Ребекка с фермы Солнечный Ручей - Кейт УИГГИН

- Может быть, - улыбнулся Адам, понимая чувства старика, -  да  только  мне не довелось встретить ни одной.

- У меня зрение  плоховато,  поэтому,  наверное,  она  показалась  мне  красивее всех девушек на сцене.

- У меня зрение отличное, - ответил Адам, - но и мне так показалось.

- Что вы думаете о ее голосе? Есть в нем что-нибудь особенное?

- В сравнении с ним все другие звучат слабо и кажутся тонкими.

- Ну, рад слышать ваше мнение,  ведь  вы  повидали  свет.  А  то  мать  говорит, что я глупости болтаю насчет Ребекки и болтал их с  самого  начала.  Мать ругает меня, будто балую девочку, но я замечаю,  что  сама  она,  мать,  ненамного от меня отстает, когда  дело  доходит  до  того,  чтобы  баловать.  Хе-хе! Как подумаю, что  все  эти  родители  проехали  столько  миль,  чтобы  поглядеть, как их детки будут получать дипломы, а когда добрались сюда,  так  увидели их  рядом  с  Ребеккой  и  сравнили...  До  свидания,  мистер  Ладд.  Загляните к нам как-нибудь, когда будете в Риверборо.

- Непременно, - сказал Адам, сердечно пожимая руку  старику,  -  может  быть, даже  завтра,  если  я  повезу  Ребекку  домой,  как  я  собираюсь  ей  предложить. Насколько серьезно состояние мисс Сойер?

- Доктор, похоже, сам не знает. Но, так или иначе, она парализована  и  больше не сможет выходить из дома, бедная! Хорошо,  что  хоть  говорить  она  может; это будет утешением для нее.

Адам вышел из церкви и, пробираясь  сквозь  толпу,  столкнулся  с  мисс  Максвелл, которая переходила от одной группы приезжих к другой,  приветствуя  гостей семинарии. Зная, что ее глубоко интересуют планы и  будущее  Ребекки,  он отвел ее в сторону, чтобы сказать, что на следующий день девочке придется  уехать из Уэйрхема в Риверборо.

- Я не перенесу такого удара! - воскликнула мисс Максвелл,  садясь  на  скамью и вонзая в дерн свой зонтик. - Похоже, что Ребекка никогда не получит  передышки. У меня было так много замыслов: я хотела провести с ней следующий  месяц, чтобы подготовить ее к новой должности, а теперь она опять вернется к  рутинной домашней работе и будет ухаживать  за  больной  и  сердитой  старой  теткой.

- Если бы не эта сердитая старая тетка, Ребекка так и осталась  бы  на  Солнечном Ручье, и с точки  зрения  преимуществ  образования,  да  и  вообще  преимуществ любого рода,  это  было  бы  равносильно  тому,  чтобы  навсегда  похоронить ее в лесной глуши, - возразил Адам.

- Вы правы. Я была раздражена, когда сказала  это.  Я  надеялась,  что  более легкий и счастливый день забрезжит для моего чуда и жемчужины.

- Нашего чуда и жемчужины, - поправил Адам.

- О да! - засмеялась она. - Я все время забываю о ваших претензиях  на  то, что это именно вы первым открыли Ребекку.

- И все же я верю, что ее  ждут  более  счастливые  дни,  -  продолжил  Адам. - Пока это должно оставаться в  секрете,  но  уже  решено,  что  ферма  миссис Рэндл будет куплена новой железной дорогой и на участке у  Солнечного  Ручья построят станцию. Миссис Рэндл получит шесть тысяч долларов, что, хотя  и не состояние, все же  даст  ей  триста  или  четыреста  долларов  годового  дохода, если она позволит мне вложить эти деньги в дело. Закладная на  землю  будет выкуплена, Ребекка сможет заработать себе на жизнь, и, как я  полагаю,  матери следует способствовать образованию старшего мальчика. Он  прекрасный,  целеустремленный юноша. Его нужно забрать с фермы и отправить учиться.

- Мы могли бы создать Агентство Покровительства Рэндлам с ограниченной  ответственностью, - задумчиво пробормотала мисс  Максвелл.  -  Признаюсь,  я  хочу, чтобы Ребекка добилась успеха в своей профессии.

- Я - нет, - сказал Адам не задумываясь.

- Конечно, вы не  хотите.  Мужчины  не  заинтересованы  в  том,  чтобы  женщины имели профессию. Но я знаю Ребекку лучше, чем вы.

- Вы лучше понимаете ее ум, но отнюдь не ее сердце. Сейчас вы смотрите  на нее как на чудо-ребенка, я думаю о ней скорее как о жемчужине.

- Ну, -  вздохнула  мисс  Максвелл,  тонко  улыбнувшись,  -  чудо  или  жемчужина, но даже если Агентство Покровительства Рэндлам начнет тянуть ее в  противоположных направлениях, она все равно не перестанет следовать за своим  святым.

- Это меня устраивает, - сказал Адам серьезно.

- Особенно если святой будет манить в  вашем  направлении.  -  И  мисс  Максвелл, подняв глаза, с вызовом улыбнулась.

Ребекка увидела тетю Миранду лишь спустя несколько дней после того, как  вернулась в кирпичный дом. В комнату к Миранде заходила  только  Джейн,  так  как больная упорно отказывалась допустить к себе кого бы то ни было, пока ее  лицо не приобретет обычный вид. Но дверь спальни всегда была  приоткрыта,  и  Джейн казалось, что сестре приятно слышать  легкие,  быстрые  шаги  Ребекки.  Сознание Миранды было теперь совершенно ясным,  и,  если  не  считать  почти  полной обездвиженности, она большую  часть  времени  не  испытывала  никаких  страданий и с нервной настороженностью следила за всем,  что  происходило  в  доме и за его пределами.

- Собрали ли паданцы в саду для яблочного  пюре?  Хорошо  ли  уродился  картофель на холмах?  Цвела  ли  уже  кукуруза?  Скосили  ли  верхние  луга?  Вывесили ли  везде  липкую  бумагу  от  мух?  Есть  ли  муравьи  в  молочне?  Предлагали ли дрова? Прислал ли банк купоны?

Бедная Миранда Сойер! Даже у той великой черты, что разделяет  жизнь  и  смерть, когда тело, пораженное болезнью, более не  подчинялось  ее  железной  воле, она оставалась все той же: никакие неземные видения не  проносились  в  ее уме, ничего не было в нем, кроме мелких  тревог  и  низменных  забот.  Не  сразу может душа заговорить с Богом, как бы ни был Он близко. Хотя  духовное  сознание быстро постигает те истины, в которых нуждается, но если  небесному  языку так никогда  и  не  научиться,  бедной  душе  приходится  пользоваться  словами и выражениями, на которых она выросла и  которыми  пользовалась  изо  дня в день. Бедная  мисс  Миранда!  Узница  в  тюремных  стенах  собственной  натуры, слепая перед лицом откровения, ибо никогда не пользовалась  духовным  зрением, глухая к ангельским голосам, ибо никогда не  пользовалась  духовным  слухом.

Пришло утро, когда она  наконец  попросила  позвать  Ребекку.  Дверь  в  затемненную комнату больной отворилась, и на фоне солнечного света появилась  Ребекка с букетиком душистого горошка в  руках.  Бледное,  с  заострившимися  чертами лицо Миранды в обрамлении  ночного  чепца  казалось  изможденным,  а  неподвижное тело под покрывалом вызывало жалость и сострадание.

- Входи, -  сказала  она.  -  Я  еще  не  умерла.  И  будь  добра,  не  замусоривай постель этими цветами.

- О нет! Я поставлю их  в  стеклянный  кувшин,  -  сказала  Ребекка  и  отвернулась к  умывальнику,  пытаясь  овладеть  голосом  и  удержать  слезы,  наполнившие глаза.

- Дай мне взглянуть на тебя. Подойди ближе! Какое на  тебе  платье?  -  спросила тетка слабым, надтреснутым голосом.

- Голубое, ситцевое.

- Твое кашемировое не выцвело?

- Нет, тетя Миранда.

- Ты держишь его в темном шкафу,  вывернутым  наизнанку,  как  я  тебе  говорила?

- Всегда.

- Твоя мать варила варенье?

- Она не написала.

- Она всегда умела писать письма так, чтобы ничего в них  не  сказать.  Что сломал Марк, с тех пор как я заболела?

- Совсем ничего, тетя.

- Что это с ним? Неужели обленился? Каким растет Джон?

- Он будет лучшим из всех нас.

- Надеюсь, ты не стала делать все в кухне кое-как, оттого что меня там  нет. Ты обдаешь кипятком кофейник и ставишь его вверх дном на подоконник?

- Да, тетя Миранда.

- Только и слышу, что "да", и от тебя, и от Джейн, - простонала тетка,  пытаясь подвинуть свое оцепенелое тело, - но все время, пока я лежу здесь, я  знаю, что дела идут не так, как мне хочется.

Последовала долгая пауза. Ребекка присела у постели и  робко  коснулась  теткиной  руки,  глядя  на  исхудалое  лицо  и  закрытые  глаза.  Сердце  ее  переполняли нежность и жалость.

- Мне ужасно стыдно, Ребекка, что ты была  на  выпускной  церемонии  в  марлевом платье, но я ничего не могла поделать. Когда-нибудь ты  услышишь  о  причине и узнаешь, что я пыталась сделать для тебя. Боюсь, ты была  всеобщим  посмешищем.

- Нет, - ответила Ребекка. - Многие говорили,  что  наши  платья  были  самыми красивыми. Марля выглядела как мягкое кружево. Не  тревожьтесь  ни  о  чем. Вот я, совсем взрослая и образованная - третья  в  классе  из  двадцати  двух учеников, тетя Миранда, -  и  мне  уже  предложены  хорошие  должности.  Взгляните на меня! Высокая, сильная, молодая, готовая  вступить  в  жизнь  и  показать, что сделали для меня вы и тетя Джейн.  Если  вы  хотите,  чтобы  я  оставалась поблизости, я поступлю на  место  помощника  учителя  в  Эджвуде.  Тогда я смогу быть здесь по вечерам и в воскресенье и буду помогать  вам.  А  если вы чувствуете, что поправляетесь, то я поеду в Огасту, так как  там  на  сто долларов больше и к тому же можно учиться дальше.