Портрет с девятью неизвестными - Алексей Небоходов

class="p1">Пьер вытащил связку ключей из кармана и вставил один из них в замок. Дверь со скрипом открылась, и оба мужчины вошли внутрь.

Комната встретила их холодной пустотой. Постель была не тронута, кресло стояло на своём месте, а гитара, которая всегда сопровождала Филиппа, была прислонена к стене. Казалось, что он даже не возвращался сюда прошлой ночью.

Пьер напряжённо оглядел комнату.

– Его здесь не было, – произнёс он глухо.

Дюрок подошёл к столу и быстро осмотрел его. Там не было ничего, что могло бы пролить свет на исчезновение. Он провёл рукой по полке, задержав взгляд на старинных часах.

– Здесь ничего нет, – сказал он, обернувшись к Пьеру. – Его комната пуста, как будто он исчез.

Пьер ничего не ответил. Он медленно вышел из комнаты, Дюрок следовал за ним. Их шаги снова зазвучали в коридоре, эхом отдаваясь от стен.

Когда они вернулись в гостиную, все взгляды сразу обратились на них. Жанна приподнялась со своего места.

– Ну? – спросила она, её голос дрожал. – Где он?

Пьер остановился у камина. Он провёл рукой по лбу, словно пытаясь собрать мысли.

– Его там нет, – сказал он наконец, его голос звучал тяжело.

Эти слова вызвали волну шёпота среди собравшихся. Лица гостей стали ещё более бледными, а напряжение в комнате усилилось.

– Что значит «нет»? – резко спросил Ренар.

– Его комната пуста, – ответил Дюрок. Он старался говорить спокойно, но не смог скрыть напряженности. – Он не возвращался туда прошлой ночью.

Эти слова повисли в воздухе, наполняя гостиную новым уровнем страха. Каждый понимал, что Филипп мог стать следующей жертвой, но никто не хотел произносить это вслух.

Визг, раздавшийся из кухни, разорвал тишину в гостиной, как удар грома в ночи. Его пронзительный звук, полный ужаса и боли, заставил всех вскочить с мест. Жанна схватилась за сердце, её лицо мгновенно побледнело. Катрин вскрикнула, её глаза расширились, как у загнанного зверя.

– Что это было? – выдохнула она, но ответа не последовало.

Пьер, не теряя ни секунды, бросился в сторону кухни, за ним следом побежал Дюрок. Остальные, движимые инстинктом, последовали за ними.

Когда они добрались до пищеблока, их встретил тусклый свет ламп и тяжёлый запах, смешанный с ароматами лука, приправ и чего-то странного, едва уловимого, но вызывающего тошноту. В центре комнаты стояла одна из поварих. Она дрожала, лицо исказилось от ужаса, а губы шевелились, издавая несвязные звуки. Она смотрела в сторону большого стационарного котла, но её взгляд был пустым, словно разум отказывался принять увиденное.

– Что случилось? – резко спросил Дюрок.

Повариха не ответила. Её взгляд застыл, а пальцы сжались так, будто она пыталась удержать себя от падения. Пьер подошёл к ней, его лицо было мрачным, но спокойным.

– Что вы видели? – спросил он, но женщина только подняла дрожащую руку и указала на котел.

Пьер остановился. Его тело напряглось. Он медленно подошёл к котлу, чувствуя, как холод пробегает по спине. Дюрок стоял позади него, его взгляд был сосредоточен, но лицо оставалось бесстрастным.

– Открывайте, – приказал он, его голос звучал так, словно он отдавал последний приказ перед сражением.

Пьер кивнул. Его рука потянулась к крышке, но на мгновение замерла. Казалось, что котёл дышал, а из-под крышки сочился слабый, едва заметный пар, похожий на зловещий туман.

Глубоко вдохнув, он резко поднял крышку. Густой пар с шипением вырвался вверх, окутывая его лицо и мгновенно заливая комнату влажным туманом. Но за этим паром открылось то, что заставило всех отшатнуться.

В котле, среди густого савойского лукового супа, плавало тело. Оно было изуродовано кипятком, но всё ещё сохраняло черты, которые невозможно было спутать.

– Филипп… – прошептала Жанна, её голос сорвался на полуслове.

Катрин схватилась за стул, её ноги подкосились, и она с трудом удержалась на ногах.

– Это невозможно… – произнесла она, её голос был почти беззвучным.

Пьер медленно отступил, его лицо стало белым, как мел. Он облокотился на стену, его дыхание стало прерывистым.

– Что за… – начал он, но не смог договорить.

Дюрок подошёл ближе, его шаги звучали гулко в оглушающей тишине. Его взгляд был прикован к телу, которое медленно покачивалось в густой жидкости. Его руки сжались в кулаки.

– Это работа не человека, – наконец произнёс он. Его голос был низким, но в нём звучала сталь.

– Что вы хотите этим сказать? – резко спросила Катрин, её глаза были полны слёз.

Дюрок медленно обернулся к ней.

– Это слишком… идеально. Слишком… демонстративно, – ответил он, его голос звучал словно из другого мира.

Повариха, которая до этого молчала, вдруг начала кричать. Её голос был истерическим, он разрезал воздух, как нож, заставив всех содрогнуться. Её руки дёрнулись, она схватилась за голову, её тело начало дрожать.

– Уберите это! – закричала она. – Уберите это отсюда!

Жанна подбежала к ней, пытаясь успокоить, но сама была на грани паники.

– Успокойся! – прошептала она, но её голос был слабым.

Дюрок перевёл взгляд на котёл. Ещё раз окинув взглядом тело, он медленно опустил крышку. Его движения были почти механическими.

– Мы должны выяснить, что случилось, – сказал он, его голос был сухим, как щепка.

– Но кто мог это сделать? – прошептала Катрин. Её взгляд метался между лицами собравшихся, и ни в одном она не видела ответа.

Дюрок посмотрел на неё, затем снова на котёл.

– Это вопрос, на который нам предстоит найти ответ. Но если это продолжится, здесь не останется никого, кто сможет рассказать эту историю, – произнёс он мрачно.

Эти слова, произнесённые с холодной уверенностью, словно высекли ледяной след в сердцах всех присутствующих. Никто не знал, что сказать. Страх окончательно завладел их разумом.

Через некоторое время кухня снова погрузилась в гнетущую тишину. Гости, не в силах больше оставаться в этом месте, разошлись, оставив инспектора и Пьера наедине с невыразимой тяжестью произошедшего. Воздух, пропитанный запахами приправ и лука, теперь казался удушающим, смешанным с той зловещей ноткой, которую принесла эта ночь.

Дюрок стоял возле котла, его лицо оставалось бесстрастным, но в глазах читалась скрытая усталость. Он медленно провёл рукой по краю стального корпуса, как будто пытался осознать весь масштаб произошедшего.

– Мы не можем оставить его здесь, – произнёс он, наконец, нарушив тишину. Его голос прозвучал глухо, словно слова выходили из-под тяжёлого груза.

Пьер, стоявший