Космическая опера - Джек Вэнс

Прибыл Нион Бохарт в обществе разодетой молодой женщины на пару лет старше него. Гилу подумалось, что он узнал в ней одну из тех девушек, которые сидели на скамейке в «Кабаке Кичера». Нион представил ее, как Марту, не упоминая про ее Цех. Миг спустя, прибыли Шульк и Югер, а вскоре подошел и Мэл Вилли с девушкой довольно вульгарного вида. Словно желая подчеркнуть свое пренебрежение к Правоверности, она щеголяла в облегающем узком платье из черной рыбьей кожи, которое мало скрывало очертания ее тела, если вообще что-то скрывало. Сонджали пренебрежительно подняла брови, а Геди, вытирая рот тыльной стороной руки, тупо глазела на эту девицу, но той было все нипочем.

Принесли кувшины с вином, наполнили и осушили бокалы. Зажгли разноцветные фонарики. Лютнист с Мангских островов играл веселые и мелодичные любовные песни мангов.

Нион Бохарт был странно молчалив. Гил подозревал, что наказание отрезвило его или, по крайней мере, сделало менее буйным. К облегчению Гила, Шульк Одлебуш завязал разговор с Геди и дошел до того, что налил ей полный бокал вина. Гил переместил свой стул поближе к Сонджали, смеявшейся над чем-то сказанным Флориэлем; та обратила в сторону Гила невидящий взгляд, словно его там и не было. Гил набрал побольше воздуха в легкие, открыл рот, собираясь заговорить, снова закрыл его и угрюмо откинулся на спинку стула.

Теперь говорил Нион, рассказывая о пережитом им в Министерстве Соцобеспечения. Все стихли, прислушиваясь к его словам. Он рассказал о том, как его доставили в Управление, о том, как его допрашивали, о строгих предписаниях, запрещающих в дальнейшем якшаться с контрабандистами. Его предупредили, что заряд у его палочки высокий, и что он рискует отправиться на перестройку. Дожевывая эсперг, Геди спросила:

— Вот чего я никогда не понимала: ведь нескопы не получатели, поэтому их нет в списках распределения пособий и у них нет Министерских палочек. Ну так можно ли отправлять на перестройку нескопа?

— Нельзя, — сказал Нион Бохарт. — Если он закоренелый преступник, то его изгоняют за одну из четырех границ. Простого бродягу изгоняют на восток в Бейрон. Контрабандисту приходится хуже, и его изгоняют на равнину Алкали. Самых злостных преступников изгоняют в Боредел. Мне все это объяснил Следователь Особого Отдела. Я сказал ему, что я, мол, не преступник, что я не совершил ничего особо плохого, а он ответил, что я не подчинился правилам. На что я ему возразил, мол, возможно, следует изменить правила.

— Неужели нет никакой возможности изменить правила? — спросила Сонджали.

— Понятия не имею, — признался Нион Бохарт. — Полагаю, Главный Контролер делает то, что считает наилучшим.

— Это в каком-то смысле странно, — сказал Флориэль. — Хотелось бы знать, как вообще все это началось.

Гил подался вперед.

— В прежние времена столицей Фортинана был Тадеус. А Министерство Соцобеспечения было филиалом Правительства Государства. Когда Тадеус был уничтожен, не осталось больше никакого Правительства, и изменять Правила Министерства Соцобеспечения стало некому. Поэтому они никогда и не менялись.

Все теперь обратили взгляды в сторону Гила.

— Э, вот как, — протянул Нион Бохарт. — Где ты все это узнал?

— От отца.

— Ну, если ты такой знающий, то как же изменяли Правила?

— Никакого Государственного Правительства у нас нет. Городское Правительство возглавлял Мэр, пока Министерство Соцобеспечения не сделало такое Правительство ненужным.

— Мэр ничего не может сделать, — проворчал Нион Бохарт. — Он всего лишь хранитель городских документов: ничто.

— Да полно! — выкрикнул в притворном возмущении Флориэль. — Мэр, чтоб вы знали, троюродный брат моей матери. Он обязан быть джентльменом!

— По крайней мере, его не могут отправить в изгнание или на перестройку, — сказал Гил. — Если бы Мэром избрали такого же человека, как Эмфирион — а выборы, между прочим, в следующем месяце, — то он мог бы настоять на положениях, записанных в Городской Хартии Амброя, и Министерству Соцобеспечения пришлось бы подчиниться.

— Ха-ха! — хохотнул Мэл Вилли. — Подумать только! Все пособия повышены! Агенты подметают улицы и доставляют посылки!

— Кто может быть избран Мэром? — спросил Флориэль. — Любой?

— Естественно, — презрительно усмехнулся Нион. — Сумел же попасть на эту должность кузен твоей матери.

— Он очень выдающийся человек! — возразил Флориэль.

— Как правило, Совет Цехмейстеров выдвигает одного из своих старейшин, — разъяснил Гил. — Его всегда избирают, а потом переизбирают, и обычно он остается на своей должности до самой смерти.

— А кто такой Эмфирион? — спросила Геди. — Я где-то слышала это имя.

— Мифический герой, — уведомил ее Нион Бохарт. — Часть межзвездного фольклора.

— Возможно, я глупая, — сказала с решительной усмешкой Геди, — но какой прок избирать Мэром мифического героя? Что это даст?

— Я не говорил, что нам следует избрать Эмфириона, — уточнил Гил. — Я говорил, что человек вроде Эмфириона, наверное, сумел бы настоять на переменах.

Флориэль быстро пьянел и довольно глупо рассмеялся:

— А я говорю, изберем Эмфириона, мифический он там герой или нет!

— Правильно! — воскликнул Мэл. — Изберем Эмфириона. Я всей душой за!

Геди неодобрительно наморщила нос.

— Все равно я не вижу, что же это даст.

— По-настоящему, это ничего не даст, — объяснил Нион Бохарт. — Просто мы подурачимся и покажем нос Министерству Соцобеспечения.

— Мне это кажется глупостью, — фыркнула Геди. — Ребяческой выходкой.

Гилу только неодобрения Геди и не хватало.

— По крайней мере, получатели осознают, что жизнь — это нечто большее, чем ожидание ваучеров Министерства!

— Верно! — воскликнул Нион Бохарт. — Отлично сказано, Гил! Я и не представлял, что ты такой воспламенитель!

— Да вообще-то нет… И все же, обыкновенному получателю не помешает малость встряхнуться.

— Все равно, по-моему, это глупо, — фыркнула Геди и, схватив бокал, отхлебнула большой глоток вина.

— Во всяком случае, это хоть какое-то занятие, — высказался Флориэль. — Как подойти к тому, чтобы стать Мэром?

— Странное дело, — проговорил Нион Бохарт, — на этот вопрос могу ответить я, хотя у моей матери никаких кузенов нет. Все очень просто. Мэр сам организует выборы, поскольку эта должность, теоретически, не входит в епархию Министерства Соцобеспечения. Кандидат должен внести Мэру залог в сто ваучеров, а тот потом обязан вывесить свое имя на доску бюллетеней на Муниципальном Променаде. В день выборов все, кто желает проголосовать, идут на Променад, изучают имена на доске бюллетеней и объявляют о своем выборе писцу, который ведет подсчет.

— Стало быть, нужна всего-навсего сотня ваучеров, — заключил Флориэль. — У меня найдется десять.

— Что? — хихикнула Сонджали. — Ты лишишь работы кузена своей матери?

— Это тупоумный старый фигляр. Не далее как месяц назад он прошел мимо меня и матери с таким видом, словно не заметил нас. Фактически, я отдам на залог пятнадцать ваучеров!

— А я не дам и ломаного чека, — фыркнула Геди. — Затея эта нелепая и совершенно ребяческая. А возможно, даже незаконная.

— Я ставлю десять, — немедленно откликнулся Гил. — Или пятнадцать, если уж на то пошло.

— Я дам пять, — пообещала Сонджали, бросив озорной взгляд на Ниона Бохарта.

Шульк, Мэл и Югер вызвались внести по десять ваучеров каждый, а две девушки, пришедшие с Нионом и Шульком, смеясь, пообещали по пять ваучеров.

— По моим подсчетам, общая сумма залога доходит до семидесяти пяти ваучеров, — подытожил Нион. — Отлично, я внесу двадцать пять, чтобы довести до сотни, и что еще важнее, отнесу эти деньги Мэру.

Геди выпрямилась на стуле и что-то прошептала на ухо Сонджали, которая нахмурилась и сделала нетерпеливый жест.

Флориэль наполнил все бокалы и предложил тост.

— За избрание Мэром Эмфириона!

Все выпили. И тут Гил вспомнил:

— Еще одно! Что если в силу какой-то фантастической случайности Эмфириона выберут? Что тогда?

— Ба! Ничего подобного не случится, — возразил Нион Бохарт. — И что же если выберут? Возможно, это заставит людей задуматься.

— Людям лучше всего думать о том, как вести себя прилично, — чопорно заявила Геди. — Я считаю всю эту затею отвратительной.

— Да брось ты, Геди, — обронил Флориэль. — Не будь такой обидчивой! В конце концов это просто маленькая шутка!

— Тебе не кажется, — обратилась Геди к Сонджали, — что нам пора домой?

— Зачем спешить? — недоумевал Флориэль. — Вечеринка же только начинается!

— Конечно! — эхом откликнулась Сонджали. — Брось ты, Геди, не волнуйся. Не можем же мы так рано уйти домой! Наши друзья сочтут нас смешными.