Космическая опера - Джек Вэнс

Скут Кобол тоже поднялся на ноги. И заговорил бесстрастным и жестко-официальным тоном.

— Я старательно объяснил, чего именно ожидает Министерство Соцобеспечения в ответ на получаемые вами блага. Если вы желаете и дальше получать эти блага, то должны подчиняться правилам. У вас есть какие-то вопросы?

— Нет.

— Нет.

Скут Кобол коротко поклонился. Подойдя к двери, он повернулся к выходу, сказав:

— Даже Эмфирион, живи он сегодня, был бы обязан подчиняться правилам. Никаких исключений быть не может.

Гил плюхнулся за свой верстак, опершись подбородком на руки.

— Интересно, правда ли это? Подчинился бы Эмфирион правилам Министерства?

Амиант уселся на свое место.

— Кто знает? Он бы не нашел тут никаких врагов, никакой тирании — только неумение и, наверное, воровство. Не приходится сомневаться, что мы работаем не покладая рук ради очень небольшой отдачи.

— Едва ли он стал бы нескопом, — размышлял вслух Гил. — Или стал бы? Тем, кто трудится честно и усердно, но не состоит в списках Министерства?

— Возможно. Он мог бы стать Мэром города и попытаться увеличить всем пособия.

— Как он мог бы это сделать? — с интересом спросил Гил.

Амиант пожал плечами.

— У Мэра нет никакой настоящей власти — хотя Хартия называет его главным администратором города. По крайней мере, он мог бы потребовать более высокую цену за наши товары. Он мог бы настоятельно посоветовать, чтобы мы построили фабрики для производства вещей, в которых нуждаемся, но сейчас импортируем.

— Это означало бы дуплицирование.

— В дуплицировании нет ничего безоговорочно плохого, покуда оно не снижает нашу репутацию по части мастерства.

Гил покачал головой.

— Министерство Соцобеспечения никогда бы такого не разрешило.

— Наверное. Если бы Эмфирион и правда не стал бы Мэром.

— Когда-нибудь, — пообещал то ли отцу, то ли себе Гил, — я узнаю остальную часть легенды. Мы узнаем, что же произошло.

Амиант покачал головой.

— Наверное. Но более вероятно, что Эмфирион в конце концов всего лишь легенда.

Гил сидел, погрузившись в мрачные раздумья.

— Неужели для нас нет никакой возможности узнать правду?

— В Фортинане — вероятно, нет. Вот Историк должен бы знать.

— А кто такой Историк?

Амиант взялся за стамеску.

— На далекой планете, как мне рассказывали, Историк ведет хронику всех событий человеческой истории.

— В том числе истории Донны и Фортинана?

— Надо полагать.

— Как же такие сведения доходят до Историка?

Склонившись над ширмой, Амиант усердно заработал стамеской.

— Это совсем нетрудно. Задействует корреспондентов.

— Что за странная мысль! — заметил Гил.

— И правда, странная.

По другую сторону площади Андл, в нескольких шагах по переулку Госгар, в доме, дверь которого была украшена синими песочными часами, жила Сонджали Рейд со своей матерью. Сонджали была маленькой худенькой девушкой, с белокурыми волосами и невинными серыми глазами. Гил считал ее очаровательной. К несчастью, Сонджали была кокеткой, отлично сознававшей свою прелесть, всегда готовой надуть губки или с умным видом склонить голову набок.

Однажды вечером Гил сидел с Сонджали в кафе «Кампари», пытаясь завязать серьезный разговор, на что Сонджали отвечала только дерзкими неуместными замечаниями. Тут их уединение нарушил Флориэль. Гил нахмурился и откинулся на спинку стула.

— Твой отец сказал мне, что ты, вероятно, здесь, — сказал Флориэль, падая на стул. — Что пьете? «Помардо»? Не для меня. Официантка, бутыль эдельского вина, пожалуйста: «Аманур Белое».

Гил представил девушку и Флориэля друг другу.

— Полагаю, ты слышал новости, — сказал Флориэль.

— Новости? Через месяц с чем-то выборы Мэра. Я закончил новую ширму. Сонджали думает, что перейдет из Цеха полировщиц мрамора в Цех кондитеров.

— Нет, нет, — пожаловался Флориэль. — Я имею в виду новости! Нион Бохарт освободился из отряда чествований. Он желает отпраздновать и собирает сегодня вечеринку!

— Вот как? — нахмурился, глядя в бокал, Гил.

— Вот так. Во «Дворце Скрученной Ивы», если ты его знаешь.

— Естественно, — соврал Гил, не желая показаться глупым перед Сонджали.

— Это в районе Фульгер, на устье — но, впрочем, мне лучше отвести тебя. Один ты никогда не найдешь дорогу.

— Я не уверен, что пойду, — сказал Гил. — Мы с Сонджали…

— Она тоже может пойти. Почему бы и нет? — Флориэль повернулся к Сонджали, у которой уже загорелись глаза. — Тебе наверняка понравится «Скрученная Ива». Это замечательное старинное заведение, оттуда открывается чудесный вид. Туда заходит самый интересный народ. Даже лорды и леди: тайком, конечно.

— Похоже, замечательное местечко! Я бы так хотела пойти!

— Твоя мать будет против, — заявил Гил грубее, чем собирался. — Она ни за что не позволит тебе отправиться в такую таверну.

— А ей не обязательно знать, — заявила Сонджали с поразившей Гила дерзостью. — К тому же, случилось так, что сегодня вечером она работает, обслуживает Цеховой банкет.

— Хорошо! Прекрасно! Превосходно! Вообще никаких проблем, — с жаром провозгласил Флориэль. — Отправимся все вместе.

— О, отлично, — раздраженно бросил Гил. — Полагаю, мы должны…

Сонджали расправила плечи.

— В самом деле! Если ты считаешь мое общество таким неприятным, то мне незачем идти.

— Нет! Конечно же нет! — запротестовал Гил. — Ты неправильно поняла.

— Все я правильно поняла, — заявила возмущенная Сонджали. — И уверена, п-ль Хужуис объяснит мне, где находится «Дворец Скрученной Ивы», так, чтобы я могла сама найти дорогу в темноте.

— Не будь смешной! — отрезал Гил. — Мы отправимся все вместе.

— Вот так-то лучше.

Гил прошелся щеткой по своим брюкам сливового цвета, отпарил и выгладил пиджак, вложил в ботинки новые жесткие стельки и начистил до блеска бронзовые наколенники. Бросив искоса взгляд на Амианта, который держался подчеркнуто незаинтересованно, он прикрепил к коленям пару розеток из черной ленты с развевающимися концами, а затем напомадил свои золотисто-каштановые волосы, пока те не стали почти темными. Бросив еще один быстрый взгляд в сторону Амианта, он потрепал кончики волос там, где они закрывали уши, чтобы создать изящные локоны.

Флориэля восхитила элегантность Гила. Сам он облачился в костюм темно-зеленого цвета с мягкой черной бархатной шапочкой. Вместе они прошли к дому в переулке Госгар с синими песочными часами на дверях. Сонджали выглянула из окна и приложила палец к губам.

— Мать еще дома. Я сказала ей, что пойду навестить Геди Энстрат. Идите до угла и подождите.

Через пять минут она присоединилась к ним и подарила своим спутникам самую озорную на свете улыбку.

— Наверное, мы можем взять с собой и Геди. Она очень веселая и вечеринка ей придется по вкусу. По-моему, она никогда не бывала в таверне.

Гил со скрипом согласился на присутствие Геди, хотя это уничтожало всякую надежду провести часик-другой наедине с Сонджали. И к тому же она поднапряжет его кошелек, если не удастся убедить Флориэля выступить в качестве ее кавалера — сомнительная надежда, поскольку Геди была высокой и худощавой занудой, с острым, похожим на клюв, носом и жидкой копной черных волос.

Однако Сонджали полагала, что ее нужно взять, и если бы Гил вздумал возражать, она бы стала дуться. Геди Энстрат охотно согласилась пойти на вечеринку, а Флориэль, как и предполагал Гил, быстро дал понять, что не намерен развлекать Геди.

Четверка проехала «овертрендом» в Южный Фульгер, всего в нескольких ярдах от Хиалис-Парка. Они поднялись на небольшой холм: выход на поверхность той же гряды, которая дальше к северу в Виже становилась Дункумскими высотами. «Дворец Скрученной Ивы» располагался неподалеку. Заведение славилось жареными илистыми угрями, эспергами в пряном соусе и бледным легким вином из прибрежного района к югу от Амброя.

Нион Бохарт еще не прибыл. Четверка нашла себе столик. Подошел официант и, оказалось, что Геди страшно проголодалась, поскольку еще не обедала. Гил мрачно глядел, как она пожирала в огромных количествах угрей с эспергами. Флориэль упомянул, что надеется смастерить или купить небольшое парусное суденышко. Сонджали тут же заявила, что остро интересуется парусными лодками и вообще путешествиями, и между этой парочкой завязался оживленный разговор в то время, как Гил сидел в стороне и отрешенно наблюдал за тем, как Геди набросилась на тарелку с угрем, которого он заказал для Сонджали, но на которого та теперь решила махнуть рукой.

Прибыл Нион Бохарт в обществе разодетой молодой женщины на пару лет старше него. Гилу подумалось, что он узнал в ней одну из тех девушек, которые сидели на скамейке в «Кабаке Кичера». Нион представил ее, как Марту, не упоминая про ее Цех. Миг спустя, прибыли Шульк и Югер, а вскоре подошел и Мэл Вилли с девушкой довольно вульгарного вида. Словно желая подчеркнуть свое пренебрежение к Правоверности, она щеголяла в облегающем узком платье из черной рыбьей кожи, которое мало скрывало очертания ее тела, если вообще что-то скрывало. Сонджали пренебрежительно подняла брови, а Геди, вытирая рот тыльной стороной руки, тупо глазела на эту девицу, но той было все нипочем.