Ночь последнего дня - Татьяна Полякова

— Ты знаешь, что он сделал с моей семьей, со мной? Знаешь? Отправил меня в тюрьму, а потом разделался с женой и дочкой. Он убил мою сестру…

— И на кассете был запечатлен момент убийства?

Он кивнул.

— Видеокамеры установили даже в кабинете, о чем Долгих не знал.

— И начальник его охраны не спешил сообщить ему об этом?

— У него были разногласия с шефом. Серьезные. Он просто хотел обезопасить себя.

— Шантажируя Долгих? Вместо того чтобы передать кассету в прокуратуру?

— О господи, — фыркнул он. — Какая, к черту, прокуратура? У Долгих все куплено.

— Не сомневаюсь. Потом начальник охраны спокойно наблюдал, как тебя упрятали в тюрьму…

— Люди так устроены, — вздохнул Приходько, кажется, это обстоятельство не очень-то его расстраивало. — Все ищут свою выгоду. Я не знал, что Долгих проделывает за моей спиной, а когда узнал… Я думал, у нас честный бизнес, хотел прекратить все это. Я требовал это прекратить, даже угрожал. Я надеялся, что смогу его убедить. Моя сестра тоже понятия не имела, чем занимается ее муж.

— Ты открыл ей глаза?

— По-твоему, я должен был молчать?

— Нет, — покачала я головой. — Ты искал союзников, что совершенно естественно. В тот вечер она хотела поговорить с Долгих, и они встретились на той самой базе?

— Они поссорились, она пригрозила ему, и он ее убил. А в убийстве обвинили меня. Подбросили улики. Если бы только это… У моей жены оставались акции. Долгих пришлось бы с ней считаться, и он убил ее.

— Вряд ли он. Скорее, поручил все тому же начальнику охраны, — усмехнулась я. — Потом Долгих узнал о видеокамере, и песенка начальника охраны, считай, была спета. Как во все это умудрился влезть Пашка?

— Орешин помогал ему не раз. Он родственник его матери.

— Ясно. От меня ты чего хочешь?

— Я встречался с Горохом. Когда вышел из тюрьмы. Он мне многим обязан. Я его ни о чем не просил, знал, что против Ника он пойти никогда не рискнет. Но мне нужна была информация. От него я узнал о тебе.

— И решил, что я пойду против Ника? — Подобные надежды вызвали у меня улыбку.

— Я думал, у тебя возникнет желание отомстить. — Он помедлил и продолжил:

— Я знаю, что Ник потерял нескольких своих людей. Не тех, случайно, что измывались над тобой? — Я внимательно посмотрела на него и молча кивнула. — Поэтому я и хотел объединить усилия. Или твоя ненависть распространяется только на «шестерок»?

— Могу я понять это так: ты считаешь меня виноватой в их смерти?

Вопрос вынудил его нахмуриться еще больше. Он приглядывался ко мне, словно пытался разгадать загадку.

— Мне не нужны твои признания, — дипломатично ответил он после долгой паузы.

— Я была уверена, что ребят убил ты, — сказала я в задумчивости Теперь он разозлился:

— Нет!

Какое-то время он молчал, вроде бы пытаясь решить: стоит мне верить или нет. В конце концов решил, что стоит, потому что спросил:

— Хочешь сказать, это не твоя работа?

— Их смерть мне была ни к чему. Я бы хотела перерезать глотку Нику. А эти… Значит, не ты и не я.

— Тогда кто?

Я пожала плечами, он смотрел сердито и все-таки спросил:

— И не догадываешься?

— Догадываюсь, — вздохнула я.

— Твоя подруга?

— Машка, режущая мужиков, точно кур? Занятно, но совершенно невероятно.

— Ты не ответишь?

— Нет.

— Но он друг тебе, по крайней мере?

Я покачала головой.

— Тогда я не понимаю. Разве враг моего врага не мой друг?

— Не всегда. Я не люблю делиться своими догадками. Давай вернемся к нашим проблемам.

Он отметил слово «нашим» едва заметным удовлетворенным кивком.

— В любом случае я бы хотел встретиться с этим человеком, — сказал он. Я вновь пожала плечами.

— Может, и встретишься. Чего ты хочешь от меня?

— Это просто, — усмехнулся он. — В одиночку у меня мало шансов. Ты их так же ненавидишь, как и я. Или я не прав?

— Допустим, прав. И какой помощи ты ждешь от меня?

Он не спешил отвечать, сидел и смотрел на меня. Я его не торопила. Спешить мне некуда, а о том, что он собирается сказать, я догадывалась.

— Кассета, — наконец произнес он. — Орешин никому не мог довериться. Только твоему Пашке. Может, и ему не очень-то доверял, но.., другого выхода не было. И еще. Я знаю, кроме кассеты, были другие доказательства. Орешин знал, что его жизнь висит на волоске, и наверняка позаботился о компромате не только на Долгих, но и на всю их лавочку. В то время, когда между ним и Долгих не было разногласий, он мог это сделать. Понимаешь?

Я кивнула и сказала:

— Я не знаю, где Пашка.

— Но ты была в доме, когда убили Орешина. Мне сказал Горох. Была? — Я снова кивнула. — И ты могла…

— Он выбросил кассету в окно. Я подобрала. Горох наверняка рассказывал тебе об этом.

— И что было дальше?

— Я отдала ее Пашке.

— Только кассету?

— Ага. Что на ней, я не знаю.

— Значит, все доказательства у Пашки? — как бы размышляя вслух, произнес Анатолий.

— Если Ник не схватил его тогда. Или не вышел на его след позже. То, что Пашка здесь не появляется, внушает определенные надежды. Разумеется, если он жив, — добавила я.

— Он жив, — сказал Приходько. — По крайней мере, полгода назад был жив.

— Но это не значит, что он твой союзник, — развела я руками. — Ничто не мешает ему сторговаться с Ником. Возможно, именно так он и сделал, и ты, обратившись к нему, угодишь в капкан.

— По-твоему, у меня никаких шансов? — зло спросил Анатолий.

— Не знаю, — честно ответила я. — Если тебя волнуют деньги, попробуй их отобрать. Если хочешь отомстить — пристрели Долгих.

— Это проще сказать, чем сделать.

— Наверное, — сказала я, поднимаясь. — В любом случае желаю тебе удачи.

— Ты уходишь? — вроде бы не поверил он.

— Я считала, что парней зарезал ты. Я ошиблась. Это все, что я хотела знать.

— Ты скажешь Нику о нашей встрече?

— Нет, — подумав, ответила я. — Хочешь услышать совет? Сматывайся. Ты жив — это главное. Ник мне не доверяет, и я не знаю, как далеко он продвинулся в своем расследовании, найти тебя не так сложно. Он ведь знает, что ты на свободе. Я уверена — ты у него подозреваемый номер один.

— Значит, ты мне не поможешь?

— Нет.

— Ты рядом с ним, и ты много знаешь.

— Он мне не доверяет, — повторила я. — И у меня ни малейшего желания оказаться в тюрьме или в могиле. Не ищи меня больше. Это опасно. И для меня, и для тебя.

Я направилась к выходу.

— Подожди, — не удержался Приходько. — Вдруг ты передумаешь? Запиши номер моего мобильного.

Я невольно вздохнула.

— Это неразумно.

— Что? — не понял он.

— Ладно, диктуй номер. Я запомню. — Анатолий назвал несколько цифр, и я их повторила. Подумала, стоит ли говорить, и решила, что стоит:

— Ты сказал, что ищешь союзников. На днях я разговаривала с дядей по фамилии Рогозин.

— Александр Иванович? Из прокуратуры? — судя по реакции, он знал, о ком речь.

— Точно. У него большое желание видеть Долгих в тюрьме.

— Неудивительно, — усмехнулся Приходько. — Рогозин хороший мужик. Честный. Ты можешь устроить с ним встречу?

— Я могу дать тебе номер его телефона. Правда, честному менту вряд ли понравится, что ты собирался сделать с оружием, и уж точно не понравится, что ты придушил помогавшего тебе парнишку. Но.., как знать. В конце концов, рассказывать ему об этом необязательно.

— А ты? На чьей стороне ты? — спросил Приходько. Вопрос меня скорее удивил.

— Я? Я хочу спасти свою шкуру, и если вы все вдруг перестреляете друг друга, я возражать не стану.

— Но доносить не будешь?

— Не буду. Скажем так: я соблюдаю нейтралитет. Удачи, — кивком простилась я и поторопилась покинуть подвал.

Если бы во мне было чуть больше здравомыслия, я сразу позвонила бы Нику. Но делать этого не хотелось. Хотя симпатии Приходько у меня не вызывал. В борьбе с Долгих он потерпел поражение, а сейчас ищет способ отыграться. Утверждает, что о его криминальной деятельности не знал. Может, так оно и есть, а может, вранье. Бог знает, что они тогда не поделили. Я вспомнила закуток в сарае Мусы, труп, прикрытый курткой, и невольно поморщилась. Иногда желание отомстить заводит слишком далеко. У Приходько погибли жена и дочь, так что в любом случае Долгих ему здорово задолжал, но если Ник и найдет этого парня, то без моей помощи.

На следующий день позвонил Рахманов. Вечером мы встретились, и я усиленно изображала влюбленную дуру. Мои старания не пропали даром, он остался доволен. Уже ночью, стоя у окна и потягивая коньяк, Олег сказал:

— Проклятая погода. Давай махнем куда-нибудь на пару недель? Туда, где светит солнце. Что думаешь?

— Это было бы здорово, — ответила я, лениво потягиваясь, и поманила его пальцем.

Я не особо верила, что он и вправду решит провести со мной отпуск, но чем черт не шутит? Пока наши отношения развивались в нужном мне направлении. Если я не сорвусь, не наделаю глупостей, то у меня есть шанс навсегда избавиться от Ника.