Черный пепел на снегу - Яна Анатольевна Спасибко

Агне, – он редко называл её по имени, но в этот раз ему захотелось это сделать, словно попробовать такое родное и такое холодное сочетание звуков на вкус. – Это тебе спасибо. Ты раз за разом показываешь мне, ради чего мы живём в этом мире.

Ведьма легла на своё место и, обняв Богданку, быстро забылась в дрёме. А Къелл ещё долго лежал, глядя в потолок. На его щеке всё ещё горел след от мимолетного и лёгкого, словно взмах крыльев мотылька, поцелуя. А губы сами собой растягивались в мечтательной улыбке.

Утро началось, едва на востоке забрезжила тусклая красная полоска. Къелл грубо растолкал Агне и Богданку, велев побыстрее собираться.

– Поторапливайтесь, – ворчал он, – судно отходит сразу после полного рассвета.

Богданка, едва встав, сразу же поскакала умываться, а вот Агне чувствовала себя разбитой. Серые сумерки заставляли и без того уставшие глаза напрягаться, а к горлу подкатывала дурнота.

– Ты никак заболела, – подивилась вернувшаяся девочка. – Да ты вся холодная! Как ледышка!

– Ничего, скоро пройдет, – чувствовала себя Агне действительно измождённой, словно всю ночь ворожила и надеялась, что ей дадут возможность передохнуть на корабле.

Они шли по выложенным грубо отёсанными камнями улицам, и Агне всё отчётливее понимала, что её водит из стороны в сторону. Если бы не заботливо подставленное плечо Къелла, она наверняка бы свалилась.

Воин с девочкой всё обеспокоеннее переглядывались, но ни у одного из них не хватало знаний и опыта, чтобы понять, что происходит с ведьмой. У самой же неё, тем временем, появилась сильная одышка, и говорить она почти не могла – норовила задохнуться, едва начинала что-то говорить.

Когда они пришли на причал, Агне уже почти висела на плече у Къелла, едва перебирая ногами.

– А со старшим твоим что? – спрашивал капитан у воина, подозрительно смотря на ведьму. Брать больных на судно он не хотел.

– Отвернулся вчера буквально на минуту, – соврал, не моргнув глазом, норд, – а мальчишка уже успел надраться в сопли. Я ему задам трёпку, когда проспится.

Капитан только понимающе усмехнулся, уступая им дорогу.

Агне положили на постеленные прямо на доски палубы шкуры. Такая роскошь, как личная палатка, на этом судне им с Богданкой не полагалась. Она прикрыла уставшие глаза, пытаясь выровнять дыхание и при этом не потерять сознание. Титаническим усилием ей всё же удалось это сделать.

– Что с тобой, Агне? – спрашивала скорее саму себя Богданка, пытаясь почувствовать состояние наставницы и определить причину её внезапной болезни. Однако, по всем признакам тело её было здорово.

Ответить у ведьмы сил уже не было.

– Может, нам стоило остаться – обратилась девочка к Къеллу, – и найти знахарку или другую ведьму?

– Это уже Европа. Здесь таких, как вы, порой сжигают на кострах. А лечат только доктрусы, – угрюмо ответил воин. – Кровопусканием.

Агне же, проваливаясь в болезненное забытие, почувствовала, как к ней под бок подкатывается что-то мягкое, тёплое и пушистое. Раздалось раскатистое мурлыканье.

Откуда на корабле коты?

Сначала Агне услышала шум реки и скрип корабельных снастей, затем почувствовала дуновение холодного ветра. Он-то и привел её в чувство. Она открыла глаза и увидела глубокое чёрное небо с россыпью звезд. Это зрелище завораживало Агне.

Она плавала где-то на поверхности сознания, мысли были медлительными и тягучими, как патока. Голова всё ещё кружилась, но дурноты уже не было.

– Оклема-а-а-алась, родимая… – послышался где-то над ухом хриплый мужской голос. – Ну, ты поспи ещё.

Кому принадлежал голос, ведьма даже не догадывалась, да и не было ей это интересно. Но почему-то сразу послушалась – веки её потяжелели, и она снова погрузилась в блаженное небытие.

Когда Агне снова открыла глаза, солнце уже приближалось к зениту. Она села, растирая ладонями щёки и чувствуя себя переспавшей, как после длительного дневного сна.

– Агне, ты как? – обеспокоенная Богданка, увидевшая движение в «своём углу», была тут как тут, поднося флягу с водой. – Что с тобой было?

Агне сделала несколько глотков, дабы промочить пересохшее со сна горло, благодарно кивнула:

– Я не знаю. Слабость такая, что словно все мои силы разом покинули меня.

– Мы уж думали, что ты не оклемаешься, – подошедший Къелл сел рядом, вытянув ноги.

– Мне помогли, – неуверенно ответила она.

– Кто? – в один голос спросили спутники. Къелл с сомнением, а Богданка с удивлением.

– Я не знаю. Есть у нас что-нибудь поесть?

Къелл, утвердительно кивнув, достал откуда-то из вещей небольшой холщовый мешок и, взвесив его в руках, как-то помрачнел.

– Кто-то за ночь сильно облегчил нашу провизию. До Варшавы теперь не хватит, придется закупаться в ближайшем порту.

Богданка обеспокоенно заглянула в мешок и скривилась. Ей очень не понравилось увиденное.

Агне был выдан кусок вяленой оленины и пресная лепёшка. Она лениво жевала свою пайку, наблюдая, как толстый серый кот вертелся у ног, выпрашивая кусочек.

Он смотрел на неё огромными жёлтыми глазами, слишком разумными для обычного мышелова.

Ведьма наклонилась и провела пальцами по короткой жёсткой шерсти. Под пальцами и между шерстинками искрилась сила. Как она сразу не догадалась?

– Он всю ночь от тебя не отходил, – сообщила Богданка, с теплотой смотря на животное. Кошек она любила, только дома у них приживались лишь чёрные коты. Батько говаривал, что не ко двору другие: либо убегали, либо сильно болели.

– Отходил, – мрачно сообщил Къелл, разглядывая свой кусок со следами кошачьих зубов. – Кинуть бы за борт этого обормота за такое.

– Это кот капитана! – возмутилась Богдагнка. – Он – талисман! Приносит удачу, и вообще он хороший!

Она подхватила удивлённо вякнувшего и едва не подавившегося кота под пузо, и нежно прижала к груди. Къелл только хмыкнул. Привыкший видеть Богданку рано повзрослевшей, серьёзной и даже воинственной, сейчас он с удивлением вспомнил, что перед ним маленькая девочка. И если детская радость стоит нескольких кусков пересушенного и пересоленного мяса, то так тому и быть.

Он взъерошил её коротко стриженные волосы.

– Когда-то давно я слышала легенду, – издалека начала Агне загадочным голосом, – о Клабаутерманах. В прошлой жизни они были капитанами и пошли на дно вместе со своим судном, не в силах с ним расстаться. Многие даже привязывали себя за ногу к палубе, чтобы не было соблазна вынырнуть и спастись бегством.

В глазах животного мелькнуло понимание и страх, он стремительно вырвался из рук девочки, но далеко убегать не стал.

– Ай! – вскрикнула Богданка, слизывая с царапины на руке выступившую капельку крови и с детским азартом в глазах засыпая ведьму вопросами: – А они страшные? А злые?

– Да нет… – отмахнулась ведьма. – Они как брауни или домовые, только живут на кораблях. Надо ему