Противостояние - Елена Орлова

Было около одиннадцати утра следующего дня, когда Константин открыл дверь знакомой палаты. Ивлев, узнав в нем того самого следователя, к которому он уже обращался, с грустной иронией прошептал:

— Это вы? Теперь, надеюсь, у вас найдется повод для открытия дела?

— Мне очень жаль, что так вышло, Владимир, поверьте! Но я даже предположить не мог ничего подобного!

В тоне следователя прозвучало сочувствие. Пододвинув к постели стул, он уселся напротив пострадавшего и, положив на колени кожаную папку, приготовился с вниманием слушать.

— Прошу вас, расскажите, как все произошло.

— Знаете, я нахожусь в ужасном положении. Если промолчу, скрою главное. А если расскажу, то вы, вероятно, сочтете меня ненормальным, — признался растерянный парень.

— Володя, доверьтесь мне! Со своей стороны обещаю полное содействие.

— На вашем месте я бы этого не обещал. Во всяком случае, пока не дослушаете до конца! — усмехнулся молодой человек.

— Знаете, иногда правда выглядит совсем неправдоподобной! К сожалению… Поэтому забудьте свои опасения и начинайте.

— Несколько дней назад Людмила Теодориди пригласила меня на празднование своего двадцатилетия. Наши отношения в последнее время сильно испортились, и я не мог упустить своего шанса их изменить. Измучившись с выбором подарка, остановился на французских духах, самых дорогих. Мне очень хотелось поразить Милочку! Накануне дня рождения, возвратившись домой в прекраснейшем настроении, я собрался выпить кофе, когда услышал звонок в дверь. Посмотрел в глазок и буквально остолбенел! На лестничной площадке стояла сама Мила! Она никогда раньше не приезжала, всегда отказывалась. Милочка очень стеснительная и скромная девушка, поэтому ее неожиданный приход так поразил меня. Даже, помню, промелькнула мысль, откуда она узнала мой адрес. Но радость затмила все! Я решил, что она приняла важное, для нас обоих, решение. В общем, не буду описывать своих чувств. Мила вошла в квартиру. А дальше начался какой-то кошмар. Девушка повела себя весьма странно. Остановив на мне тяжелый, пристальный взгляд, она начала говорить, что не любит меня, презирает, считает мое поведение унизительным. Я не в состоянии повторить гадостей, которые услышал от Милы в тот злосчастный день! И хотя слова ее были ужасны, я никогда бы не совершил из-за них самоубийства! Говоря о бессмысленности дальнейшего существования, Мила предложила мне покончить с собой, пообещав скрасить последние минуты жизни своим участием. Я согласился, но, поверьте, не по своей воле! Мною будто руководили! Очнулся уже на полу. Смутно увидел лицо незнакомого мужчины. Убедившись, что я пришел в сознание, он исчез. Потом приехала «скорая». Это все.

Действительно, такого Прохоров не ожидал! Получалось, двадцатилетняя студентка, накануне празднования своего дня рождения, явилась к молодому человеку домой, загипнотизировала его, довела до самоубийства, причем весьма изощренным способом, через повешение! Да и к тому же не забыла прихватить с собой крепкую веревку, чтобы уж точно не сорвался! Бред какой-то! Парень, пожалуй, оказался прав, в это действительно трудно поверить!

— Володя, вы не помните, когда вернулись домой с подарком?

— Я посмотрел на часы. В пять.

— Хорошо, значит, Мила зашла к вам в начале шестого?

— Да, получается так.

— А теперь по поводу мужчины. Скажите, предполагаемый спаситель не показался вам знакомым?

— Пожалуй, — согласился парень. — По-моему, именно он следил за мной.

— Скорее всего, записки с предупреждениями приходили от него.

— Наверное.

— Больше не буду вас утомлять. Выздоравливайте! Если узнаю что-то новое, навещу.

Прохоров сидел у себя в кабинете и ждал прихода Людмилы Теодориди. Он взглянул на часы, висящие над дверью: стрелки показывали без пяти четыре. Девушка должна была появиться с минуты на минуту.

«Интересно, какая она?» — размышлял Константин. После рассказа пострадавшего он представлял возлюбленную Ивлева коварной соблазнительницей, с броской внешностью, вдребезги разбивающей мужские сердца. К тому же необычная фамилия и греческие корни добавляли образу загадочности.

Когда раздался робкий стук в дверь и на пороге комнаты возникла миниатюрная блондинка с красивыми миндалевидными глазами, открыто и доверчиво смотрящими на мир, он растерялся от неожиданности. На роль роковой женщины малышка совершенно не подходила.

— Можно? Здравствуйте, вы меня вызывали? Я Людмила Теодориди.

— Здравствуйте. Да, вызывал. Присаживайтесь, — Константин указал на свободный стул.

Девушка грациозно опустилась на него. Она явно волновалась. Следователь решил выдержать паузу. «Надо же, — удивленно подумал Прохоров, — гречанка с настоящим греческим профилем! Красивая. Теперь понятно, отчего Ивлеву „крышу сорвало“!»

— Скажите, Константин Викторович, что случилось с Володей? — Мила умоляюще посмотрела на мужчину.

Следователь не спешил с ответом, прикидывая в уме, насколько подозреваемая убедительна: «Играет? В двадцать лет? Слишком правдоподобно! Похоже, девушка действительно не в курсе».

— На Владимира напали в собственной квартире. Люди, которым он доверял. Сейчас его жизни ничто не угрожает, пострадавший находится в безопасности. Поиск преступников ведется.

— Какой кошмар! Напали дома?! Но почему?! — с ужасом воскликнула Мила.

Константин только пожал плечами:

— Слишком мало времени прошло, чтобы я мог ответить.

— А можно его навестить?

— Нет, пока посещения не желательны.

— И все же, скажите, в какую больницу его отвезли?

— Вы не поняли меня? В ближайшее время я настоятельно прошу не искать с ним встречи!

Столь категоричный отказ смутил девушку. Ее лицо вспыхнуло, глаза наполнились слезами.

— Я думала, ему нужна сейчас поддержка, — чуть слышно проговорила она.

Прохоров невольно проникся к Миле жалостью.

— Давайте лучше поговорим о другом.

— Я слушаю.

— Где вы находились шестого апреля, с шестнадцати до восемнадцати часов?

— В торговом центре.

— Каком именно?

— Первомайском, на 9-й Парковой.

— Все два часа?

— Да, хотела выбрать себе платье.

— Выбрали?

— К сожалению, моего размера не нашлось.

— Кто-нибудь вас там видел?

— Скорее всего нет. Постойте, неужели вы считаете?.. — Мила от удивления потеряла дар речи. Растерянно улыбаясь, она переспросила: — Вы это серьезно?.. — Молчание сыщика возмутило ее. — Считаете, я могла напасть на Володю?! Да вы что?! — От столь нелепого предположения девушка сильно побледнела, и только на скулах выступили красные пятна.