Противостояние - Елена Орлова

— Десять.

— Где папа?

— Его еще нет.

— Странно! Он никогда так поздно не задерживался…

В дверь позвонили.

— Вот и Толя! — обрадовалась Надежда. — Иди скорее, открывай!

— Мам!

Услышав крик дочери, женщина кинулась к двери.

Перепуганная соседка указывала в сторону лестницы:

— Посмотрите, там, кажется, ваш муж.

На ступеньках, привалившись к стене, сидел Анатолий.

— Толя, Толечка, что с тобой?! — Надежда обхватила его плечи руками. Пустые, безжизненные глаза мужа смотрели в пространство.

Когда тело отца отвезли в морг, Милочка вспомнила о дате, восемнадцатом сентября.

«Как я могла забыть?!» — с отчаянием подумала девочка и вслух произнесла:

— Мама, бабушка ведь нас предупреждала.

— Конечно, — Надежда недобро усмехнулась, — о дне рождения, первом дне на том свете!

От ее слов у Милочки мороз пополз по коже. Она ушла к себе в комнату и горько разрыдалась.

Прошло семь лет. Долговязая, нескладная девочка превратилась в очаровательную девушку с гладкой матовой кожей, миндалевидными зелеными глазами и тяжелыми пепельными волосами, струящимися по плечам и спине.

Сегодня Миле исполнялось двадцать, и она хотела отпраздновать эту торжественную дату в компании друзей. В такой день ей особенно не хватало отцовской любви, поддержки и внимания. Девушка грустно вздохнула.

— Что я слышу! Именинница загрустила! — Мать шутливо нахмурила брови. — Кто посмел расстроить самую любимую девочку на свете?!

Мила весело рассмеялась:

— Никто.

— Вот так-то лучше, — удовлетворенно заметила Надежда и поставила в духовку пироги.

Милочка с детства любила наблюдать за тем, как мама готовит. Особенно ей нравились домашние эклеры, которые, вместе с другими деликатесами, дожидались своего часа в холодильнике.

— Милочка, так кого из ребят ты все-таки пригласила? Я тебя уже спрашивала, но не услышала ответа. Володя будет? Или ты решила с ним порвать?

С деланым безразличием Надежда посмотрела на дочь. Между тем в вопросе угадывался живой интерес. С некоторых пор девушка стала замечать, что мама изо всех сил старалась сблизить ее с Володей.

— Мам, если тебе он нравится, пригласи его сама! — ответила Мила, недовольная навязыванием ухажера.

— Ну почему ты задираешься? Неужели нельзя спокойно ответить? Не придет, твое дело. Я просто поинтересовалась. — Резкий ответ дочери обидел Надежду.

— Мам, в последнее время он на меня действует, как красная тряпка на быка! Раздражает ужасно! Везде волочится! «Люблю, люблю», — передразнила парня Мила. — Слушать тошно!

— Не понимаю, разве плохо, когда тебя любят? К тому же парень он неглупый. Не красавец, конечно, но, по-моему, очень приятный, материально обеспеченный, что тоже немаловажно. Ты не фыркай, не фыркай, — шутливо проворчала Надежда, увидев гримасу на лице дочери. — Хотя, если дело дошло до откровенной неприязни, что ж, тогда вам лучше расстаться.

— Я уже пыталась, но он меня шантажирует! То пугает самоубийством, то грозится уехать воевать в Афганистан.

— Какие глупости! — возмутилась Надежда. — Неужели ты должна только поэтому с ним встречаться?! Я признаюсь тебе, дело прошлое. Володя ведь на коленях руки твоей просил!

— А ты, мама? — развеселилась Мила.

— А что я? — хитро улыбнулась женщина. — Сказала, не мне решать. Если надумаете пожениться, благословлю.

— Ну, ты и конспиратор! До сегодняшнего дня молчала! Почему, мам?

— Я обещала ему.

— Понятно, — ответила девушка. — Знаешь, он ведь сегодня придет.

Надежда, оторвавшись от готовки, удивленно посмотрела на дочь:

— Зачем же ты его позвала?

— Жалко стало.

— Вот наша бабская жалость! Ни к чему хорошему она не приводит!

— Сама знаю! — с досадой воскликнула Мила и тут же поспешила перевести разговор на другую тему.

— Мам, еще придут моя Леля с Сережей, Ира с Олегом, Лена Кононыхина с Игорем, Сергей из «Паруса», со своим приятелем Владом, и две девочки из института.

— Как их зовут?

— Наташа и Надя.

— Хорошо, познакомлюсь заодно с твоими однокурсницами.

— Знаешь, мам, меня его приход напрягает! — пожаловалась Мила.

— Сама пригласила, терпи! Доченька, давай накроем на стол, а то потом суета начнется!

К пяти вечера стали собираться гости. Именинница вспомнила об отсутствующем парне, когда часы пробили шесть. Володя все не появлялся. «Что это с ним? До сих пор не пришел!» — удивилась девушка и тут же отвлеклась на веселый разговор со своей близкой подругой Леной. Мысль об исчезнувшем кавалере посетила ее лишь перед сном.

— Мам, интересно, куда все-таки делся Володя? Странно!

— Разве ты не этого хотела? — усмехнулась мать.

— Хотела-то хотела, но он мое двадцатилетие ни за что бы не пропустил! — задумчиво ответила Мила.

— Может, обиделся? — предположила Надежда.

— Нет, не похоже на Володю! Я совершенно уверена, с ним что-то произошло!

Все последующие дни от парня не было никаких известий. Мила начала всерьез волноваться. Через неделю ей позвонил незнакомый мужчина с просьбой о встрече. Он представился следователем Прохоровым из ОВД «Замоскворечье».

— Я не понимаю, для чего вы меня вызываете? — удивилась девушка.

— Людмила, вы знакомы с Ивлевым Владимиром?

— Да. — Мила похолодела от дурного предчувствия и нерешительно спросила: — Скажите, пожалуйста, с Володей ничего не случилось?

— А что вы имеете в виду? — вопросом на вопрос ответил следователь.

— Ну, — замялась девушка, — он не пострадал?

— Почему он должен пострадать? — опять спросил мужчина.

— Понимаете, Володя пропустил мой день рождения. Он не мог так поступить без веских причин! — убежденно ответила Мила.

— Не волнуйтесь, с ним все в порядке! — успокоил ее следователь. — Людмила, значит, мы договорились? Завтра, в четыре, жду вас у себя. Кабинет двадцатый. Следователь Прохоров Константин Викторович. Запишите адрес…

Месяц назад к нему пришел парень, назвавшийся Владимиром Ивлевым, со странным заявлением, будто некто угрожает ему смертью, если он продолжит встречаться со своей девушкой, Людмилой Теодориди. Константин закурил, пытаясь восстановить в памяти тот разговор…

— Кем вам приходится Людмила, простите, не запомнил фамилию?

— Теодориди. Она моя любимая девушка.

— Понятно, хорошо, что любимая, — протянул следователь. В его интонации послышалась ирония. — Какая необычная фамилия! Если не ошибаюсь, греческая?