Из истории Тихоокеанского флота - Игорь Шугалей

Друг С.О. Макарова Ф.Ф. Врангель безуспешно попытался примирить конфликтующие стороны. Менделеев, считая, что он сам построит ледокол, а Макаров — это зазнавшийся выскочка, страдающий манией величия, от сотрудничества отказался. Позже Менделеев предложил выделить ему ледокол, оборудованный нефтяным отоплением, что позволило бы снизить численность экипажа Льды он собирался преодолевать с помощью взрывчатки и установленных на корабле специальных фрез для его резки. для наблюдения за льдами корабль снабжался бы привязным аэростатом. Надо сказать, что проект великого учёного был явно нереален: запас взрывчатки для взламывания льда по всему маршруту был бы столь велик, что его просто негде было разместить на корабле (сейчас взрывчатку для борьбы с ледовыми сжатиями применяют только в крайних случаях); хотя воздушная разведка сейчас неотъемлемая часть ледового плавания (современные линейные ледоколы имеют вертолётный ангар и вертолёты на борту), но привязной аэростат требовал весьма значительной команды (20 — 30 человек) для своего обслуживания, больших запасов химикатов и оборудования для получения водорода и значительное место для своего размещения, что хранение его на ледоколе было нереально; о фрезах уж вообще можно говорить как о фантастике. В сравнении с ними предложения адмирала были более реальными и выполнимыми. Впоследствии, после плавания в Арктику, С.О. Макарову удалось наладить отношения с Дмитрием Ивановичем, адмирал даже подарил ему свою книгу «“Ермак” во льдах», но во время неудач, когда поддержка Менделеева была остро нужна, отношения между ними были не блестящие.

С 8 мая 1899 г. началось плавание в Арктику. Первоначально «Ермак» направился в Ньюкасл для устранения вибрации, подкрепления корпуса и замены ослабевших заклёпок. Макаров наметил большую научную программу. Для её выполнения были подобраны новые специалисты: астроном Пулковской обсерватории Ф.Ф. Витрам для определения координат объектов в Карском море; лейтенант К.Ф. Шульц, будучи старшим офицером ледокола, участвовал в гидрологических исследованиях и занимался киноустановкой и киносъёмкой[43]; геологическими исследованиями должен был заниматься Э.В. Толль, известный полярный исследователь; лейтенант И.И. Ислямов занимался хронометрами и астрономическими измерениями и определением льдов; судовой врач А.Г. Чернышёв производил зоологические исследования; сверхштатный астроном Пулковской обсерватории Б.П. Осташенко-Кудрявцев занимался магнитными измерениями, изучал льды и рефракцию в море; межевой инженер К.А. Цветков производил топографическую съёмку и специально изучал поверхность льдов; художником экспедиции был Е.И. Столица. В работах учёных участвовали и штурманы ледокола. В поход отправился и представитель завода-строителя Галетой. По финансовым причинам не смог пойти в поход А.Н. Крылов (страховая фирма грозила ликвидировать его страховку в случае похода). Для непрерывного измерения и фиксации температуры забортной воды «Ермак» впервые в мире был снабжён термографом.

После краткой стоянки и осмотра в Ньюкасле «Ермак» направился в Баренцево море. В ночь на 8 июня вблизи южной оконечности Шпицбергена ледокол впервые встретился с полярными льдами. При столкновении со льдами в корпусе открылась течь, и Макаров принял решение вернуться в Ньюкасл. При осмотре корабля выяснилось, что сломана одна из лопастей носового винта. После короткого совещания с инженерами было принято решение снять носовой винт как не оправдавший себя в полярных морях. После ремонта, занявшего месяц, адмирал вновь отправился в полярные моря. Но вновь при попытке пробить паковые льды корабль получил повреждения. Во время плавания экспедиция Макарова встречалась с экспедициями других стран, корабль осмотрели знаменитые учёные из разных стран, включая принца Монакского. Сделав ряд научных наблюдений, корабль возвратился назад и 16 августа прибыл в Ньюкасл. Во время плавания в Атлантике кораблю удалось пережить тяжёлый шторм, когда крен достигал 45 — 47°, а частота качки составляла до 16 качаний в минуту. Штормом сбило метеобудку на ходовом мостике, в трюме возник пожар, и лично адмирал руководил ликвидацией последствий аварий.

Возвращение «Ермака» в Ньюкасл вызвало волну выступлений недоброжелателей. Была создана комиссия во главе с недоброжелателем Макарова адмиралом Бирилёвым Ф.Ф. Врангеля поразило то злорадство, с которым бывшие сторонники говорили о неудаче адмирала и сравнивали его с неудачей строительства первого жёсткого дирижабля графа Ф. Цеппелина LZ-1 в Германии. Как всегда, такие критиканы не видели дальше своего носа, и «Ермак» и построенные Цеппелином воздушные корабли уже через несколько лет стали символом своего времени, а некоторым из недругов пришлось на себе испытать силу ударов с воздуха кораблей германского графа. Его имя стало синонимом жёсткого дирижабля и именем нарицательным. Жаль, что такого не произошло с ледоколами. Да и противники Макарова не обратили внимания на тот факт, что корабль совершил длительное плавание во льдах Баренцева моря и доказал возможность активного плавания в замёрзших морях.

Комиссия Бирилёва вела работу не по разбору реального положения дел, а стремилась доказать, что сама идея большого ледокола и его конструкция неверны. Но Макаров не сдавался, и для реабилитации себя в глазах общественного мнения он пишет книгу «“Ермак” во льдах», где опроверг все выводы комиссии. Снятый во время плавания фильм был продемонстрирован царю и членам его семьи с комментариями С.О. Макарова. В это время ледокол завершил ремонт, а фирма начала проектирование новой носовой оконечности для «Ермака» с учётом отказа от носовой машины. Причём эти работы были выполнены за счёт Армстронга.

Вернувшись в Кронштадт, ледокол приступил к работе. Уже 13 ноября ему пришлось выводить из внезапно замёрзшего Морского канала затёртые льдом суда Успешно осуществил «Ермак» снятие с мели крейсера «Громобой» (крейсер вынесло на мель льдом). Особенно отличился «Ермак» при спасении броненосца береговой обороны «Апраксин», выскочившего на камни острова Гогланд Следуя к Гогланду, «Ермак» вывел изо льдов на чистую воду затёртый в них крейсер «Адмирал Нахимов». Уже одни эти события показали необходимость наличия такого корабля в составе флота на Балтике. Стоимость спасённых кораблей многократно превосходила стоимость постройки ледокола. Успехи на Балтике способствовали реальной оценке дел. Созданная постоянная комиссия во главе с адмиралом Чихачёвым признала необходимость усиления его конструкции и проведения нового плавания в Карское море, но не рекомендовала плавания корабля в высоких широтах. В это время «Ермак» вошёл в историю первого практического применения радио в ходе операции по спасению рыбаков на оторванной льдине 24 января 1900 г. В мае того же года «Ермак» убыл в Ньюкасл для переоборудования. Получив новую носовую часть, корабль успешно работал в зимнюю навигацию 1901 г. Был поднят вопрос о новой полярной экспедиции. После долгих споров было решено новый поход «Ермака» направить на изучение Новой Земли и её восточной оконечности. В это время вышла книга адмирала, посвященная первому плаванию. Среди адресатов, которым она была отправлена, был и старший брат адмирала Яков Осипович. По его мнению, плавание было ужасным, о чём он и написал Степану Осиповичу.

Но и экспедиция с ограниченными целями не принесла успеха. Ледовая обстановка в этом году была исключительно тяжёлой. 8 июля в 60 милях к западу от Северной Сульменевой губы ледокол был зажат льдами и попал в ловушку, в которой пробыл до 6 августа. Только изменение ветра позволило вырваться из западни. В дальнейшем ледокол совершил два плавания к берегам Земли Франца-Иосифа и успешно выполнил своё задание по съёмке западных берегов Новой Земли.

Во время ледовой стоянки совершались выходы на лёд с научными целями. Среди одного из таких походов адмиралу представилась возможность продемонстрировать своё хладнокровие и личную смелость. Будучи в плавании на ледоколе «Ермак», С.О. Макаров отрицательно относился к охоте на белых медведей, считая её ненужной, но через несколько дней после того как он отругал охотников за ненужную добычу, ему самому пришлось лицом к лицу столкнуться с разъяренным зверем Подпустив его на 5 метров и не потеряв уверенности, Степан Осипович вынул браунинг и уложил медведя выстрелом в голову. Вес того был 20 пудов (больше 320 кг), из него сделали чучело и поставили на входе в кают-компанию ледокола.

Но плавание 1901 г. дало противникам Макарова новые козыри, и царь принял решение ограничить плавание «Ермака» только водами Балтики, а ведение им передать от адмирала Отделу торгового мореплавания. Попытки вновь организовать экспедицию при жизни адмирала успеха не имели. Однако возможности ледокола как исследовательского судна были продемонстрированы. Макаров считал, что путешествия на собаках не могут дать должного эффекта. «Нельзя заниматься наукой в условиях, когда затруднительно даже внести несколько строк в записную книжку и когда все силы надо расходовать на потребности, вызываемые самим передвижением», — говорил он. Но неуспех первых плаваний ледокола привёл к тому, что исследования Арктики продолжались на деревянных судах. Была построена шхуна «Заря», на которой Э. Толль отправился на поиски Земли Санникова и погиб во время санного похода во льдах, подтвердив выводы адмирала. Поэтому исследования арктических вод начинают проводить специально построенными ледокольными судами «Таймыр» и «Вайгач».