Из истории Тихоокеанского флота - Игорь Шугалей

К сожалению, не все идеи адмирала получили должную оценку руководства флота и не все из них нашли воплощение в конструкциях кораблей. До сих пор гибель многих кораблей связана с потерей ими остойчивости. Так, гибель советских ПЛА К-8 и «Комсомолец» связана с потерей не поперечной, а продольной остойчивости.

2.8.4. Вклад С.О. Макарова в изучение гидроакустических характеристик Тихого океана

Одним из выдающихся научных достижений XIX века были исследования, проведённые С.О. Макаровым во время командования им корветом «Витязь». Из-за ухудшения отношений между Российской империей и Великобританией (которые балансировали на грани войны из-за территориальных споров в Средней Азии) «Витязь» был отправлен в Тихий океан не по ставшему тогда традиционным пути через Суэцкий канал, а вокруг мыса Горн. По той же причине, хотя академия наук обращалась в Морское министерство с просьбой отправить на корвете учёных, это не было разрешено. Поэтому все научные наблюдения (составившие плаванию «Витязя» мировую славу) были выполнены корабельными офицерами. Первые результаты исследований на борту корвета были получены в столице уже через несколько месяцев после выхода из Кронштадта. С.О. Макаров прислал для Академии наук из Бразилии результаты наблюдений для определения времени суток, когда температура воды в тропиках достигает максимального значения{231}. В дальнейшем им были проведены многочисленные (более 260) наблюдения за температурой и плотностью океанской воды, в том числе и их распределением по глубине. Измерения проводились через каждые 2 часа, но, при необходимости, в некоторых случаях интервал между измерениями сокращался до 15 минут. Заложенные С.О. Макаровым традиции научных исследований сохранялись на «Витязе» и в дальнейшем Во время второго плавания корвета в Тихий океан в 1892 г., адмирал П. Тыртов отправил С.О. Макарову (в это время обрабатывавшему результаты измерений и готовившему к изданию книгу «“Витязь” и Тихий океан») данные измерений, проведённых офицерами корвета у берегов Камчатки{232}. В своей работе, вышедшей в 1894 г., Степан Осипович обобщил наблюдения, проведённые не только офицерами своего корабля, но и всех российских судов, плававших там, и дал картину обмена вод для всего Тихого океана Интересно, что уже в начале плавания «Витязя» в Балтийском море им была обнаружена на глубине 70—100 м граница тёплой и холодной воды — по современной терминологии «слой скачка», интереснейшее явление для изучения распространения звука в воде{233}. Впоследствии гидрологическим условиям вод Тихого океана была посвящена статья уже адмирала Макарова, посвященная изучению пролива Лаперуза (опубликована в 1905 г. в трудах Академии наук). При проведении своих исследований Макаров особое внимание уделял распределению температуры и плотности морской воды, а поскольку именно эти величины определяют значение скорости звука в воде, они сохраняют значение как исходные данные для составления прогноза гидрологических условий (особенно дальности действия гидроакустических станций и комплексов кораблей) и других гидроакустических характеристик вод Тихого океана. Причём для того, чтобы добиться большей информативности и точности измерений, Макаров особое внимание уделяет исчислению поправок приборов и исследует способы уменьшения влияния температуры верхних слоев воды на находящуюся в батометре. Им была разработана конструкция батометров для измерений температуры воды на больших (по тем временам) глубинах.

Надо сказать, что Макаров повёл не только исследования, служащие основой для теоретических исследований, но и впервые з нашем флоте практически использовал гидроакустический канал для передачи данных наблюдений. Во время производства шл наблюдений за скоростью течений в Босфоре для отсчёта числа оборотов вертушки (прибора Аля измерения скорости течений — флюктометра) использовали звон закреплённого на ней колокола. Звук колокола был хорошо слышен в трюме «Тамани», что позволило с высокой точностью определить скорость течений.

Как сообщалось в британской прессе в 1908 г., большая дальность распространения звука в воде позволила ему выдвинуть идею создания гидрофона. А с 1890 г. в Финском заливе устанавливают подводные акустические маяки (колокола).

2.9. ВОИНСКИЕ ЗАХОРОНЕНИЯ РУССКО-ЯПОНСКОЙ ВОЙНЫ В КИТАЕ, КОРЕЕ И ЯПОНИИ

Все войны рано или поздно заканчиваются. После окончания войны для государства наступает пора отдания памяти своим согражданам, погибшим в сражениях. В этом отношении Русско-японская война 1904—1905 гг. выгодно отличается от других военных конфликтов XX века, в которых участвовала наша страна. Первая мировая переросла в гражданскую, миллионные жертвы которой не получили достойного упокоения- Миллионы павших в Великую Отечественную до сих пор полностью не разысканы и достойным образом не захоронены. Особенно это касается воинских захоронений на северо-западе России. Там до сегодняшних дней поисковики находят могилы бойцов Красной армии для перезахоронения на воинские кладбища.

В начале же XX века события развивались следующим образом. После заключения Портсмутского мирного договора были оговорены условия захоронений умерших воинов (общие потери России убитыми, ранеными, пропавшими без вести и эвакуированными по болезни составили 400 000 человек{234}), и государство взяло на себя ответственность за создание воинских кладбищ. Руководство работами было возложено на специальную миссию и военных атташе в Японии и Китае. Из стран, на территории которых велись боевые действия, наименьшее количество захоронений было в Корее. Фактически там находились могилы лишь моряков с крейсера «Варяг», умерших от ран после боя. Таковых, по донесению врача крейсера, было 10 человек из общего числа погибших в бою. Кроме того, 25 человек тяжелораненых были оставлены в Чемульпо в английском миссионерском госпитале{235}. Японцы согласились признать их потерпевшими кораблекрушение, а не военнопленными. После выздоровления их через Красный Крест передали России. Однако двое из них всё-таки умерли в госпитале. Все умершие от ран были похоронены на европейском кладбище. Поскольку за могилами не был обеспечен уход, по настоянию общественности прах погибших моряков был перенесён во Владивосток. Пятнадцатого декабря 1911 г. (ст. стиля) состоялось захоронение 12 гробов, доставленных из Кореи, на морском кладбище Владивостока{236}. Вскрытие могил и доставку гробов до границы с Россией взяло на себя правительство Японии, предоставившее также почётный караул, гробы и железнодорожный вагон. На следующий год, в сентябре, над могилой был сооружён памятник, до сих пор остающийся одним из лучших в нашем городе.

Работами по поиску и перезахоронению могил российских воинов на территории Маньчжурии занималась специальная миссия под руководством генерал-майора С.А.. Добронравова, по «высочайшему повелению командированного в Маньчжурию»{237}. Целью миссии было сосредоточение воинских захоронений на специальных кладбищах для сохранения их от разрушения и сооружение памятников павшим воинам. Ведь многие могилы находились в случайных местах и, из-за условий военного времени, не всегда было возможно достойным образом оформить захоронение. Прах из таких захоронений свозился на крупные кладбища. В южной Маньчжурии местом объединённых захоронений был Порт-Артур, куда свозили останки погибших, как во время героической обороны крепости, так и в других боях и сражениях на юго-востоке театра военных действий. Работы проводились в согласовании с японскими и китайскими властями.

Помимо больших кладбищ в Порт-Артуре и Мукдене[44] были оборудованы кладбища в следующих пунктах (написание первоисточника): Гуньчжулинь, Годзядан, Каюань, Телин, Шахэ, Лаоян, Ташичао (северное и южное), Вафангоу, Киньчжоу, Дайрен{238}.

Обнаруженные захоронения отдельных воинов переносились на общие кладбища. После исчезновения Российской империи работу по уходу за кладбищами взяла на себя Русская зарубежная православная церковь.

По условиям мирного договора мукденское кладбище должно было перейти в собственность Японии как часть собственности южноманьчжурской железной дороги, но японцы из вежливости отказались{239}. Кладбище в Порт-Артуре помимо захоронения воинов, погибших в Русско-японской войне применялось для похорон погибших в войне с Японией в 1945 г. и для захоронения советских лётчиков, воевавших на стороне КНДР во время войны в Корее в 1950—1953 гг. Погибшим советским воинам, по решению правительства СССР, на воинском кладбище в Порт-Артуре был сооружён памятник. Авторами памятника были художник Шахов В.Н. и скульптор Ли Хун-ди.

Помимо захоронений в северном Китае русские военные моряки были захоронены в нейтральных портах, где их корабли вынуждены были интернироваться после боёв с японским флотом. На городском кладбище в Шанхае была устроена братская могила умерших от ран воинов и вольнонаёмных моряков тихоокеанских эскадр на специально выкупленном для этих целей участке. На памятнике, сооружённом на кладбище, находилась надпись: «Братская могила чинов армии и флота, участников Русско-японской войны 1904—1905 гг., скончавшихся в Шанхае от ран и болезней»{240}.