Ковен сломленных - Айви Эшер

на него, явно не понимая, что, отвлекшись от меня, совершает роковую ошибку. Через три секунды я сношу ему голову, и путь к Адриэлю свободен.

Глава 25

Кто-то зовет меня, но в голосе нет ни паники, ни намека на предупреждение. Я не знаю, кто это, но он может подождать. Больше всего я боюсь потерять Адриэля из виду. В руках у него меч, и он бросается на волка, который пытается напасть. Волк взвизгивает от боли, но быстро умолкает, получив от Адриэля смертельный удар.

Делаю еще один шаг к Адриэлю, как вдруг спину пронзает острая боль. Она начинается в плече и быстро распространяется по позвоночнику. Шиплю и разворачиваюсь, держа меч наготове, чтобы разделаться с ублюдком, который вздумал размахивать когтями у меня за спиной, но тут же теряюсь от того, что вижу. Спиной ко мне стоит Лахлан. Он, видимо, сражался с охранником, которого я ранила под колено. Из спины дяди торчит кончик лезвия, и дядя выглядит так, словно держится за меч, а охранник пытается вытащить клинок. Я мгновенно подлетаю и одним ударом отсекаю голову ламии, его тело оседает, превращаясь в серое облако.

Смотрю на Лахлана и пытаюсь понять, что только что произошло. Он опускает взгляд на рукоятку, торчащую из груди, затем изумрудные глаза встречаются с моими. На лице появляется выражение облегчения, и я изо всех сил пытаюсь подхватить его, когда он начинает падать.

– Я хотел остановить эту тварь, – говорит Лахлан. – Моя магия ослабла, но я должен был его остановить…

Мы стоим на коленях друг перед другом. У Лахлана сильное кровотечение, и я не уверена, где к нему можно прикоснуться, чтобы не вызвать боль. Меня охватывает шок, когда я понимаю, что удар был нанесен не в грудь, как мне показалось изначально. Рана начинается в верхней части плеча и тянется вниз, откуда сейчас торчит меч.

Твою мать, Лахлан только что спас мне жизнь?

Он протягивает руку и дергает за рукоять меча. Раздается странный чавкающий звук, который выводит меня из оцепенения и заставляет действовать. Роняю катану и разрываю свой свитер. Собираю ткань в комок и прижимаю к плечу Лахлана. Он пытается вытащить из себя меч, но я убираю его руку.

– Перестань, не вытаскивай, пока я не найду того, кто сможет исцелить тебя. – В голове проносятся воспоминания о том, как я безуспешно пыталась вылечить Кигана, и зову Райкера. Он был рядом со мной, но теперь понятия не имею, куда он делся. Кровь быстро пропитывает ткань, и дыхание Лахлана начинает сбиваться. Черт, черт, черт, черт! Я снова зову Райкера, Лахлан сжимает рукоять меча, и я паникую еще больше.

– Перестань! – кричу на него, от страха мой голос дрожит, а сердце бьется чаще. – Я не могу тебя исцелить из-за этой хрени. – Тяну за ошейник и кричу от беспомощности.

Райкера нигде не видно. Зову Нэша, но мой душераздирающий вопль заглушается шумом драки, и я пытаюсь покрепче прижать Лахлана к себе. Он стонет, и разочарование обжигает мне горло и глаза.

– Черт, прости. Просто потерпи, ладно? – успокаиваю его и лихорадочно оглядываюсь по сторонам. Снова зову Нэша, но ни хрена не вижу сквозь мельтешение – волки и ламии вокруг нас изо всех сил стараются убить друг друга. С самого начала этой заварухи я не прибегала к магии – старалась сберечь силы до боя с Адриэлем, но Лахлан истекает кровью у меня на руках, а помощи, похоже, не дождаться.

Зажмуриваюсь и призываю Целительную магию – и тут же меня пронзает вспышка боли. Неожиданно холодная влажная рука касается моего лица, и я открываю глаза, потрясенная этим ощущением. Ладонь Лахлана ложится на мою щеку, его взгляд полон решимости.

– Нет, – хрипит он, и струйка крови вытекает из его рта. – Оставь меня. Я хочу умереть. – Мой взгляд мечется от чудовищной раны к его глазам, и я не знаю, что мне делать. Дядя, должно быть, видит сомнение в моем взгляде и одаривает меня ободряющей улыбкой. – Оставь меня, – говорит он, и по его щекам медленно текут слезы. – Отпусти…

Мгновение смотрю на Лахлана умоляющим взглядом и медленно вытаскиваю меч из груди. Он резко вдыхает ртом, когда лезвие выходит из его тела, но в этом вдохе нет боли – только надежда. Осторожно кладу его на спину и убираю слипшиеся темные волосы с лица.

– Отпустила, – говорю я ему, и он смотрит на меня совершенно безмятежно. – Передай Кигану привет, – шепчу очень тихо, и его губы растягиваются в легкой улыбке.

– Обязательно, – долетает ответ.

Тело Лахлана расслабляется, душа покидает его. Мгновение смотрю в умиротворенное лицо и пытаюсь осознать, что только что произошло. У нас с ним были не лучшие отношения. Не знаю, смогу ли я когда-нибудь понять до конца, почему он сломался, но когда я закрываю ладонью его глаза, я надеюсь, что он обретет покой там, куда попадет. Поднимаю с пола катану, а в другую руку беру меч, проткнувший Лахлана. На лезвии все еще кровь моего дяди, и я тупо смотрю на красно-черные пятна.

Трясу головой и снова пробираюсь к тому месту, где в последний раз видела Адриэля. Вокруг меня кучки пепла, хаос, кажется, начинает утихать, и, хотя битва продолжается, очевидно, что наш план сработал. Замечаю Торреза – они с Сабином вместе расправляются с группой ламий. Вижу Эноха и его ковен, вижу близнецов и Нокса. А вот и Райкер… черт, ну почему я не докричалась до него раньше.

На меня бросается раненый ламия, но я с ходу отрубаю ему голову. Жажда крови бурлит во мне, как и желание поскорее покончить со всем этим дерьмом. Обхожу небольшую стычку и внезапно вижу Адриэля. Вопреки здравому смыслу, он стоит в углу и опирается на свой меч, как будто ждет кого-то. Когда я появляюсь в поле его зрения, на его лице расплывается самодовольная улыбка. Смотрю на него, испытывая странное чувство. Не знаю, как это чувство назвать – возможно, ожидание конца. Передо мной убийца, и он охотился за мной с моего рождения. Злая, отвратительная ламия. Хозяин, как его называют приближенные. Но при этом он не соответствует своей репутации. Он мелочный, завистливый псих, получивший слишком много власти, но теперь он умрет. Не свожу с него глаз, не доверяя его расслабленности. Переношу вес тела на подушечки пальцев, слегка сгибаю колени, готовая к нападению.

– Если ты убьешь меня, Винна, ты никогда не снимешь ошейник, – усмехается Адриэль. Он делает шаг ко мне и крутит своей катаной, как зонтиком, словно собирается спародировать Тома Холланда в образе Рианны[4]. Монстр хочет казаться хладнокровным, спокойным и собранным, но левая рука его почти не слушается. Похоже, он еще не оправился после моей попытки отсечь ему руку, а может быть, он просто хочет, чтобы я так думала и недооценивала его. Кажется, скоро я это узнаю.

– Знаешь, так не должно быть, моя дорогая. Вместе мы могли бы вершить великие дела, – говорит он с таким видом, как будто ему действительно грустно, что все так сложилось.

Адриэль медленно поднимает катану и слегка постукивает кончиком по одному из моих мечей. Отлично помню этот прием: Талон часто проделывал его со мной на ринге. Прикасался своим оружием к моему, чтобы проверить мою решимость, а заодно посмотреть, насколько я взвинчена. Невольно задумываюсь: уж не Адриэль ли научил Талона этому приему или наоборот? Впрочем, без разницы. Держусь твердо, не попадаясь на удочку Адриэля.

– Нечего сказать, любимица?

Я замечаю, что он чуть-чуть смещает свой вес. И молчу. Он не услышит от меня ни слова. Никаких заявлений о том, что это он все подстроил и винить ему нужно только себя. Он прекрасно знает, чего я хочу, – он читает это в моих глазах. Я не позволю играть со мной.

Адриэль делает выпад, и я успеваю вовремя поднять оба клинка, чтобы отразить удар. Стискиваю зубы от ощущения его силы; скрежет металла о металл наполняет уши, когда мы атакуем друг друга.

Он ошибочно принял мое молчание за капитуляцию. Он уверен, что я не справлюсь. Но это не так. Когда он подбирается ко мне с другой стороны, я нападаю на него. Бью этого ублюдка изо всех сил, показывая, что даже с ошейником на шее я ему не принадлежу.

– Стоять! –