Причастие мёртвых - Наталья Игнатова

— Вы мне нравитесь, — сказал он честно. — Лэа и ты. Она красивая, с тобой интересно, к тому же, ты демон. Ни одному вампиру еще не удалось сбежать от демона, если демон не хотел, чтоб вампир убегал. Я и пробовать не стану.

— Так ты хочешь сбежать или нет?

Заноза не стал смеяться. Но если б кто-нибудь знал, каких трудов это стоило ему дали бы хренову медаль. Или даже две. Он не стал спрашивать, сколько же Мартину лет, на самом деле? Пятнадцать? Или, может, еще и тринадцати не исполнилось?

— Не хочу. Но на Тарвуде не останусь. Хасан вернет меня домой, или я сам пойду искать дом, один черт, так или иначе я свалю отсюда. Мне нужна возможность уходить. Тогда я буду возвращаться. Ты такой же. Все люди такие.

— Я тебе дам генератор, — сказал Мартин. И неясно было, понял он, о чем тут Заноза распинался, или пропустил все мимо ушей, или, что чаще всего и бывает, понял по-своему, — раз ты все равно собрался сбежать, лучше уж налегке. К тому же там будет мой номер телефона, и координаты особняка на Арбате, того, в котором тир. Попадешь, если что, в ту часть дома, которая для своих.

— В Гушо он мне не пригодится.

— Почему?

— Не хочу упустить возможность подраться. Я все сделаю, чтоб уйти тихо, обещаю, — Заноза прижал руку к сердцу для пущей убедительности, — но все, что в моих силах. И если придется пострелять, так тому и быть. К тому же, воспользуйся я порталом, и Лэа окажется не у дел, а тогда она снова захочет идти со мной в Гушо.

Глава 10

И тот, кто придет на помощь тебе, будет их всех страшней, —ведь тем, кого ты видишь во сне, если кошмарен сон,им, в их собственных страшных снах, обычно является он.

Лэа нечего было делать в вампирском гнезде, особенно ночью. Живым там, вообще, по ночам делать нечего. Мужчинам или женщинам — не важно. В бою Заноза не делал разницы, бой — не бал. Он не хотел бы, чтоб в Гушо оказалась Лэа, и точно так же не хотел бы, чтобы здесь оказался Мартин. Ему очень не хватало Хасана, и Эшива не была бы лишней, но раз уж нет рядом ни одного мертвого, лучше идти в рейд одному, чем в компании живых.

Мартин считал, что Лэа недооценивает вампиров. Может быть, может быть. А может, Мартин считал, что женщины уступают мужчинам, когда доходит до боя. Были у Занозы такие подозрения. Он и сам когда-то так думал, его воспитали в убеждении, что война — мужское дело, и что долг мужчин — защищать женщин от любых опасностей и невзгод. Но потом одна за другой пришли две войны, и оказалось, что войны не отличают мужчин от женщин, и оказалось, что женщины умеют сражаться не хуже мужчин, а еще — что женщины порой бесстрашней и решительней.

Лэа хватало решительности и бесстрашия. Она была бойцом, и относиться к ней нужно было, как к бойцу. Но, наверное, к своей женщине трудно так относиться… У Занозы не было опыта, у него никогда не было «своей» женщины. Сейчас, идя по Гушо, по коридорам и залам, превращенным в выставку всякого исторического мусора, он перебирал в памяти знакомые пары, пытался сообразить, есть ли в них недоверие друг к другу. Недоверие, порожденное любовью и желанием заботиться и защищать. Получалось, что есть. У многих. Но среди его знакомых не было ни одной семьи, где женщина и мужчина наравне рисковали бы жизнью, так что сравнивать их и семью Соколовых-Дерин было нельзя.

Голос Лэа в гарнитуре едва слышно отсчитывал метры. Каждые пять. Повороты. Подъемы и спуски. Данные Лэа не совпадали с ощущениями Занозы. По показаниям приборов, его сразу из прихожей повели налево и вниз, в подвалы особняка. А по ощущениям, он был на втором этаже — окна выходили на ярко освещенную улицу, где сейчас, ночью, туристов было даже больше, чем днем. В сопровождении почтительного Слуги Заноза миновал маленький холл, поднялся по парадной лестнице, ступени которой по старинке устилал ковер,

спустился на четыре метра, и пошел на запад

по второму этажу — строго на север через анфиладу тесных комнат,

на северо-восток, двадцать шесть метров, похоже, что от одного угла особняка к другому, к еще одной лестнице вниз

выслушивая по пути короткие комментарии о наиболее интересных портретах, образцах утвари или оружия. Виго был коллекционером, увлеченным коллекционером, но собирал, кажется, лишь вещи, принадлежавшие его семье, и за столетия рассеявшиеся по всему свету

Заноза все еще был в подвалах самого Гушо, прямо под домом, не в катакомбах и не в канализации, но подвалы оказались двухуровневыми, и сейчас его вели по минус второму этажу, на восьмиметровой глубине

пока не оказался в большой, богато убранной гостиной без окон, где сеньор Виго встал, приветствуя его.

Чем хороши общие для всех правила этикета, так это тем, что, однажды выученные, они не требуют никаких усилий. Заноза, не задумываясь, отвечал на вежливую — почти искреннюю — демонстрацию гостеприимства, необязательные вопросы, дружеские замечания. Он старался заменить в памяти увиденный путь тем, о котором говорила Лэа. Две лестницы, обе в восточной части дома. До первой тринадцать метров по прямой на северо-восток. По ступенькам не подняться — он их попросту не найдет, придется прыгать с таким расчетом, чтобы оказаться на верхней площадке. Четыре метра, фигня, говорить не о чем, там лишь бы не промахнуться и не врезаться в стену. До второй лестницы нужно будет бежать. Тем же путем, каким его вели. То есть, двадцать шесть метров на юго-запад, а потом пятнадцать — на восток. Наверняка, можно пройти по прямой, не по гипотенузе, разделяющей дом пополам, а по восточному катету. Но, не зная дороги, не видя ее, далеко не уйдешь.

Память побеждала воображение, Заноза пытался представить путь вслепую через подвал, а видел арочные окна второго этажа, статуи, картины, оружие и ковры. Портреты всех умерших Виго, и предков, и потомков вот этого, не-мертвого, развешанные в холле и на парадной лестнице. Ладно, нет никакого смысла придумывать, что он увидит, когда придет время сваливать. Надо будет закрыть глаза и бежать, как придется. Лэа, если что, подстрахует.

Самое время пожалеть, что не взял у Мартина портал.

— Вам многое удалось узнать о нас, — говорил Виго, — справедливо было и нам что-нибудь разузнать о вас, сеньор Сплиттер. Вряд ли вы удивитесь тому, что мы постарались собрать сведения разными путями.

Например слежкой. На секунду мелькнула мысль, что и на Тарвуде за ним следят Слуги из Гушо. Неплохо было бы — с этими хоть понятно, зачем и почему. И даже можно предположить — как. Феи везде феи, что им стоит отправить в другую галактику не одного вампира, а пару-тройку Слуг? Но нет, выяснилось, что следили за ним только до дома, который считали убежищем, местом дневки. За кого Виго его держит, интересно? Каким надо быть монстром, чтоб уходить на неохраняемую дневку, не заморачиваясь заметанием следов?