Маленькая желтая лампа - Алла Дымовская

Арсений теперь мог вернуться в свою каюту, право слово, ему слишком хотелось спать, и сейчас это было возможно. Даже несмотря на присутствие в соседней постели Галеона Антония, личность которого отныне и навечно он для себя и про себя сможет представлять только как Крипто. Потому что это данное секретное прозвище единственно выражало самое существо его соседа Гента, а вот имя Галеон Антоний не выражало как раз ничего. Просто дали его однажды при рождении, как некогда безвестный астроном присвоил порядковый номер комете Рамона. Которая тоже с сегодняшнего дня для Арсения раз и навсегда «комета Рамона», а не какой-то дурацкий цифровой ряд в реестровом перечне неорганизованных и бесхозных небесных тел.

К вящей досаде доктора Мадянова, до спальной каюты мирно дойти ему не случилось. Арсений едва успел миновать ближний коридор, ведущий к подъемнику на третий уровень, как его остановил тихий, но очень требовательный, с чуть заметной хрипотцой, голосок:

– Доктор Мадянов! А доктор Мадянов! – И Арсения потянули за рукав.

Тут уж в астрологический прогноз не заглядывай, и без того звездные пути исповедимы. Привычным этим способом его могла призывать одна лишь навигатор Тана.

– Это вы? Почему не спите? Я, как психолог, настоятельно рекомендую. Учитывая сегодняшние переживания, – Арсений все еще был на «вы» со строптивой девчонкой, хотя сие обращение скорее выходило определенного рода игрой, чем нарочным дистанционированием. Надо, чтобы Тана всегда имела в виду – для него она не маленький капризный ребенок, а равный и взрослый человек. Соответственно, с нее нужно и спрашивать.

– Как же, выспишься тут с вами. И вахта моя через тридцать две минуты по внутреннему отсчету. – Тана, как и любой из экипажа «Пересмешника», всегда четко обозначала время, хорошо еще, не до секунд. Впрочем, возможно, на дежурстве за рабочим пультом упоминались и секунды.

– Все равно, могли бы отдохнуть. А что вы делаете на втором уровне?.. Ах, да, – тут же вспомнил некоторые обстоятельства Арсений. – Сеньор Рамон, кстати, спит, подобный блаженному праведнику – ему бы понравилось сравнение. С ним доктор Го Цянь, тот уж бодрствует подле. Вы лучше приходите с утра, в смысле после вахты. Даю слово, ваш прекрасный звездочет сейчас не сможет никоим образом оценить значение визита.

– Подумаешь! Вовсе я не к нему шла, – нахмурилась Тана, да еще отвернулась и губы поджала.

Ну что он такого сказал? Согласно ее психотипу, наоборот, любое упоминание о предмете симпатий должно было вызвать долгий поток окольных расспросов и даже настойчивых требований, но уж никак не обиду. Странно. Но может, сыграла свою роль некоторая доля иронии, которую Арсений вложил в подтекст. Может, шуточный намек вышел неуместным. Может, для Таны хищноносый и доходяжно-тощий, как весенний грач, Эстремадура действительно «прекрасный звездочет».

– Если я ошибся, прошу меня извинить. – Что еще оставалось сказать Арсению? – Только куда же в таком случае вы шли? Не мое дело, конечно, но вдруг вам нужна помощь?

– Это вам нужна помощь! – нарочито грубо ответила ему Тана. – А еще лучше – стимуляторы мозговой активности! Туго соображать – ваша профессия?

«Хамите, барышня!» – хотел одернуть ее Мадянов, да вовремя сдержался. Тем более что буквально минуту назад решил идти по мосту смиренного понимания. Одна беда, ни черта он сейчас понять не мог. Какого лесничего он стоит в промежуточном гравитационном коридоре посреди ночи согласно корабельному расписанию, измотанный и затюканный донельзя, еще Крипто и доктор Го и смысл жизни, который никак не хочет устаканиться в несчастной его голове? Стоит и слушает, как его обзывает двадцатитрехлетняя девчонка, пусть даже и лучший навигатор-протектор КосмоСпеца? Молодые да ранние, теперь таких навалом. Все Конгрегация с ее программой «бесконечных биологических возможностей», будь она неладна. Вот и вырастают детишки-обормоты, с одного боку юные гении, а с другого поглядишь, тоска берет.

– Послушайте, я очень устал. И вы, наверное, тоже. Наше бессмысленное препирательство мы с равным успехом можем продолжить и завтра, – Арсений развел руками, как бы демонстрируя покорность обстоятельствам и личное миролюбие. – Если вы к сеньору Рамону, так я же не против. Идите, коли хотите. Сколько угодно. Я лишь предупредил, что от вашего посещения не будет толка. Больной в глубоком волновом сне, его Иерихонской трубой не поднять, да я и не позволю.

– Говорят вам, я не к Рамону! Вы что, совсем тупой? – зашипела на него Тана, теперь по-настоящему зло. – Нужен он мне, как автоматическому спутнику иллюминатор! То есть я очень сочувствую, Рамон – бедняжка, если случилось бы, сама за ним полетела. Мне не жалко!

– Хорошо, к кому же вы шли? Вам, Тана, кажется, до смерти хочется, чтобы я спросил? Так вот, я спрашиваю, – Арсений вроде уловил нить, наверное, у девушки вышла какая-то неопределенность и ей сейчас нужен советчик.

– Я шла к вам, – по-прежнему зло сказала ему Тана и посмотрела исподлобья.

– Да, я понял. Вы меня нашли, я вас слушаю. Но прежде чем я смогу помочь, все же ответьте, куда или к кому вы направлялись? Ну прежде чем встретили меня? – осторожно спросил Мадянов. Ему внезапно стало страшно, а что, если Тана, в свою очередь, прознала о тайне Крипто и вот теперь пребывает в замешательстве, как поступить. – Вы искали Антония? Так он давно спит в каюте, и здесь я тоже ничем помочь не могу.

– Антоний? При чем здесь Антоний? Кстати, вовсе он не спит, я заходила в вашу спальную, там никого нет… И вас там не было тоже, – немного несвязно сообщила Тана о результатах посещения спальной каюты доктора. – Поэтому я подумала и пришла сюда. Несложно ведь догадаться!

Арсению вдруг показалось, что девушка сейчас заплачет. Он поспешил ее упредить:

– Хорошо, хорошо, не хотите говорить, не надо. Только, умоляю, давайте отставим претензии до утра. Я крайне устал, это правда. Если можно изложить коротко, что вы, Тана, от меня хотите…

– Можно и коротко. – Агрессивность в ее голосе возросла на порядок (Арсению это, кстати сказать, не понравилось), Тана будто бы набирала полные легкие воздуха, как перед глубоким прыжком в воду. – Если коротко, то… Я шла к вам. Лично и больше ни к кому. Почему сегодня? Это неважно. Может, мне надоело. А может, есть причина. Не ваше дело.

– Не мое так не мое, – согласился Арсений, ему и вправду сделалось все равно. Лишь бы добраться до койки и поскорее лечь. – Вот он я, весь перед вами. И что?

– А то… Я люблю вас! И все! – выкрикнула Тана, не стесняясь, что за плохо развернутой дверью медицинского блока ее услышит доктор Го Цянь. После чего стремительно кинулась прочь по коридору, так, что вокруг Арсения поднялся на мгновение легкий ветерок.