По ту сторону огня - Ева Вишнева

Я кивнула. Вздрогнула, когда Диего прикоснулся к моей шее. Думала, задушит. Но мужчина лишь принялся разминать затекшие мышцы, продолжая говорить:

– Неужели Главный и правда думал, что ты, такая хрупкая и маленькая, сможешь меня убить?.. Что тебе хватит на это сил и смелости?

Я морщилась от боли, когда его пальцы разминали мои кисти и запястья, проходились по предплечьям, возвращая им чувствительность.

– Думаешь, я не смогу?

Диего замер, внимательно посмотрел мне в глаза. Словно найдя в них какой-то ответ, кивнул:

– Сейчас вряд ли. Но в будущем, если продолжишь верить всем подряд – и не такое сделаешь. Тобой воспользуются как инструментом, а после выбросят. Но знаешь, хоть я и в опасности, но все-таки не буду прятать или выбрасывать твой нож. Может, с ним тебе станет спокойнее. А теперь извини, но я лягу спать – и засну, непременно засну, потому что сегодня меня выворачивало наизнанку с самого утра. Сначала на охоте, когда я изжарил первого пойманного клерса: хотел обездвижить, повысив температуру его тела, сделав больным. И не смог остановиться. А потом кто-то словно повысил мою собственную температуру, я чувствовал себя как свинья на вертеле.

На шее Диего билась жилка, и я не могла отвести от нее взгляда. Внезапно вспомнились слова Главного: «Мне нравится твой страх. Он вкусный». Что он имел в виду? И почему так усмехался, протягивая мне нож?.. А еще тело мертвого бога – зачем Главный привел меня к нему, из одного лишь сострадания? Но это слово – «сострадание» – не вязалось с его образом, с этой массивной устрашающей фигурой, жестким голосом и шрамами по всему лицу.

Чем больше я успокаивалась, тем сильнее прояснялось в мыслях. Наверное, нас вчера подслушивали. Это даже неудивительно, ведь мы здесь чужаки. Вчера ночью, отдыхая на руках Диего и слушая его историю про звезды, я и правда почувствовала чье-то присутствие в стороне шатров.

Между тем Диего переодевался, собирался ко сну. Лишь вглядевшись повнимательнее, я поняла, насколько вялыми были его движения; иногда мужчина останавливался, тер виски. Он выглядел уставшим, но старался не показывать этого.

Мне хотелось верить Диего.

Даже не так.

Мне хотелось верить хоть кому-нибудь в этом проклятом месте. Хоть об кого-то греться. И сейчас именно Диего – на расстоянии вытянутой руки, так близко.

– Я не буду тебя убивать. Даже если ты лжешь, это в конце концов останется на твоей совести. Я все равно ничего не смогу изменить. И никогда не могла, как бы ни пыталась, – я горько усмехнулась. – Я всем пожертвовала, все отдала, но этого оказалось мало. Скорее всего, меня не станет через несколько месяцев.

– Что?.. – Диего замер, неровная щербатая кружка выпала из его пальцев.

– Оказалось, что мой дядя – сумасшедший ученый. Он разрешил мне пожить под его крышей, только чтобы провести эксперимент. Нужно было пробудить во мне дар; я и сама этого очень хотела, ведь из-за меня про маму ходили ужасные слухи. И я, глупая, так радовалась, когда хоть что-то стало получаться. Да только потом выяснила, что дядя добавлял моредору в мои настойки. Ядовитое растение, его называют «медленной смертью»: симптомы появляются не сразу, легко вводят в заблуждение. Внезапная слабость, резь в животе, ощущение, словно вот-вот потеряешь сознание. Легко списать на отравление, малокровие, усталость, правда? Он смеялся, когда я жаловалась, говорил: «Это с непривычки, скоро все пройдет».

Диего опустился рядом, едва коснувшись меня плечом.

– Я нашла рецепты настоек в его записной книжке; туда же дядя вносил записи обо мне, как о каком-то подопытном животном. Поведение, реакции, изменения. Я узнала про увеличившиеся дозы моредоры, сопоставила со своим состоянием: от каждой выпитой порции мне становилось все хуже.

После той страшной ночи я засела за книги: в библиотеках академии и поместья по крупицам собирала сведения о моредоре, о ее разновидностях, о местах произрастания. О корнях, утопающих в илистом дне болот, о жгучих листьях. Растение было редким, но действенным, его давно включили в список ядов и запрещали использовать где бы то ни было, даже в маленьких дозах. Но Фернвальд со своими связями и обаянием мог достать все, что угодно. Я расспрашивала Алана и пришла к выводу, что дядя сделал его невольным соучастником, не посвятив в свои замыслы.

Идея Фернвальда оказалась простой: заставить тело сопротивляться, задействовать внутренние силы, даже те, что спят, что глубоко сокрыты. Я нарисовала график, точками обозначила дни, когда мне было особенно плохо, соединила линией. Получились холмы, подъемы и спады.

Во время спадов дядя мучил меня упражнениями: они действовали, ветра становилось больше. Иной раз он ластился, цеплялся к пальцам, путался в волосах, послушно гасил свечи и поднимал в воздух бумажных птиц. В такие дни настойки пились легко, от них почти не саднило горло. А вот в другие дни…

Я устало прикрыла глаза, закончив рассказывать.

– А что было потом? – уточнил Диего.

– Ничего особенного. Я решила продолжать. Поздно было поворачивать назад, я уже была отравлена. Да и ветер… Всю жизнь я мечтала о даре, и он наконец появился. А еще ведь брат, мой любимый Рейнар: я так отчаянно искала информацию о нем, но ничего не находила. Если подумать, в конце я почти смирилась, что если мы и встретимся, то уже на другой стороне.

– Все равно слишком высокая цена.

Я пожала плечами:

– А что же мне было делать? В Алерт я все равно не хотела возвращаться, в нем столько грустных воспоминаний. А в столице у меня хотя бы появились друзья. Аврора, например. А еще Алан, – на глаза навернулись слезы, когда я произнесла это имя. Интересно, как он там? Не задело ли его пулей на балу? Могло ли у нас что-то получиться, или Алан так и остался бы непоколебимым, до последнего преданным Авроре? И привязалась бы я к нему так сильно, если бы не ощущение близкого конца, не это одиночество, пропитавшее меня не меньше моредоры? Так, что не вытравить.

– Мы с тобой похожи, – глухо сказал Диего после недолгого молчания. – Я, наверное, буду постепенно превращаться в чудовище. Как остальные люди с даром, про которых столько рассказывали на охоте. Меня убьют, как только заметят выбивающееся из-под пальцев пламя. Или как сегодня, обуглившуюся тушку животного, запах паленой шерсти.

– Ты сумеешь удержаться, Диего. Вчера после всего случившегося ты нашел в себе силы, чтобы успокоить меня. Просто усталость влияет на дар. Отдохни, и все пройдет, вот увидишь, – говорила я, а сама не верила. Казалось,