Вкус убийства - Анна Малышева

– Ты спишь? – еле слышно спросил он.

Она не ответила. В полдень следующего дня она должна была сесть на поезд и уехать. По его расчетам – уехать навсегда. Это решение она приняла сама, к его огромному облегчению. Будто гора с плеч свалилась! Не пришлось ни объяснять, ни уговаривать. Она все поняла сама. Он беспокойно заворочался, ему стало жарко. Его тревожило ровное, неестественно спокойное дыхание Агны. Он снова приподнялся, повернулся к ней:

– Ты же не спишь. Мне на самом деле жаль, что так вышло, Агна.

Она не сделала ни одного лишнего вздоха. Уже встревоженный, Саша перегнулся через нее и включил ночник. Агна открыла глаза:

– Ну, чего тебе еще? У меня, слава Богу, последняя ночь в этом проклятом городе. Дай поспать.

И сама погасила свет. Саша больше не пытался с ней заговорить. Да и о чем говорить? Он не появлялся дома почти трое суток. Сегодня утром заехал сюда, чтобы переодеться во все свежее. И ясно понял – так жить нельзя. Агна настолько ему опротивела, что он даже согласился бы жениться на ней, прописать у себя… Только затем, чтобы сразу же развестись и никогда ее больше не видеть. Она упростила ему задачу. Едва он заговорил о расставании, она сразу воскликнула:

– Наконец-то! Ты все-таки указываешь мне на дверь?

И сразу засуетилась. Это была истерика, но какая-то необычная. Без слез, без воплей, без драки. Агна быстро и сноровисто собрала свои вещи, причем умудрилась ничего не забыть и не перепутать. За пять лет совместной жизни у них образовалась внушительная куча барахла, но Агна точно помнила, кем, когда и что было куплено. Потом она принялась изучать расписание поездов. Потом считать свои наличные деньги.

Собственно, своих денег у нее давно не было, она жила за счет сожителя. Саша, улучив подходящий момент, подсунул ей несколько купюр:

– Агна, это тебе на билеты и еще на что-нибудь…

Прости.

Последнее слово он выдавил с трудом. Ему было неловко перед нею, да и не думал он так грубо все оборвать. В эту минуту ему показалось, что она зарыдает. Но Агна выдержала все с поразительным самообладанием. Ему даже показалось, что она сама наслаждается происходящим. Бросив собранные сумки в угол, она оделась и отправилась покупать билет.

Вернулась очень быстро, часа через полтора. Саша все это время бродил по квартире, веря и не веря своему счастью. Иногда его как будто что-то покалывало – как-никак прожили вместе пять лет. И тем не менее он молча радовался.

– Ты меня проводишь, надеюсь? – спросила Агна, показав ему билет. – Или у тебя не найдется для меня времени? Как всегда…

Но Саша твердо обещал ее проводить. Сейчас, лежа в темноте, слушая безостановочный шум дождя за балконной дверью, он прикидывал, какой дорогой ехать на вокзал, когда выйти из дому (лучше пораньше), как прощаться с Агной (можно и поцеловать) На сердце у него было тяжело. Только что, когда они ложились спать, Агна сделала попытку положить голову ему на плечо. Он оттолкнул ее машинально, вовсе не думая обидеть. Тут она и расплакалась. Саша даже не пытался ее утешить. Он боялся прикоснуться к ней лишний раз. Обнимешь – и потом попробуй вытолкай ее отсюда. Доказывай, что больше ее не любишь, да еще выбирай слова, чтобы не оскорбить.

Но теперь Агна успокоилась и дышала ровно и глубоко. Прислушиваясь к ее сонному дыханию, Саша и сам наконец уснул.

…Ему приснился кошмар. Самым страшным в нем было ощущение удушья и еще невыносимая жара. Он боролся с кошмаром, изо всех сил пытаясь проснуться. Рванулся, сделал усилие… Откуда-то издалека до него донесся чей-то стон. Саша в изумлении узнал собственный голос. Может, это все еще сон? Он задохнулся и закашлялся. Носоглотку разъедал едкий дым. Очумело сев на постели, он увидел, что на полу, посреди комнаты, расползается широкое огненное пятно. В комнате было не продохнуть от дыма. Он встал, держась одной рукой за спинку кровати, другой за голову. «Угорел… Где Агна?..»

Агны рядом не было. Саша, задыхаясь, стащил с кровати одеяло и набросил его на тлеющее ковровое покрытие. Потом пробрался к балкону и после нескольких попыток открыл дверь. Свежий ночной воздух показался ему небывало сладким. Он оперся о перила, наклонил голову, с наслаждением ощущая на затылке частые капли дождя. Потом его чуть не стошнило. Вместе с тошнотой снова явилась мысль об Агне. Где она?

Он вернулся в комнату и зажег свет. Люстра тускло светила сквозь слои черного дыма. Агны в комнате не было. Не оказалось ее и в другой комнате Там было гораздо меньше дыма, но он все же открыл окно настежь. Теперь всю квартиру продувал сквозняк, и дышать стало легче. Саша обшаривал квартиру метр за метром. Он прошел мимо телефона, машинально отметив, что трубка почему-то снята и лежит на столике рядом с аппаратом. Подумал, что пожарных вызывать не нужно, он справился с огнем сам. Но где Агна?

Ванная была заперта изнутри. Но там было темно, это напугало его больше всего. Саша подергал дверную ручку и крикнул:

– Открой, не сходи с ума! Агна! Открой Немедленно! Что ты натворила?

Ни звука в ответ. Он прижался к двери, прислушиваясь, стараясь уловить хоть какое-то движение.

– Агна, – уже тише окликнул он ее. – Ей-богу, выходи. Нужно поговорить. Слушай, не все так страшно. Можно что-то исправить. Агна! Дура!

Он больше не мог сдерживаться и ударил в дверь ногой:

– Дрянь, стерва! Ты хотела, чтобы я сгорел? Ну, подожди, я тебе устрою, если ты еще не загнулась!

Он лихорадочно распахнул стенной шкаф и достал чемоданчик с инструментами. Через пять минут он вскрыл дверь. Он справился бы куда быстрее, но сказывалось отравление дымом. Временами Саша уже не совсем понимал, для чего, собственно, хочет открыть дверь – чтобы вытащить Агну или чтобы попасть к унитазу?

– Уйди! – завизжала девушка, отворачиваясь от него и быстро отползая в угол. – Не трогай меня!

Она затравленно забилась под раковину, и Саша с трудом выволок ее оттуда. В ванне он заметил несколько свежих капель крови – они ярко выделялись на белой эмали. Агна билась и визжала, больно колотила его ногами. Саша не выдержал и дал ей оплеуху:

– Ты заткнешься или нет? Сейчас я к тебе психушку вызову!

– Вызывай! Вызывай! – орала она, не переставая отбиваться. – Я тебя ненавижу, понял, ненавижу! Пять лет! Пять лет!

И больше ничего было не разобрать. Агна твердила про «пять лет» и время от времени начинала глухо, страшно рыдать без слез.

Саша наконец доволок ее до подожженной комнаты и бросил на постель. Агна тут же забралась под уцелевшее одеяло и свернулась калачиком. Парень снова осмотрел на полу следы поджога. Ковровое покрытие было обезображено почти наполовину.