Вкус убийства - Анна Малышева

– Понимаешь, ту женщину я видела очень смутно. Первый раз – из-за журнала. Второй раз в окне, на секунду. Я помню только, что она была русая…

Или светлая шатенка.

– Жаль, жаль… – Виталий собрал со стола снимки и уложил их в конверт. – Значит, осталась Агнесса в шляпе. Адрес ее или телефон у тебя есть?

– Да это не она! – Таня уже пожалела, что упомянула об Агне. «У нее документы не в порядке, зачем ей связываться с милицией… Получается, что я облегчаю Саше жизнь? Ведь он только и мечтает выставить бедную Агну вон».

Виталий, как видно, почувствовал ее нежелание говорить. Раздраженно заметил:

– Это, может, и не она. Но с нее тоже нужно снять показания. Ты вообще странно относишься к делу. То тебе подавай полное раскрытие, лови убийцу! То не желаешь назвать телефон свидетеля. Вы ведь подружки, как я понял. Ну что, будет лучше, если эту Агнессу тоже прикончат?

– А ее за что?

Таня твердо решила не выдавать Агну.

– А других за что? – повторил он свою любимую фразу. – Кстати, как там твой деверь? Его в самом деле порезали ножом?

Таня сдержанно сообщила, что Лариса отказалась от всех своих слов. Виталий насмешливо присвистнул:

– Ну конечно! На стекло он напоролся! Его просто припугнули. Может, он и впрямь что-то видел…

Говоришь, у них двое детей? Могли детьми шантажировать, если он важный свидетель.

– Двое детей, но девочка от другого брака… – Таня вздохнула. – Никто же Славку с Ларисой за языки не тянул, они сами мне все рассказали. А кто их мог припугнуть? Бандиты? Витя, ты одно скажи – сам-то в это веришь? Он мог быть свидетелем убийства?

Виталий долго и вдумчиво давил в пепельнице окурок. Потом сказал, что вообще-то он сейчас по уши в деле Гурзо. Дело достаточно сложное, и, признаться, особых перспектив он не видит. И Таня ужасно его путает, когда приплетает сюда своего мужа и своих знакомых. Конечно, он понимает, что ей хочется полной ясности. Ему тоже хочется. А также хочется получить премию и не вылететь с работы при сокращении штатов. Но за Каримова ему работать неохота. Он за это зарплату не получает.

Таня всплеснула руками:

– – Ну а кто же тебя заставляет? Зачем ты тогда ко мне ходишь? Вызвал бы меня к Макарову, я бы официально опознала эти фотографии. Но ты ведь сам приходишь, сам звонишь и сам узнавал о моем деле у Каримова. Не понимаю… Или тебе денег надо?

Эта идея ей понравилась. Тем более, что она заметила: Виталий в ответ на ее слова удивился, но как будто удивился приятно.

– Вить, а в самом деле, – осторожно сказала! она. – Раз уж Каримов закрыл дело, так, может, ты имеешь право… Так сказать, в частном порядке…

Я бы заплатила.

– Ну ты даешь. – Он только головой покачал. – Я таких упрямых еще не встречал. Что тебе покоя-то не дает? Говорил сто раз – поменяй замки и живи спокойно!

– Да что ты пристал со своими замками! – Таня вскочила. – Мне не замки нужны, а правда.

Правда!

– Какая тебе еще правда? Хочешь, чтобы я подтвердил, что убийства серийные? Ты же меня как раз на эту мысль наводишь.

– Ты ведь и сам так думал… – Таня окончательно растерялась. Она видела, что у Виталия совсем исчез интерес к ее делу. Но ведь еще вчера он вытягивал из нее все подробности…

Виталий неожиданно ударил ладонью по столу:

– Сам думал, сам! И до сих пор так думаю. И ни черта не понимаю! Их всех убили без видимых мотивов, ты понимаешь? Гурзо не ограбили. Твоего мужа тоже. Порылся я в деле твоего приятеля, Валеры. Чистое самоубийство, и никто им больше не занимается. Из квартиры ничего не пропало. Никаких общих дел, никакого совместного бизнеса у них не было. Единственное, что их связывало, – это знакомство. По всем меркам получается, что и убийца – их знакомый. Иначе вообще концов не найдешь.

У меня ум за разум зашел, понимаешь ты это? Меня Макаров на смех поднял, когда я ему эту версию высказал. У нас два чистых, явных убийства – брат и сестра Гурзо. Твой муж и этот несчастный Валера всем до лампочки. Наивное ты создание! Правды хочешь!

Таня поймала его руку и прошептала:

– Если ты этим не займешься, я найму частного детектива.

– Тьфу! – Виталий вырвал у нее руку. – Нанимай на здоровье. Потратишь кучу бабок, а пока они раскочегарятся – и тебя убьют. Ты видишь, что убийца за месяц успел замочить четырех человек?

А вчера и на твоего деверя напал! Я тебе сто раз говорил, чтобы ты поменяла замки и сидела тихо! Ты поняла меня – тихо!

Таня отвернулась к окну. Все в ней дрожало, хотелось расплакаться. На нее наорали, как на девчонку. Да она и сама чувствовала себя девчонкой – глупой, наивной, беспомощной.

– Хватит ломаться. – Виталий, судя по голосу, все еще не остыл. – Дай мне координаты этой Агнессы.

Она молча принесла записную книжку и показала ему адрес и телефон Саши.

– Это ее сожитель? – осведомился Виталий.

Таня кивнула. И как будто этого простого движения было достаточно, она наконец расплакалась. Виталий ее не утешал, да она и не ждала этого. Ушла в комнату, села на постель и закрыла лицо ладонями.

Однако успокоилась она очень быстро. Таня поймала себя на том, что уже не знает, почему плачет. А плакать просто так, от дурного настроения, ей всегда казалось глупым.

– Ты еще не ушел? – крикнула она, вытирая слезы полой пижамной куртки.

– Да нет пока… Хорошо бы чаю! – донесся из кухни спокойный голос.

И она рассмеялась – тоже без всякой причины.

***

В спальне горел ночник. Он бросал на потолок светлый круг, рассеченный теневым крестом. Этот круг покачивался, крест медленно поворачивался – девушка вращала абажур, скорчившись на краю постели. В комнате было холодно, но она ничего не накинула на голые плечи, даже простыни. Ее обесцвеченные волосы в свете ночника приобрели зеленоватый оттенок, лицо казалось еще смуглее. Парень глядел на нее, опершись на локоть. Потом откинулся на подушку и укрылся до подбородка.

– Ложись, – тихо сказал он. – Погаси свет.

– Спи, спи, – механически откликнулась девушка.

Она продолжала вращать абажур, пристально, хоть и без всякого выражения глядя на него. Парень раздраженно заметил:

– Завтра у тебя поезд, опоздаешь на вокзал!

– Ты не дашь опоздать, – быстро ответила она. – Спи, Саша, прошу тебя. Не могу тебя слышать.

Он отвернулся, но не уснул. Долго лежал с открытыми глазами, слушая монотонный тихий звук – это вращался абажур. Потом свет погас, и в комнате стало темно. Скрипнула кровать – это Агна улеглась, натянула одеяло. Она сразу замерла, будто уснула, и даже дышала ровно, как спящая. Но Саша знал, что она не спит. Ей никогда не удавалось уснуть сразу. Агна жаловалась на расстроенные нервы даже тогда, когда в личной жизни у них все обстояло благополучно.