Сталинская премия по литературе: культурная политика и эстетический канон сталинизма - Дмитрий Михайлович Цыганов

неплохая вещь, но выше его очерки о войне и, сопоставляя с беллетристическими произведениями о войне, следует сказать, что трудно найти произведения, которые бы стояли вровень с этими произведениями[771].

На баллотировке в Союзе из 11 голосовавших против очерков Шагинян выступил лишь один человек (по-видимому, Фадеев), а очерки Гроссмана были поддержаны единогласно; позднее очерки Гроссмана войдут в сборник «Годы войны» (1945). Пятнадцать голосов получили сборники стихотворений Первомайского, а кандидатуры Лебедева-Кумача и Алымова были отклонены. К. Чуковского за книгу «Чудо-дерево» было решено рекомендовать на премию за многолетние достижения, хоть это предложение и не нашло живой отклик у собравшихся (восемь человек проголосовали «за» и пять — «против»).

Память умершего В. И. Немировича-Данченко почтили на первом заседании Комитета по Сталинским премиям за работы 1943 года, состоявшемся в тот же день, что и финальное обсуждение в Союзе писателей, 2 февраля 1944 года[772]. На нем присутствовали далеко не все члены литературной секции, поэтому А. Толстой ограничился прочтением списка и краткой характеристикой произведений, рекомендованных организациями к рассмотрению в Комитете. Этот список был следующим.

Прозаические: «Емельян Пугачев»[773] (первый том трилогии; опубл. в 1941; рекомендовали Союз писателей и Институт мировой литературы им. Горького) В. Я. Шишкова; «Навои»[774] (опубл. в 1944; рекомендовали Союз писателей и СНК ЦК КП(б) Узбекистана) Айбека; «Багратион. Слава и честь года 1812»[775] (опубл.: Октябрь. 1943. № 1–3; рекомендовал Союз писателей) С. Н. Голубова; «Непокоренные (Семья Тараса)»[776] (опубл.: Октябрь. 1943. № 4–9; рекомендовали Союз писателей и Институт мировой литературы им. Горького) Б. Л. Горбатова; «Пушкин»[777] (третья часть романа; опубл. в 1943; рекомендовал Институт мировой литературы им. Горького) Ю. Н. Тынянова; «Сталинград. Сентябрь 1942 — январь 1943» (опубл. в 1943) и «Старый учитель» (опубл.: Знамя. 1943. № 7–8; рекомендовали Союз писателей и Институт мировой литературы им. Горького) В. С. Гроссмана; «Сквозь дым костров»[778] (опубл. в 1943; рекомендовали отдельные деятель науки) В. И. Язвицкого; «Абай» (на казахск. яз.; опубл. в 1945; рекомендовал СНК ЦК КП(б) Казахстана) М. О. Ауэзова; «Вардананк» (на армянск. яз.; опубл. в 1943–1946; рекомендовал Союз писателей Армении) Д. К. Демирчяна; «Балуан Шолак» (пер. с казахск. А. Дроздова; опубл. в 1946) и «Мои мектебы» (подстрочный пер. с казахск.; опубл. в 1947) С. М. Муканова[779] (рекомендовал СНК ЦК КП(б) Казахстана); «Урал в обороне: Дневник писателя» (опубл. в 1944; рекомендовал Союз писателей) М. С. Шагинян; «Десница великого мастера» (пер. с груз. Ф. Твалтвадзе; опубл. в 1943) и «Давид Строитель» (неопубликованная вторая часть трилогии; пер. с груз. Э. Ананиашвили; опубл.: Новый мир. 1944. № 11–12) К. С. Гамсахурдиа (рекомендовал Союз писателей Грузии); «Оружие с нами» (пер. с укр.; опубл. в 1943; рекомендовал Союз писателей Украины) Н. С. Рыбака.

Лирические: «Сын» (опубл.: Знамя. 1943. № 7–8; рекомендовал Союз писателей) П. Г. Антокольского; «Похороны друга»[780] (на укр. яз.; пер. с укр. Л. Озерова; опубл. в 1970) П. Г. Тычины; «Пулковский меридиан»[781] (опубл. в 1942; рекомендовали Союз писателей и Институт мировой литературы им. Горького) В. М. Инбер; «Россия»[782] (опубл. в 1944) А. А. Прокофьева; «Чудо-дерево»[783] (опубл. в 1943) К. И. Чуковского; лирика Л. М. Поповой[784] (рекомендовала воинская часть 55701); стихотворения Г. Гуляма[785]; «Знамя бригады» (пер. с белорус.; опубл.: Знамя. 1943. № 2–3) А. А. Кулешова; «Земля» (подстрочный пер. с укр.; опубл. в 1943) и «День рождения» (пер. с укр.; опубл. в 1943) Л. С. Первомайского; «Победоносный Кавказ» (пер. с груз. В. Державина; опубл. в 1944; рекомендовал Союз писателей Грузии) И. В. Абашидзе; сборник стихов о Сталинграде «Сталінградський зошит»[786] (рекомендовал Союз писателей Украины) М. Бажана (Н. П. Бажана); «Раскаленной душой» (на армянск. яз.; рекомендовал Союз писателей Армении) Н. Зарьяна; «Заветное слово Фомы Смыслова, русского бывалого солдата» (опубл. в 1943; рекомендовал Союз писателей) С. И. Кирсанова; «Битва» (на укр. яз.; опубл. в 1943; рекомендовал Союз писателей Украины) А. С. Малышко; «Янук Сялиба»[787] (пер. с белорус. П. Семынина; опубл. в 1944; рекомендовал Институт мировой литературы им. Горького) М. Танка (Е. И. Скурко).

Драматургические: «Иван Грозный. Киносценарий»[788] (опубл. в 1944; выдвинули Н. К. Черкасов и Ф. М. Эрмлер) С. М. Эйзенштейна; «Двенадцать месяцев (Славянская сказка)» (опубл. в 1943) С. Я. Маршака; «Муканна» (на узб. яз.; пер. с узб. В. Державина; опубл. в 1964; рекомендовал Институт мировой литературы им. Горького) Х. Алимджана; «Иван Грозный» (первая («Орел и орлица»; опубл. в 1942) и вторая («Трудные годы»; опубл. в 1943) части; рекомендовал Институт мировой литературы им. Горького) А. Н. Толстого; по рекомендации Храпченко были выдвинуты «Большая земля. Киносценарий» (опубл. в 1943) С. А. Герасимова и «Великий государь. Трагедия в 5 действиях» (пьеса представлена в рукописи; опубл. в 1945; рекомендовали Союз писателей и Комитет по делам искусств) В. А. Соловьева[789]; позднее Храпченко выдвинул еще и пьесу «Ленушка. Народная трагедия»[790] (опубл. в 1943) Л. М. Леонова).

Критические: «Русское деревянное зодчество»[791] (опубл. в 1942) С. Я. Забелло, В. Н. Иванова и П. Н. Максимова; «История музыкальной культуры» (первый том в двух частях; опубл. в 1941; рекомендовало Ленинградское отделение Союза композиторов) Р. И. Губера; «А. М. Герасимов» (опубл. в 1943; рекомендовало издательство «Искусство») В. М. Лобанова.

Толстой отметил, что бесспорными претендентами на премию по разделу художественной прозы являются Шишков и Горбатов, а по разделу поэзии — Антокольский и Гулям. Следует сказать, что обсуждение литературных текстов в Комитете к 1944 году приобрело откровенно политический характер: на первом плане оказалось то прогнозируемое влияние, которое премируемый текст может оказать на текущую обстановку. Именно этим определена весьма своеобразная оценка «Муканны» Алимджана, которую дал С. Михоэлс:

Пьеса интересная, сегодня имеет особое значение: сейчас ведется большая игра на Ближнем Востоке, на мусульманский мир свою руку протягивает Англия и Америка. В этом смысле Узбекистан может играть ведущую роль. «Муканна» эту проблему ставит очень удачно, отгораживая вопросы народной свободы и роста от арабского агрессивного влияния, идущего от Ирана[792].

Неслучайно и появление в списке кандидатов на Сталинскую премию за многолетние выдающиеся достижения кандидатуры Якуба Коласа. Дело в том, что 25 марта 1943 года первый секретарь ЦК белорусской КП(б) П. К. Пономаренко направил Сталину и Молотову шифротелеграмму, в которой отметил:

Центральный Комитет КП(б)Б и представительство Белоруссии представили в Комитет по Сталинским премиям кандидатами на присуждение Сталинских премий народного поэта Белоруссии Якуба Коласа, поэта Кулешова и скульптора Азгура. Из опубликованного постановления Совнаркома видно, что ни одному кандидату Белоруссии Сталинская премия не присуждена.

Старик Якуб Колас, после Янки Купалы[793], — наиболее выдающийся поэт Белоруссии, академик, очень близкий к нам беспартийный политический деятель, автор многочисленных патриотических произведений. Вокруг него группируется литературная интеллигенция Белоруссии, и он оказывает на нее большое и политически правильное влияние[794].

Дополнительным стимулом к премированию Коласа Толстой видел его роль в становлении белорусского литературного языка (по словам председателя секции, начиная с 1924 года все словари полны ссылками на тексты поэта)[795]. Кроме того, Колас являлся действительным членом Академии наук БССР. Помимо Якуба Коласа на премию за многолетние достижения, по рекомендации Союза писателей[796], были выдвинуты