Репетитор - Вадим Россик

Тем временем, унылые французские поля за проволочными заборами, вызывавшие после густонаселенной Германии тоскливое чувство заброшенности и одиночества, исчезли. На смену им появился вполне урбанизированный индустриальный пейзаж. По сторонам дороги высились теперь современные корпуса промышленных предприятий, складов, товарных станций. Наше путешествие подходило к концу. Наступал вечер. Там и сям зажглись первые огоньки. Медленно двигаясь в плотном потоке, возвращающихся после работы домой парижан, мы достигли, так называемой, Периферик – кольцевой автомагистрали. Проехав по ней несколько километров, я свернул направо и мимо Порт д’Орлеан поехал в сторону Алезиа. Моей целью был небольшой отель недалеко от Тур Монпарнас.

Сашка с жадным любопытством смотрела на лихорадочную суету парижских улиц, на помпезные многоэтажные здания, без устали сменяющие друг друга, на калейдоскоп реклам, чьи огни с каждой минутой становились все ярче и красочней. Потом повернулась ко мне и разочаровано сказала:

– И ты действительно хочешь найти здесь Никасю? В этом зоопарке? Бесперспективняк!

Часть третья

«Те, кто держатся за жизнь, умирают, а те, кто не боятся смерти, живут».

1

Знакомство с легендарной столицей Франции, мы начали с того, что хорошо выспались. Нас приютил отель «Камелия» – небольшое заведение на авеню дю Мэн. Это была тихая недорогая гостиница рядом с метро Монпарнас-Бьенвеню. Я заранее заказал двухместный номер, поэтому, когда мы поздно вечером, наконец, добрались до «Камелии», то без лишних слов получили электронную карточку, служащую ключом, поднялись на второй этаж в свою комнату, приняли душ и мгновенно уснули.

Утром меня разбудил уличный шум. Круглые часы над дверью показывали только семь. Сашка крепко спала на соседней кровати, повернувшись ко мне спиной. Слышно было ее ровное дыхание.

«Пусть отдохнет, – с нежностью подумал я о девушке. – Бедный ребенок. Сколько ей пришлось пережить».

Спать больше не хотелось. Нескольких часов сна мне хватило, чтобы полностью восстановиться после долгой дороги. Необходимо было, на свежую голову, проанализировать ситуацию. По моим прикидкам выходило следующее: Никасю похитила какая-то албанская банда, выполняющая чьи-то приказы из Москвы. Кто же этот таинственный злодей? Факты, имевшиеся в моем распоряжении, указывали в одном направлении – на Тарантула.

Очевидно, что там, в Москве, при первом звонке с угрозами в мой адрес, звонивший, еще не знал о существовании Сашки. Зато во-второй раз он допустил явный прокол, сказав: «И Саньку свою детдомовскую с собой забери!». Даже если неизвестный противник видел девушку вместе со мной на улице, откуда он мог узнать о ее детдомовском прошлом? Знать такие подробности мог тот, кто оформлял ее документы на выезд. Это Казионов и Тарантул. Казионова я по многим причинам отмел. Оставался тощий начальник службы безопасности. Кроме того, именно Тарантул был в курсе всех дел Пастернака и Кроо. Выходило, что Никася была похищена по приказу Тарантула. Он явно работал против своего хозяина. Оставалось узнать – почему?

Однако в дело вмешался кто-то еще. Этот кто-то с нечеловеческой жестокостью расправился с Хичкоком, а до этого ликвидировал несчастного Пастернака. Это чудовище тоже искало дочь Габора и неумолимо двигалось в правильном направлении. Видимо скоро наши пути пересекутся. Конечно, немного путали общую картину Вова с Толей, но, основываясь на некоторых признаках, я полагал, что они скорее на моей стороне. На роль больных на всю голову садистов они явно не тянули.

Я взял с тумбочки пульт и включил телевизор. Экран заполнила реклама. Было смешно видеть привычные ролики, но во французском исполнении. Актеры темпераментно жестикулировали, гримасничали и разговаривали с повышенной громкостью. Ничего не поделаешь – национальный характер!

Хотя я постарался сделать звук потише, все же телевизор разбудил Сашку. Она повернулась ко мне и заулыбалась.

– Доброе утро, милый!

Я улыбнулся в ответ.

– Доброе утро, солнышко. Пора вставать, а то пропустим завтрак.

– Нас ждет французская диета – кофе, секс и сигарета! – пропела девчонка, исчезая в ванной комнате.

Когда мы спустились вниз, в кафе почти никого не было. Основное население отеля – туристы – уже поели, уселись в двухэтажные экскурсионные автобусы и, под чутким руководством разноязыких гидов, отправились знакомиться с красотами французской столицы. По опустевшему залу бегала толстая африканка с грохотом и звоном собирая грязную посуду со столов. Толстуха неприветливо посмотрела на нашу парочку и кивнула на стойку, заполненную тарелками со снедью: выбирайте!

Уставив подносы закусками и питьем, мы расположились у окна и приступили к завтраку. Проголодавшаяся Сашка сметала все подряд. Я тоже старался не отставать, хотя угнаться за сиротой было сложно. Наконец моя подруга сделала последний глоток кофе, откинулась на спинку стула и удовлетворенно заявила:

– Вот теперь порядок! Эта страна сразу выросла в моих глазах. На сантиметр…

Я засмеялся.

– Рад за тебя, Булкина. Кто хорошо ест, тот хорошо работает.

Сашка пренебрежительно махнула рукой.

– Кто хорошо ест, тот хорошо спит! Как говорили у нас на заводе: «Кто понял жизнь – работу бросил!»

Я наставительно произнес:

– Конфуций сказал: «Благородный муж не стремится есть досыта и жить богато».

Сашка страдальчески сморщилась.

– Сережка, не грузи меня своим Конфуцием! Ты хоть знаешь, что нам дальше делать-то?

Я важно кивнул.

– Если ты можешь понять одно дело, ты поймешь восемь. Это сказал Ямамото Дзинэмон.

Моя спутница умоляюще посмотрела на меня.

– Сережа, уймись! Мне фиолетово, что сказал какой-то мамамото или папамото! Если ты наелся, пошли отсюда скорее, а то эту жирную буфетчицу от нас уже прет и топырит!

Сашка была права. Пора было уходить. Вежливо сказав, недружелюбной африканке «мерси», мы поднялись к себе. В номере Сашка призывно прижалась ко мне. Все понятно. Я взял девушку на руки и осторожно положил на кровать.

– Какой ты все-таки сильный, Сережка, – сказала Сашка, начиная раздеваться. – Пахать на тебе можно!

– И подо мной можно, – скромно заметил я.

Девушка озорно блеснула белыми зубами.

– Да я согласна и на тебе и под тобой пахать! Радость ты моя!

Я только успел расстегнуть рубашку, как наша любовная песнь была грубо прервана телефонным звонком. Звонил Габор. Я рассказал ему о смерти Пастернака. Про малопонятную стычку с Вовой и Толей, решил не говорить. Габор, не перебивая, выслушал меня и в свою очередь поведал, что сегодня утром в Париж вылетел Тарантул. Начальник охраны обосновал такую необходимость тем, что внезапно получил сведения о том, где в данный момент находится Никася. Он не смог дозвониться до меня ночью и, чтобы не терять драгоценное время и не рисковать жизнью девушки, решил лично принять участие в ее освобождении.

– Алексей Михайлович уже должен быть на месте, – вяло сказал Габор своим невыразительным голосом. – Ждите его звонка. Он с вами свяжется в самое ближайшее время. Он говорил мне, что у него есть какие-то люди в Париже. Они помогут вам с силовой поддержкой.

«Ага, – ехидно подумал я, – видимо Тарантул имел в виду поредевшую банду албанцев. Да уж. Эти помогут…»

– В общем, я надеюсь, что еще сегодня Никася будет найдена живой и здоровой, – заключил миллиардер. – Желаю удачи!

Я не стал сообщать Габору о своих подозрениях насчет Тарантула. Оставалась вероятность того, что он действовал со своим начальником службы безопасности заодно. Хотя и малая вероятность, но кто знает этих финансовых воротил времен прихватизации? Если на кону стоят большие деньги, то люди типа Габора ни перед чем не остановятся. История с Никасей доказывала, что девушка оказалась замешанной в какие очень серьезные дела. И роль ее отца мне была пока не совсем понятна.

Отключив мобильник, я повернулся к Сашке. По всему было видно, что, пока я разговаривал с моим работодателем, любовный пыл у нее прошел. Она снова натянула на себя футболку с джинсами, заправила кровать и включила телевизор. Вдруг она подняла голову к потолку и показала мне на что-то пальцем.

– Смотри, Сережа, паучок! Однако неважнецки французы здесь уборку делают!

Я посмотрел туда, куда мне указывала Сашка. Действительно, в углу под потолком блестела паутина с черной точкой в центре.

– Появился мизгирь, удалой добрый молодец, стал ножками трясти да мережки плести, ставить на пути, на дорожки, куда летают комары да мошки! – с выражением продекламировала Сашка.

– Что это еще за мизгирь? – рассеянно поинтересовался я, думая о своем.