Красные пианисты - Игорь Бондаренко

— Насколько я информирован, будет наступать наша группа и группа армий «Юг». Останови здесь, пожалуйста! Ты, конечно, догадываешься, что мы с тобой везем?

— Да, догадываюсь…

— Извини, что я втянул тебя в эту историю. Но у меня не было другого выхода.

— Сначала я хотел тебе отказать, — признался Роберт, — но потом…

— Спасибо тебе, — перебил Фабиан. — Посиди здесь, а я отойду в сторонку. Если со мной что случится, скажешь, что я подорвался на мине… Или придумаешь еще что-нибудь более правдоподобное.

— Может, тебе помочь? — спросил Роберт.

— Ты уже помог. Теперь я справлюсь сам. — Фабиан отошел метров на триста.

«Сильный, значит, заряд», — подумал майор.

Шлабрендорф присел прямо на снег и принялся за дело. Прошло какое-то время. Невольно ухо как бы приникло к тревожной тишине, окутывавшей лес. Прошло еще несколько томительных минут. Роберт не спускал глаз с Шлабрендорфа. С минуты на минуту там, где он сидел, мог появиться огненный смерч. «Взрыв! Не так-то просто все это будет объяснить! Выдумка с миной не лучшая… О чем я думаю? Он рискует жизнью, а я?.. Пусть ничего не случится, пусть он будет жив! Господи!..»

Наконец Шлабрендорф медленно поднялся.

— У тебя есть какая-нибудь лопата или что-нибудь другое, чем можно было бы рыть?

— Есть саперная лопатка.

— Давай ее сюда.

Когда Роберт подошел, Шлабрендорф сказал:

— Не сработала. От мороза не сработал кислотный взрыватель. Мы не предусмотрели, что на высоте температура может оказаться гораздо ниже, чем нужно. Надо было применить другой взрыватель.

Роберт знал Шлабрендорфа как человека с железной выдержкой. Но спокойствие, с которым говорил Шлабрендорф о неудавшемся покушении, не могло не удивить.

— У тебя завидная выдержка, друг, — сказал Роберт.

— Что? — переспросил Шлабрендорф, сделав вид, что не расслышал.

— И все-таки вы ничего этим не добьетесь, — с горечью обронил майор. — Место Гитлера займет Геринг или еще того хуже — Гиммлер. Все останется по-прежнему.

— В следующий раз мы постараемся убрать их всех вместе. Да, да! Поверь мне! Мы это сделаем!

Вечером, закончив свои дела, Шлабрендорф улетел в Смоленск.

На следующий день майор передал подчиненному ему радисту ефрейтору Шумахеру шифровку. В углу на ней стояла пометка. Эту радиограмму после передачи следовало вернуть майору и не регистрировать в журнале.

В Люцерне Рудольф Рёсслер расшифровал текст. Через некоторое время он передал содержание радиограммы Тейлору. Тот сообщил ее Сиси, а Сиси, как обычно, — Радо.

Московский Центр вскоре получил такое сообщение:

«Группа генералов, которая еще в январе хотела устранить Гитлера, теперь исполнена решимости ликвидировать не только Гитлера, но и поддерживающие его круги.

Слова Шлабрендорфа о возможном весеннем наступлении заинтересовали Роберта. Кое-что он уже слышал от адмирала Брюкнера.

На советско-германском фронте находилось 159 немецких дивизий, из них — 30 танковых и моторизованных. На востоке также дислоцировались 15 авиаполевых дивизий. 15 дивизий союзников Германии, 11 охранных и 4 резервные. Всего — 204 дивизии.

В это же время на западе стояло всего 28 дивизий, 4 авиаполевые, 1 охранная и 10 резервных.

В Африке корпус Роммеля имел 6 дивизий.

Все основные силы по-прежнему были на советско-германском фронте.

По имеющимся у Роберта сведениям, высадка англичан и американцев во Франции в сорок третьем году не предполагалась. Американцы планировали операцию «Факел» — высадку в Африке. Оттуда они намеревались совершить прыжок через Средиземное море в Италию. Вряд ли итальянцы смогут им помешать. Но даже в случае успешной высадки англо-американцев в Италии немецкая армия сумеет легко запереть их на довольно узком Апеннинском полуострове. Для этого потребуется не так уж много сил. Следовательно, высадка союзников в Италии никак не помешает весеннему наступлению на востоке, запланированному Гитлером. Необходимо было поподробней узнать об этой операции.

У Роберта существовало немало возможностей. Одна из них открылась сравнительно недавно и самым неожиданным образом.

В офицерском казино Роберт познакомился с хорошенькой стенографисткой из ставки Гитлера. Тогда он не предполагал, что Рената Вагнер станет не только его любовницей, но и лучшим осведомителем.

У Ренаты моложавый майор из абвера с Рыцарским крестом за польскую кампанию с первых же дней знакомства вызвал симпатию. Позже она влюбилась в него. Рената знала, что майор год назад овдовел — жена и дочь погибли во время бомбежки.

Разница в их возрасте — майору было сорок три, а ей двадцать шесть — не только не мешала, но, напротив, придавала их отношениям какую-то надежность, серьезность.

За свою недолгую, но не лишенную любовных связей жизнь Рената убедилась, что любовь зрелого мужчины не только не уступает любви юноши, но и в чем-то превосходит. Младшие офицеры вермахта и войск СС, с которыми ее до сих пор сводила жизнь, сами были очень юны и не могли по достоинству оценить то, что она приносила им в дар, — свое молодое прекрасное тело. Совсем другое дело — Роберт.

Рената хотела выйти замуж за майора и иметь от него сына. Но и то и другое сейчас было не ко времени. Оба они работали в ставке фюрера на ответственных постах. Замужество и, как следствие, беременность заставили бы ее уйти на время из армии, а она не могла себе этого позволить, когда Германия напрягала все силы, чтобы выиграть невиданную в истории войну.

Рената почти всю сознательную жизнь прожила при Гитлере. Когда нацисты пришли к власти, ей было шестнадцать лет.

Рената Вагнер увлекалась спортом. В тридцать шестом году она участвовала в соревнованиях по бегу на Олимпийских играх. Немецкая команда завоевала тогда немало золотых и серебряных медалей.

Доктор Геббельс на встрече с олимпийцами говорил о великих победах, которых Германия уже достигла под предводительством фюрера и, бесспорно, еще достигнет.

По окончании Олимпийских игр немецкая команда вечером при свете факелов проходила мимо здания, на балконе которого все ждали появления фюрера. Она, как и ее товарищи по команде, во все горло кричала: «Фюрер! Веди нас к новым победам! Фюрер! Наша жизнь принадлежит тебе!»

Отец Ренаты занимал видное место в нацистской партии. Не без его помощи она попала в ставку Гитлера. Член национал-социалистской партии, дочь видного нацистского чиновника, она была допущена в святая святых — в штаб самого фюрера.