Ябеда - Алиса Гордеева

сигнал клаксона приводят меня в чувство, вынуждая отскочить на газон в самый последний момент.

— Ты в порядке? — Из приоткрытого окна притормозившей возле меня тачки выглядывает незнакомая девушка. Красивая. Нет, не так — идеальная в своей красоте!

Я зависаю, рассматривая точёные черты её лица, струящиеся нежным шёлком белокурые волосы, изящные пальчики с необычным маникюром, нервно постукивающие по обитому кожей рулю.

— Да! — киваю в ответ, а сама не прекращаю изучать незнакомку. Сколько ей? Девятнадцать? Двадцать пять? Тридцать? Даже при свете дня я вряд ли сумела бы ответить на этот вопрос, так что уж говорить о вечере?

— Вот и хорошо! А то ты меня напугала! —Девушка хлопает ресницами и обезоруживающе улыбается. Она не кокетничает, не пытается казаться лучше, нет! Её улыбка солнечная и тёплая, а взгляд медово-карих глаз искренний и добрый.

— Не подскажешь, к восьмому дому я правильно еду? — пользуется случаем незнакомка.

— Да! — отвечаю быстрее, чем успеваю сообразить, что речь идёт об особняке отчима. — Хотя нет! — энергично мотаю головой. — С этой стороны только служебный вход. Вам не нужно было съезжать с центральной улицы. А теперь придётся сделать лишний круг.

— Ясно! — лукавит блондинка, а сама в замешательстве кусает губы и потерянным взглядом смотрит по сторонам.

— Может, покажешь? — растерянно пожимает плечами и несмело кивает в направлении пассажирского сиденья, обитого, как и всё внутри салона, светло-бежевой кожей.

— Здесь сложно заблудиться! — смеясь, развожу руками, являя взору белокурой красавицы свои перепачканные ноги, а потом в деталях описываю, как добраться до парадного входа.

Сама же по привычке забегаю в дом через запасной. Переступив порог, сразу снимаю некогда белые кеды и, схватив возле бассейна махровое полотенце, прямой наводкой спешу в душ. Наспех смываю с себя озёрную пыль и никак не могу перестать думать о той блондинке, которую отчего-то принимаю за подружку сестры.

О своём просчёте я узнаю минут через двадцать, когда, переодевшись во всё чистое, выхожу к ужину. Я надеюсь застать незнакомку за общим столом, но всё, что успеваю — увидеть её уходящей из нашего дома в компании Савицкого…

— Кто это? — еле слышно спрашиваю Нику. Сестра спустилась в гостиную одновременно со мной и сейчас с не меньшим интересом наблюдает, как Гера подходит к машине блондинки.

— Думаю, та самая девушка, про которую говорил вчера Арик.

— Ты с ней знакома?

— Нет.

— Она красивая. — Со стороны звучит как комплимент, но на самом деле это не что иное, как признание моего поражения. Конкурировать с такой девушкой бессмысленно!

— Ага! — кивает сестра и странно косится в мою сторону. — Интересно, она в курсе, что Савицкий с приветом?

— Нормальный он! — осаждаю Нику, запечатлевая в памяти улыбку Геры, с которой тот открыто смотрит на незнакомку, прежде чем занять пассажирское место.

— Это я ущербная, — шепчу тихо, по-чёрному завидуя блондинке. Мало того, что она сказочно прекрасна, так ещё и сердце Геры всецело принадлежит ей. На неё Савицкий смотрит без опаски за своё душевное состояние, не прячась в темноте, не провоцируя внутренних демонов. И отчего одним достаётся всё, а другим — ничего?

— Ты что-то сказала, Тася? — хмурясь, прислушивается Ника. Сестра давно потеряла интерес к незнакомке и сейчас отчаянно сверлит меня взглядом.

— Ничего. — С тоской провожаю красные огоньки фар. — Просто…

— Он тебе нравится, да? — оживляется Ника. — Ты ревнуешь, верно?

— Ничего подобного! — отвечаю слишком резко и громко, подливая масла в огонь.

— Ну точно! — Ника возбуждённо прикладывает к губам ладонь и тарабанит тонкими пальчиками. — А я-то, дура, подумала, что ты на Ара глаз положила.

Так и хочу рявкнуть, что Ника, и правда, самая что ни на есть дура, раз держится за такого подонка, как Турчин, но вовремя замолкаю.

— И как это я сразу не догадалась? — продолжает она смущать меня своими подозрениями. — Ты же с детства с Савицкого глаз не сводила. Вечно заступалась за него, жалела, когда он сутками на своём чердаке пропадал.

— Ты всё неправильно поняла, — не оставляю попыток закрыть тему, но Нику не остановить.

— Эх, Таська! Да разве ж Гера посмотрит на тебя? Ты сама-то себя в зеркало видела?

Ника бесцеремонно начинает разглядывать меня с ног до головы.

— Ты же одеваешься, как пацанка! Бесформенные джинсы, футболки на десять размеров больше, а на голове что?

— Что? — смущённо прячу за ухо русые локоны.

— Безобразие, Тася! Когда ты волосы в последний раз подстригала? А тонировала?

— Никогда…

Чувствую, как к горлу подкатывает солёный ком обиды. И почему нападки сестры кажутся мне настолько унизительными?

— Папа говорит, что у меня и свой цвет волос очень красивый, — зачем-то оправдываюсь, хоть и понимаю, что Ника права. Сто раз права! И то, что Савицкий выбрал не меня, а расфуфыренную Барби, лишь доказывает истинность суждений сестры.

— Боже, Тася! — играет бровями Ника. — Твой папа слаще морковки ничего не ел, а краше Алёны Апиной не видел!

— Он и твой папа тоже! — вступаюсь за отца. — И всё он видел, иначе бы маму не полюбил!

— И всё-таки, Тася, ты редкая дура! — наигранно вздыхает сестра и вальяжно плюхается в кресло. — Да ни один нормальный парень не посмотрит в твою сторону, пока ты не начнёшь за собой следить! Вон, даже местный псих нашёл себе девицу получше тебя!

— За собой следи, Ника! — огрызаюсь в свою защиту. — Твои дорогие шмотки и идеальный макияж — ещё не залог «долго и счастливо». И если ты думаешь, что Турчин с тобой по великой любви, то сильно ошибаешься! Он тебя использует! Ясно?

— Ещё скажи: чтобы к тебе поближе подобраться! — начинает неистово хохотать сестра. — Неотразимая ты наша царевна-лягушка! Да ты нафиг никому здесь не сдалась! Так, тусклая тень, девочка без имени и будущего. Тебя же все, кому не лень, бьют и унижают! И даже заступиться некому!

— Неправда! — Верчу головой, пока непрошеные слёзы скапливаются в уголках глаз. Меня распирает от желания бросить в лицо Нике, как Гера начистил морду Кирееву или как ночью бережно переложил меня в кровать, и тем самым раз и навсегда отучить сестру от постоянных оскорбительных высказываний в мой адрес.