Тайный советник вождя - Владимир Успенский

Тьма обрушилась на меня. По словам Абакумова, я, даже не вскрикнув, начал валиться набок. Подбежал доктор, которого привез с собой предусмотрительный генерал.

На несколько месяцев я полностью выбыл из строя.

ЧАСТЬ ПЯТНАДЦАТАЯ

Советников-специалистов, досконально знающих свое дело, имели и имеют все главы народов и государств: фараоны и цари, императоры и вожди, председатели, премьеры и президенты. Разница между советниками в том, что одни являются официальными должностными лицами, а другие — меньшинство — остаются в густой тени, в неизвестности. Это зависит прежде всего от самолюбия и честолюбия того или иного правителя, в какой степени стремится он возвысить себя, приписать все себе, выглядеть гениальным, единственным и неповторимым. А еще и от уровня взаимоотношений вождя и советника: если они не просто соратники, а искренние друзья, то трений по поводу приоритетов не возникает, один в меру своих способностей охотно помогает другому. Это — наш уровень с Иосифом Виссарионовичем. Но такое бывает не часто. Из числа современников могу назвать лишь одного человека, который являлся не просто советником, но другом-советником главы великого государства, то есть играл почти такую же роль, какую я выполнял при Сталине.

Американец Джордж Кэтлетт Маршалл имел, как видим, высоковоенную фамилию, а звание — генеральское. С 1939 по 1945 год, практически всю Вторую мировую войну, был начальником штаба армии Соединенных Штатов, а также членом Объединенного англо-американского комитета начальников штабов. Посты высокие — известность малая. Так бывает. Слава достается генералам, которые сражаются на фронте, одерживают громкие победы. А «кабинетные военачальники» упоминаются редко. Что про них скажешь, что напишешь? Как они затылки чешут, обдумывая планы, как в бумагах копаются и локти над картами протирают? С такими «подвигами» не очень прославишься. Это — вообще. А у генерала Маршалла имелась еще одна важная причина не выдвигаться на первый план, не привлекать к себе повышенного внимания: считался с самолюбием своего друга — президента Франклина Делано Рузвельта, при котором многие годы являлся главным, но неофициальным военным советником, своего рода тайным советником. Без консультаций с генералом Маршаллом президент не принимал никаких военных решений. Более того — именно Маршалл обычно и готовил эти решения.

Рузвельт, как и Сталин, превосходно умел использовать в своих целях интеллектуальный и организационный потенциал верных людей, которые не кричат потом о своих заслугах, а довольствуются лишь сознанием принесенной пользы. Рузвельт не ссылался на мнение Маршалла, не расточал похвал, но очень высоко ценил ум, знания, опыт и надежность «старшего друга», как иногда в шутку называл своего советника: Джордж Кэтлетт Маршалл родился в 1880 году, а Франклин Делано Рузвельт на два года позже.

Начальник штаба армии Соединенных Штатов настолько старательно скрывался за креслом президента, что до конца войны мы не очень интересовались его персоной, занеся в разряд заурядных. Судили по результатам. Сильно показал себя американский военно-морской флот, особенно на Тихом океане. Заслуживали внимания действия многочисленной американской авиации. И напротив, сухопутные силы, американская армия, одним из руководителей которой являлся Маршалл, — эта армия ни в чем не проявила себя, разве что в уклонении от активной борьбы, не оставила в военной истории ни единой операции, достойной изучения и подражания. Дралась навалом — семеро на одного. Нельзя же считать примером военного искусства высадку англосаксов во Франции летом 1944 года, когда было уже ясно, что Красная Армия, освободившая всю территорию своей страны, справится с Германией и без чужой помощи. Союзнички просто сорвали созревший плод.

Да, затягивать время англо-американские торгаши умели. Несколько лет, стараниями Черчилля, уклонялись от создания второго фронта. В Соединенных Штатах позицию английского премьера активно поддерживал главный военный советник Рузвельта. Вот пример. 29 мая 1942 года, в очень трудное для нас время, нарком иностранных дел Советского Союза Вячеслав Михайлович Молотов прибыл в США, чтобы договориться с президентом Рузвельтом о скорейшем открытии второго фронта, подписать соглашение о взаимной военной помощи. В тот же день, приняв Молотова, президент подчеркнул, что он «готов сделать все в 1942 году, чтобы облегчить бремя борьбы СССР против Гитлера». Такова первая искренняя реакция Рузвельта, обрадовавшая Вячеслава Михайловича. А вот строки из протокола беседы, состоявшейся на следующий день. «Рузвельт спрашивает Маршалла, может ли Молотов передать Сталину, что американское правительство готовится к созданию второго фронта в 1942 году. Маршалл отвечает, что они делают все возможное». Уклончивая формулировка. И как результат переговоров о втором фронте — телеграмма Молотова, отправленная Сталину утром 31 мая: «Рузвельт и Маршалл заявили, что всячески хотят это сделать, но пока дело упирается в недостаток судов для перевозки войск во Францию. Ничего конкретного они мне не заявили».

Позиция Маршалла проявилась и на Тегеранской конференции «большой тройки» — генерал присутствовал там, как и на всех других встречах глав великих держав. Его влияние возрастало. К счастью, Рузвельт был умен, опытен, дальновиден и руководствовался классическим правилом: советы и пожелания выслушивай, но поступай так, как сочтешь нужным. А едва Рузвельта не стало — положение резко изменилось. В Берлин, на Потсдамскую конференцию, генерал Маршалл прибыл уже в качестве авторитетного соратника нового президента — Трумэна, задавая тон поведению американской делегации. Выдвинулся из-за кулис на авансцену, раскрыв свое истинное лицо.

Общеизвестно, сколь много сделал для создания антигитлеровской коалиции Франклин Делано Рузвельт, как заботился он о сближении Соединенных Штатов и Советского Союза. Он же был и сторонником дальнейшего развития советско-американского содружества в послевоенном мире, расходясь в этом вопросе со своим «старшим другом» и тайным советником Маршаллом. Зато с новым президентом, Гарри Трумэном, генерал Джордж Кэтлетт Маршалл сразу нашел общий язык. С тем самым Трумэном (помните!), который, еще будучи сенатором, через два дня после нападения фашистской Германии на Советский Союз заявил: «Если мы увидим, что выигрывает Германия, то нам следует помогать России, а если выигрывать будет Россия, то нам следует помогать Германии, и, таким образом, пусть они убивают как можно больше»…

Этот изощренный изувер стал в апреле 1945 года президентом США от демократической партии. Смерть Рузвельта открыла дорогу ему и тем демократам, которые поддерживали и продвигали его. Трумэн и Маршалл пошли вперед рука об руку, объединившись под лозунгом «Америка превыше всего». В 1947 году Джордж Кэтлетт Маршалл поднялся на высокую должность государственного секретаря США, в 1950 году занял пост министра обороны Соединенных Штатов.

Воистину, история учит лишь тому, что она ничему не учит. Трагический урок Германии — не впрок. Еще не убраны были руины недавней войны, еще не заросли травой холмики братских могил, а над земным шаром уже распластались черные крылья новых претендентов на мировое господство.

Георгий Константинович Жуков, основательно пообщавшийся на Потсдамской конференции с генералом Маршаллом, назвал его «Холодной котлетой». Ну, «котлета», вероятно, по созвучию с именем. А почему «холодная»? Из-за надменности? Или руки такие? Или уже тогда, летом сорок пятого, ощутил и понял Георгий Константинович, с кем имеет дело: с одним из вдохновителей и создателей в скором будущем агрессивного военного блока НАТО, с одним из главных разжигателей новой, теперь уже холодной, войны… В общем, попал в точку Жуков. Как и бывает в народе: влепят кличку — век не отмоешься. А у меня упоминание о холодных котлетах всегда, даже если бывал голоден, вызывало легкое омерзение и даже подташнивание. Как только представлю себе эти мясные комочки в белесом застывшем жире… Бр-р!

Примерно такое же ощущение возникало всякий раз, когда слышал про генерала Маршалла. А слышать, к сожалению, приходилось все чаще. Это ведь он выдвинул широкомасштабный план послевоенной американской помощи странам Европы, так называемый «план Маршалла», положивший начало экономическому и политическому расколу Европы, созданию нового опаснейшего очага напряженности.

В принципе, нет ничего дурного, если богатое государство намерено поддержать от щедрот своих другие — нуждающиеся — страны. Даже хорошо это, благородно. Почему бы, действительно, Америке, не пострадавшей от войны, а наоборот, нажившейся и окрепшей, не поделиться с народами, для которых мировая битва оказалась страшным бедствием? Те же самые янки уничтожали массированными авианалетами целые города, не говоря уж обо всем другом. Помощь помощи рознь, особенно когда она идет не от чистого сердца, не от искреннего желания, а замешана на политике, на достижении прежде всего собственной выгоды, на эгоистическом расчете, что особенно свойственно агрессивному американскому империализму.