Саламандра - Полевка

уткнулся в свои колени, — он со мной недавно, и, похоже, дома его не научили хорошим манерам. Я клянусь, что исправлю этот недочет!

— Так что произошло? — Кирель недовольно фыркнул на патриция и тот, побледнев, постарался отодвинуться как можно дальше, — почему Сканд плетет тебе косу?

— Он вспоминает брачные обеты, — Лекс подал мужу ленточку, которая была несколько великовата, — он мой муж, а я его, и больше нам никто не нужен. Правда, дорогой?

— Да, сахарочек, только ты и я. И никто чужой не встанет между нами, — Сканд попытался завязать бантик, но вместо этого получился узел, которым привязывают ящеров на стоянке. Муж вздохнул и попытался завязать бантик еще раз. — Ламиль не в счет, он — семья. Я к нему уже так привык, что даже не представляю, как отдать его твоему брату. Если он только попробует сделать малышу больно, я ему шею сверну, — Сканд подёргал мужа за косу и осторожно добавил, — без обид…

— Без обид… — Лекс пощупал косу за спиной, она опять была кривенькой, но зато какой повод избавиться от тяжести в волосах, — я сам за Ламиля голову откушу, как тот ящер! Кажется, братик попал! Так ему и надо! За мной не усмотрел, но если Ламиля прощелкает клювом, то даже не представляю, что я с ним сделаю!

— Ламиль еще ребенок, — Кирель открыто потешался над недовольной парочкой, — вот подождите, будет он подростком, устроит капризы, начнет баловаться, так сами будете рады его из дома выпихнуть!

— У Лекса не забалуешь, — Сканд поджал губы, — он даже моего ящера строит по линейке и ни капельки не боится, так что с ребенком уж как-нибудь справится!

Кирель смешливо прыснул в кулак, но сразу взял себя в руки и опять стал невозмутимым Первосвященником.

— Я рад, что у вас такое хорошее настроение, — Кирель стрельнул глазами в сторону непрошенного гостя, — и что вы надумали?

— Сканд, передай папе две монеты, — Лекс достал из-за пояса маленький кошелек и передал мужу, а тот сразу передал Кирелю, — вы видели то золото, которое колдуны якобы превращали из медяков? Посмотрите на эти монеты еще раз и подумайте, как такое возможно.

— Но это ведь колдовство… — растерялся Кирель и вытряхнул две монеты на ладонь, — я уже думал, как такое возможно, но в голову так ничего и не пришло. Это колдовство единого бога, другого объяснения я не вижу.

— А колдуны превращали в золото что-либо еще из меди? — Лекс ухмыльнулся, — например, медный кубок в золотой? Интересно, он так же изменился бы, как и эти монеты?

— Хм, — Кирель задумался. Его, похоже, не надо было подталкивать к цепочке размышлений. Он быстро все сложил в уме и растерянно уставился на рыжика, — но они делали это прямо на моих глазах!

— Лекс покажет вам, что именно они делали, — усмехнулся Сканд, — я тоже был в шоке, когда понял. Только не представляю, что делать дальше.

— Надо собрать больше информации о них: что любят, что терпеть не могут, чего боятся и что ищут.

— Они ищут источник знаний. Их бог очень любит новинки и умных людей, вот они и летают по миру, выискивая, чем порадовать свое божество. Как я понял, их привлекли требушеты. Моряки после гибели пиратской армады успели выйти в море и пережидали шторма в их гавани. Вот и рассказали о чудо-оружии. И, кроме того, насколько я понял, про подъемные механизмы они тоже слышали и очень заинтересовались. В их Черном городе тоже есть механизмы для поднятия грузов наверх, но не такие легкие в работе, как наши. Они уже спрашивали, кто их изготовил, и я рассказал о Рархе.

— Я не отдам его колдунам! — напрягся Лекс, — он мой друг!

— Я тоже не собираюсь отдавать его черным… — Кирель недовольно дернул губой, — он слишком много знает. Было бы хорошо, чтобы ТВОЙ ДРУГ сидел в доме, под охраной воинов, пока черные не улетят. А то получится, как с Броззи. Но только я не буду милосердным, как ты, если ТВОЙ ДРУГ вдруг откроет рот, то его убьют.

— Кирель, прошу, давайте обойдемся без излишней жестокости, — Лекс прижал руки к груди, — Рарх взрослый человек, он и сам все прекрасно понимает. Не надо убивать хорошего мастера просто потому, что все вокруг напуганы.

— Посмотрим, — Кирель отпил вина из кубка и опять посмотрел на монеты, — если все это обман, то я не знаю, что я с ними сделаю…

— Обман не все, — Лекс вздохнул, — у них действительно много знаний. И знаний опасных. У них, по всей видимости, есть такой же Избранный, как и я — с памятью из другого мира. Мне бы с ним встретиться… Интересно, он давно здесь?

— Они поймают тебя на этот интерес, как на крючок, — Кирель поджал губы, — посмотри в глаза детям, что бегают у тебя во дворе, и реши, стоит ли любопытство такой цены?

— Кирель, — Лекс укоризненно вздохнул, — мне нужна помощь, а не угрозы. Я надеюсь, ваши люди найдут то, что мне надо, в ближайшее время.

— Найдут, даже не сомневайся, — Кирель раздул ноздри хищного носа и обвел взглядом аристократов, которые беззаботно ели и пили, наслаждаясь праздником и бездельем. — Власть — это такое тяжкое бремя… В молодости алчно желаешь ее, борешься за ее крохи, переступаешь через свои мечты, ломаешь собственные планы, но оказавшись на самой верхушке, понимаешь, что все это того не стоит. Оказывается, самое ценное — это спокойный сон и легкие мысли. Когда не вздрагиваешь от резких звуков и не оглядываешься за спину, опасаясь предательства.

Лекс тяжело вздохнул, и Сканд сразу погладил его по бедру, пытаясь ободрить. Именно этот момент выбрал Рий чтобы встать и, раскланявшись с Шарпом и Пушаном, подойти к Кирелю, который недовольно посмотрел на него через край кубка. Лекс с интересом смотрел на человека, которого боится Кирель. У него было холеное породистое лицо, как у Киреля, с тем отличием, что он был брит и с татуировками на черепе вместо волос. Тату были похожи на переплетенные пиктограммы, две одинаковые пиктограммы в виде Звёзд Давида были набиты симметрично на висках, другие опускались на лоб до самых бровей, сзади было не рассмотреть, но, похоже, они были и за ушами, по шее и до самых плеч. И все это спускалось ниже и терялось в черноте сутаны.

— Я слышал, наше проклятие нанесло вам тяжелый урон, — Рий спрятал руки в рукавах и едко посмотрел на Киреля, — даже не знаю, может стоит попросить прощения за то, что мы опять оказались правы?

Кирель сделал жест, что не