Саламандра - Полевка

— А у тебя получится? — Сканд удивленно посмотрел на взволнованного рыжика, — хотя да, у тебя получится… ты умеешь быть непредсказуемым…

— Надо вначале собрать о них побольше информации. Любой, — Лекс вздохнул и поправил тогу на плече, — никогда не знаешь, что окажется действительно важным. Что едят колдуны, что едят их ящеры, занимаются ли они сексом, а если да, то кого предпочитают, мальчиков или девочек. Какие у них привычки, а потом постараться заметить, если вдруг человек изменит своим привычкам. Например, кто-то все время ел только мясо и вдруг перешел на рыбу.

— Какая разница, кто что ест? — Сканд скептично выгнул бровь.

— Ну, ты же понимаешь, что ряса скрывает человека, и они могут попробовать незаметно поменяться с кем-нибудь… а у другого человека будут другие привычки и пристрастия.

— И тогда вместо колдуна улетит кто-то другой, а сам колдун останется здесь! — восхитился Сканд, — но у них тату на лице, как их скрыть?

— А ты уверен, что эти тату нельзя смыть? Ну, предположим, у главного они постоянные, но те, кто прилетел с ним, вполне могут умыться и стать, как все.

— Я передам твои слова Кирелю и дам распоряжение своим воинам о тайном присмотре за гостями, — Сканд ухмыльнулся, — не только монахи могут скрытничать.

— Ты когда Тургула вернешь домой? — Лекс увидел, что к их разговору прислушиваются, и сменил тему, — очень хочется на его свадьбе поплясать! Я надеюсь, у них на свадьбе не будет этих мерзких деликатесов, или я опять останусь голодным! А то в Колизее напугали Ламиля живыми головастиками! Я не понимаю, как можно есть того, кто тебе подмигивает? Бр-р-р…

— Ну, напрасно ты так… — Сканд похлопал мужа по руке, — они холодненькие и кисленькие, и очень хорошо освежают в жару.

— Молчи, а то меня сейчас вырвет! — Лекс шарахнулся от мужа и случайно толкнул в спину Гаури, тот был в светло-бирюзовой тоге с богатым золотым шитьем по краю, — ой! Гаури! Прости, я тебя не заметил! Я тебе уже советовал, чтобы ты одевался ярче, тебя тяжело заметить!

— Гаури! — Сканд отодвинул Лекса плечом и, склонившись, поцеловал пальцы блондину, — мое восхищение! Такая красивая тога и так идет тебе! Такое шитье! И цвет очень красив, он это… подчеркивает твою красоту и нежность! Мой брат воистину счастливчик!

Гаури затрепетал ресничками и сделал вид, что смутился, хотя красные пятна на щеках говорили скорее не о смущении, а о крайнем раздражении. Похоже, он сейчас с удовольствием оттаскал бы кое-кого за красные патлы, но Сканд оттер мужа спиной и, схватив его за руку, быстро уволок подальше.

— И чего ты к нему цепляешься? — Сканд гневно посверкал глазами на мужа.

— А что я такого сказал? — Лекс постарался сделать невинную моську, — ты не знаешь, Гаури все еще фаворит Киреля?

— А что? — Сканд прищурился, — метишь на его место?

— Боги меня сохраните от такого! — Лекс молитвенно сложил лапки на груди, — мне бы с твоим бешеным аппетитом справиться! Вот чего у меня в избытке, так это секса! Нет, я не жалуюсь, но иной раз с кровати еле сползаю, куда мне еще любовник? Я же просто погибну во цвете лет, затраханный насмерть!

Аристократы, стоявшие рядом и гревшие уши, скабрёзно захихикали, а Лекс так тяжело вздохнул, что впору было пожалеть бедняжечку. Сканд прикусил губу, чтобы не заржать, уж больно несчастный вид был у мужа. Хорошо, что управляющий открыл двери в атриум, приглашая всех занять свои места на праздничном пиру. Людской водоворот закрутился в сторону дверей, и Сканд подхватил Лекса за руку, чтобы случайно не потерять.

Он уверенно шел на возвышение в центре. Там уже сидели Шарп и Кирель, каждый на своем ложе. Пушану и Гаури полагалось совместное ложе со стороны Шарпа. Все же, Пушан был наследником, а вот Сканду и Лексу досталось место возле Киреля. Рядом с лежанкой Пушана оставалось пустое место для почетного гостя, Лекс тихо хмыкнул — колдун должен был оказаться как можно дальше от него. Ну и хорошо, Лекс был бы совсем не против вначале присмотреться к страшному гостю, а может, и успеть собрать о нем информацию…

Гости все еще рассаживались, когда посреди атриума появилось пять фигур, скрытых черными рясами. Монах, что стоял посередине, откинул капюшон, и все увидели главного возмутителя спокойствия — колдуна Рийангаххра. Поскольку все пока спокойно сидели до официального начала пира, Лекс из-за плеча Сканда с интересом рассматривал главного колдуна. Но стоило тому повернуть в их сторону голову, как Лекс отклонился назад, скрываясь от жадного взора. Шарп поприветствовал дорогих гостей и пригласил их присоединиться к праздничному пиру.

Рийангаххр кивнул головой и отправился к указанному месту. Остальные четверо отправились куда-то в середину праздничного зала. По всей видимости, для них приготовили места там. Когда все приглашенные гости и аристократы расселись по своим местам, раздались фанфары, возвещающие, что император почтит собрание праздничной речью. Лекс болезненно поморщился, он уже успел позабыть, как они резко звучат, особенно на обострившийся после линьки слух.

Шарп, как все выдающиеся политики, толкнул красочную и жизнеутверждающую речь. Прямо в духе новогодних поздравлений президента. Он поблагодарил богов за удачный прошедший год и красочно описал перспективы на наступающий. Потом изящно пошутил о предстоящем приросте населения, и предстоящей для всех работе. В этом году не только город увеличивался в размерах, но и появлялись новые гильдии, которые должны были стать новым источником благосостояния империи. Кроме этого, предстояло озадачиться сменой некоторых законов и перераспределением налогов в связи со строительством. Одним словом все было хорошо, но надо потрудиться, чтобы стало еще лучше! Лексу даже в какой-то момент показалось, что еще немного, и он услышит хлопки шампанского и звон курантов. Но тут прозвучали фанфары и пир начался.

Сканд улегся, подтолкнув подушку под локоть, а вот Лексу ложиться под бок мужа категорически не хотелось. Он оперся на бедро благоверного и остался сидеть, лениво оглядывая зал. Только Кирель и Шарп лежали на лежанках в одиночестве, все остальные располагались парами. Ну, еще Рий сидел ровно, как на стуле. Музыканты заиграли неспешную мелодию, служанки в длинных хитонах начали разносить подносы с едой. Слуги, скользя, как тени, установили возле каждого ложа по небольшому столику, на котором было единственное блюдо и на него женщины выкладывали понравившуюся снедь.

Сканд набирал еду без разбора и молотил ее, похоже, совершенно не разбирая, что именно у него на тарелке. Лекс недовольно поморщился и ограничился гроздью винограда. В любом случае, от переживаний у него