Саламандра - Полевка

параболу вверх и опять, вернувшись, еще одну улитку, и при этом нараспев произнес, — от начала сотворения мира и до скончания времен есть только один бог, всевидящий, всезнающий, всемогущий и повелевающий всеми. Он стоит над миром, как небосвод, непостижимый и недостижимый, как солнце, он воздаст всем по делами их — добром за добро, и зло вернется сторицей через детей и детей их детей. Ни одно деяние или мысль не останутся без внимания, и за все придет награда или расплата.

— Ага… — Лекс скептично посмотрел на символ на дощечке. Все же, кто бы что высокопарно ни говорил, но это все походило на член, как его рисуют дети на заборе. — И имя у этого бога — ХУЙ?

— Только посвященные знают имя бога, — Бэл кивнул головой и улыбнулся, — все остальные должны говорить «единый бог», а иначе колдун язык отрежет, чтобы ты в тишине подумал, что можно говорить вслух, а что нет.

— Интересненько… — Лекс почесал ухо, — ладно, предположим, я не видел письма колдунов, и не смог разобрать их тайнопись, но вы-то откуда знаете?

— Они прилетали в монастырь, — Бэл кивнул головой, — мы слышали, как они разговаривали между собой. Они с удовольствием говорят о своем боге. Им бы хотелось найти себе последователей и утвердить здесь власть единого бога. Они говорят, что поклоняться ящерице глупо. Ящеры — животные, и подчиняются человеку, точно так же, как все сущее подчиняется единому богу. Эти монахи вообще вели себя очень заносчиво, говорили, что их бог заботится о них и дает им все, что им надо. Они могут любую монету сделать золотой, найти в пустыне воду, призвать гром и молнию, разжечь огонь, который будет гореть даже под дождем.

— Они говорят, что все стихии подвластны единому богу, — Мэл поежился и спрятал взгляд, — поэтому они и могут найти воду в пустыне, и огонь они добывают, просто стукнув кулаком по столу. А однажды камни под ногами братьев стали вспыхивать и прожигать сандалии насквозь, порой доставая до ног. Этот огонь не получалось затушить, даже нога, погруженная в воду, все равно продолжала гореть, а стоило ее вытащить наружу, так вообще вспыхивала, как факел. — Мэл виновато посмотрел на Лекса и пояснил, — у меня так нога загорелась. Я был простым учеником и ходил босиком, хорошо, что мой учитель быстро все понял, и отрезал мне ногу. Я не боюсь боли и много видел ее, но та боль была ужасной!

— Угу, — Лекс задумался, — могу предположить, что той ночью во дворе монастыря появлялись мерцающие огоньки, которые появлялись и тухли сами по себе, а наутро все братья слегли с болями в желудке. А когда их тошнило, то от их рвоты и поноса пахло чесноком, а ночью все это светилось зеленоватым светом…

— Откуда ты все это знаешь? — Мэл и Пин в ужасе отпрянули от стола, — тебя ведь не было там, а о том, что было, нам приказали молчать.

— Хм, — Лекс задумался, — знаю…

Лекс прикинул в голове. Получается, в горах у летунов обнаружился фосфор. Хотя, скорее всего, не в тех пещерах, где они жили, иначе они умерли бы там достаточно быстро от испарений, но где-то поблизости. А тут им еще химик толковый попался и подсказал, как использовать такое богатство. Фосфор достаточно горюч и ядовит, чтобы сделать много гадостей неприятелям. Скорее всего, монахи, когда уходили, рассыпали по камням монастыря фосфорные «сувениры». Это, наверное, было очень зрелищно и показательно. Фосфор горюч и может загораться просто при сдавливании. Поэтому, достаточно было на него наступить, чтобы он воспламенялся. А уж ожоги от фосфора — это действительно ужасная вещь, да и затушить фосфорный огонь водой достаточно непросто.

М-да, страшно представить, как именно они сожгли города, из которых их в свое время прогнали. Фосфорный огонь, он вроде напалма, безжалостен… сгорит все, а что не сгорит, то задохнется в ужасных газах, а потом умрет в муках. Колдуны, когда уходили из монастыря Киреля и разбрасывали «сувениры», знали, что это беспроигрышный вариант. Начать с того, что испарения фосфора без запаха, а значит, их не обнаружат, если не начнут искать целенаправленно, а уж при наступании на «сувенир» будет огонь, боль и страх перед непонятным. Можно только представить, как все были напуганы, когда камни под ногами вдруг стали загораться. А ночью появились «блуждающие» огоньки, а это всего лишь сгорали пары фосфора, образуя при этом ядовитые газы. А потом, конечно, все слегли с химическим отравлением. Фосфор сжигает слизистую и кишечник, страшная смерть… уцелели лишь те, кто был далеко или на сквозняке…

— Ясно, — Лекс потер руками лицо, — вода, ладно… с огнем мне тоже все понятно, я даже молнии могу понять, они наверняка похожи на те, что мы делали сами… — Лекс заметил, как лица учеников на минуту просветлели и в них зажглась надежда, — но что там с металлом? Они делают золото, прикоснувшись к нему пальцем? Или они должны взять его в руку? Кто-нибудь видел золото колдунов? Вот так, реально?

— Я видел, — Крин вытянулся на кресле, — я видел, как колдун взял медную монету в руку и — раз! А она уже золотая! Я, правда, ее в руку не брал, но тот, кто ее получил, попробовал на зуб и подтвердил, что она золотая. Думаешь, обманул? Он, может, был шпионом колдунов и сказал неправду?

— Нет, они на самом деле делают из меди золото, — в комнату вошел Сканд и достал из-за пояса золотую монету, — вот такие монеты. Мне сегодня центурион Ричи дал. Он был в то время в столице и оставил монету себе на память. Она на самом деле золотая.

Сканд положил на стол перед Лексом золотую монету со странной чеканкой. Лекс подхватил ее и с интересом покрутил в руках. На одной стороне был изображен дракон, а вот на другой был самый обыкновенный член. Ну, правда на «яйцах» были завитушки. Но хуй — он и есть хуй, хоть на заборе мелом, хоть на золотой монете чеканкой. Лекс подкинул монету в воздух и рассмеялся. Однако колдуны проявили небрежность, он бы заставил их подготовиться серьезнее…

— Тиро, а дай мне медную монету! — Лекс крутанул золотой в пальцах, заставив его пробежаться по костяшкам.

Тиро достал из кошеля медную монету и кинул через стол Лексу. Домоправитель сегодня целый день общался с торговцами и поэтому с утра ходил с кошелем. Медная монета была крупнее золотого, и на ней была имперская чеканка. Лекс подхватил монету и, показав ее всем, заставил «пропасть», а