Грязная магия - Дмитрий Казаков

Кафедру явившемуся в МУ претенденту отдали сразу. Все прочие соискатели благоразумно отказались. Связываться с человеком, который, по слухам, задушил демона куском туалетной бумаги, не захотел никто.

Урно Кеклец славился суровым нравом, и Арс некоторое время колебался. Но других вариантов не было видно и, покинув «Сушеного дракона», Топыряк направился к расположенному неподалеку помещению кафедры.

Изнутри доносились жуткие вопли.

Там явно кого-то пытали.

Арс вздрогнул, собираясь обратиться в бегство, но тут дверь распахнулась, и из нее кометой вылетел преподаватель. Лицо его пылало, будто раскаленный слиток металла.

Промчавшись стремительнее ласточки, преподаватель пропал на лестнице.

– Мы тут обсуждали с коллегой некоторые особенности учебного процесса, – сказал появившийся на пороге заведующий кафедрой, – а ты ко мне?

– Э... нет... да!

– Тогда заходи!

Вопреки ожиданиям, внутри не обнаружилось ни дыбы, ни очага, в котором калились бы пыточные инструменты. Только гравюры на стенах, изображающие сценки из жизни демонов, придавали помещению зловещий колорит.

– Садись, – сказал Урно Кеклец, указывая на стул. – Что тебе?

Несмотря на то, что последние годы он провел на одном месте, лицо главного демонолога университета оставалось обветренным, а могучее тело не обросло жиром. Он выглядел жестоким и опасным.

Такой не будет унижать неугодившего студента придирками и пересдачами. Он просто скормит его демонам, а всем остальным скажет, что так и было.

– Э... тут вот... какое дело, – начал Арс.

Рассказ получился долгим. Урно Кеклец слушал, не перебивая, и лишь на лбу его все больше становилось морщин, а взгляд делался мрачнее и мрачнее.

– Дрянь дело, – проговорил заведующий кафедрой, когда Топыряк закончил. – Ты хочешь, чтобы я тебе помог? Сделал так, чтобы к твоим приятелям, да и ко всем остальным, вернулся рассудок?

– Э...да.

– Не могу, – просто ответил Урно Кеклец, разводя ручищами,– из-за прямого запрета ректора.

– К-как? – Арс настолько удивился, что совершенно по-детски распахнул рот.

– А вот так. Глав Рыбе запретил кому-либо из преподавателей вмешиваться в это дело, поскольку в нем нет никакой магии. Как ты сам понял, это божественные проблемы. Пусть хозяева Влимпа и их слуги сами грызутся между собой! Нам там не место!

– Но ведь люди сходят с ума!

– Что есть, то есть! – Урно Кеклецу не нравился запрет ректора, и он этого не скрывал. – Но нельзя запретить людям верить в богов, пусть даже те награждают их безумием! Ведь твои друзья сделали первый шаг добровольно, их никто не тащил силой?

– Ну да... – разговор свернул куда-то совсем не туда, куда хотел Арс.

– И они получают от этого бога то, что хотят – деньги! А он в ответ время от времени присваивает их рассудок!

– Но ведь они не знают, что служат какому-то богу!

– Знают, – голос заведующего кафедрой звучал сурово, почти мрачно, – но только никогда не признаются даже сами себе. Мы все служим разным богам – Чести, Имени, Алчности, Карьере. Не все из них нашли признание в обществе, хотя все требуют человеческих жертв...

– И что же делать? – Арс ощутил себя воздушным шариком, в котором проткнули дырку. Все надежды улетучились. – Оставить все как есть?

– В университете тебе никто не поможет, – лицо Урно Кеклеца плохо подходило для выражения нерешительности, так что Арс поначалу решил, что главный демонолог собирается чихнуть. – А за его пределами... есть один человек, который в делах богов разбирается лучше, чем в людских. Раньше он заведовал кафедрой пограничной магии...

– Ностер Предсказамус?

– А, да ты его знаешь! Сходи к нему. Уж если он не разберется в ситуации, то не разберется никто... Иди!

Последнее слово прозвучало как приказ. Топыряк послушно встал и деревянными шагами покинул помещение. В себя пришел только за дверями.

Святилище Дрыллингупса, Покровителя Мелких Дозволенных Пороков, по поводу точного перечня которых шли постоянные споры, было одним из незаметнейших в храмовом квартале. Похожее на большую коробку здание скромно разместилось сбоку от святилища Бевса-Патера, и погромы до сего дня обходили его стороной.

Жрецы Дрыллингупса скромно надеялись, что обойдут и далее.

Кем бы ни были святотатственные погромщики, Мелкие Пороки свойственны всем разумным существам, так что покровительством отвечающего за них божества не будет пренебрегать никто.

Жрецы были правы – относительно РАЗУМНЫХ существ.

Но те, кто вломились в храм нынешним вечером, были лишены такой часто незаметной штуки, как здравый рассудок.

Жрецы Дрыллингупса, бывшие людьми хоть и порочными (согласно требованиям к занимаемой должности), но не глупыми, отправили гонца к страже и тут же произнесли заранее заготовленное экстренное воззвание к Покровителю Мелких Дозволенных Пороков.

И не успели нападавшие как следует разойтись, как Дрыллингупс появился в храме в самом устрашающем облике – пораженного сифилисом, туберкулезом и раком легких пьяницы.

– Что, попались? – просипело безносое божество, грозно размахивая полупустой бутылкой, в которой что-то мощно булькало. – Сейчас я вам задам...

Взмах тощей длани породил полупрозрачное облачко, которое мгновенно окутало храм. Дрыллингупс злорадно оскалился – в каждом, попавшем под действие его персонального проклятья, должны были проснуться спящие до сего момента мелкие пороки...

Одному до ужаса захочется выпить...

Другого одолеет зверский голод...

Третий набросится на любую оказавшуюся рядом особу женского пола...

Четвертый возжаждет, чтобы ему почесали пятки...

Мелкие Пороки называются так не потому, что они слабы, а лишь по причине того, что они есть у всех разумных существ, и каждому досталась маленькая, крошечная порция.

Бороться с которой, тем не менее, почти невозможно. Когда твой личный, персональный Мелкий Порок расправляет крылья где-то в глубинах сердца, а капающий с его жвал яд разъедает душу стремительнее серной кислоты, то тебе становится как-то не до того, чтобы громить чей-то храм.

Дрыллингупс приготовился услышать изумленные вопли.

Но ничего не произошло. Полупрозрачное облако проклятия благополучно рассеялось, а безумные святотатцы продолжали все так же сосредоточенно разрушать святилище.

– Это как? – спросил бог. – Почему?

Ответ мог быть только один. Те, кто напал на его храм, БЕЗ ВСЯКИХ СОМНЕНИЙ не верили в существование Дрыллингупса. А как может причинить вред тот, кого нет?

Обычное разумное существо знает, что боги есть, и хотя может кричать о том, что не верит в них, в глубине души все же сомневается. И когда молния с Влимпа находит такого «атеиста», тот послушно, с гордым облегчением распадается в прах.

Тут же можно было уничтожить весь храм, не причинив вреда тем, кто рушил его. Покровитель Мелких Дозволенных Пороков грязно выругался и с негромким хлопком исчез.

Бог признал свое поражение. Устрашенные жрецы, которые до сего момента еще на что-то надеялись, со всей возможной скоростью кинулись из здания (те, кто еще мог двигаться).

Торопливые прибыли только через полчаса.

– Хм? – сказал сержант Калис, почесывая прикрытый шлемом лоб. – Нас вроде вызвали по поводу того, что кто-то напал на храм? И где этот храм?

– Что-то я тоже не вижу никакого храма, – согласился с подчиненным лейтенант Лахов.

Там, где еще днем высилось святилище Дрыллингупса, осталась груда развалин. Вокруг них деловито суетились люди.

– Чего это они делают? – спросил сержант Ргов.

– Таскают камни! – глубокомысленно отозвался лейтенант.

– Это я и сам вижу! Интересно – зачем?

В суете наблюдался определенный порядок. Так же целеустремленно двигаются муравьи, перетаскивая веточки, Убитых жуков и прочую мелочь. Здесь вместо веточек и жуков были камни, куски стен уничтоженного храма.

И безумцы, которые до сего дня только разрушали, не просто переносили их с места на место.

– Да они готовят фундамент! – воскликнул Лахов, догадка поразила которого подобно молнии.

– Может, арестуем кого-нибудь? – предложил Ргов. – Для успокоения нервов. А то мне это почему-то не нравится!

– Кого? – удивился лейтенант. – Уж если арестовывать, то всех! А если даже мы ухитримся это сделать, то куда мы их денем? Если доставим такую толпу в наше здание, то нам самим придется остаться на улице!

– Нет уж, пусть лучше они на улице! – быстро отреагировал Калис. – К тому же они не делают ничего противозаконного! Всего лишь строят!

– А разрушенный храм? – не сдавался Ргов.

– Ты видел, как его рушили? Вот и я нет! Может, он сам развалился, а жрецы спьяну все перепутали...

Идея была плодотворная. Связываться с толпой сумасшедших небезопасно даже для стражи, а если представить все как несчастный случай, отягченный дезинформацией, то есть шанс отвертеться от ответственности.