Грязная магия - Дмитрий Казаков
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
О том, что маги тоже склонны к неразборчивому бормотанию, убиению живых существ в ритуальных целях и прочим поступкам, не таким уж разумным, на первый взгляд, Глав Рыбе скромно умолчал.
– Ваша милость, вы хотите сказать... – на лице Сизопуста отражалась работа мысли, пусть даже довольно хилой.
– Что эти ребята, сами того не зная, служат какому-то богу, который их руками решил намять бока конкурентам? – сказал ректор. – Поэтому мы и не нашли никакой магии...
– Что же будем делать? – забеспокоился Шизомудр. – Что скажем жрецам?
– Отвечу на оба вопроса сразу – ничего, – Глав Рыбе ухмыльнулся столь криво, что рот его стал похож на пролегшую от подбородка к носу морщину. – Сообщим честно, что мы не нашли следов магии! А разборки между богами – не наше дело, и лезть в них мы не будем! Здоровье дороже...
Мысль была здравая. Тот, кто самонадеянно встревал в конфликты между обитателями Влимпа, обычно быстро терял желание жаловаться на здоровье по причине его отсутствия.
Какое здоровье может быть у кучки пепла?
– Уберите это, – направляясь к двери, ректор небрежно переступил через Мокрого Грымза, – и проветрите тут. А то чем-то воняет...
– Защитниками права, должно быть, – предположил мэтр Сизопуст, когда дверь закрылась.
Сегодня волосы у Фомы Катиной были радикально-алого цвета. Увидев ее прическу, костер бы зачах от зависти, а петухи, щеголяющие красными гребнями, сами бы ощипали себя и насадились на вертел.
Смена цвета произошла, когда Катина пережила личную драму – то есть дала под зад очередному поклоннику. Почему это именовалось драмой, а не комедией, понять было трудно.
– Э... привет, – сказал Арс, опасливо подсаживаясь к Фоме. Осторожность в общении с ней следовало соблюдать примерно такую же, как при прогулке по склону действующего вулкана.
То, что этот вулкан был эмоциональным, ничего не меняло.
– Привет! – отозвалась Катина, улыбаясь во все тридцать восемь белоснежных зубов и трепеща ресницами.
Арс облегченно вздохнул. Судя по всему, Фома была в хорошем настроении.
Несмотря на провал операции «Тыква», Топыряк не оставил идеи вернуть рассудок Шнору Орину и Нилу Прыг-скокку. После некоторых раздумий он решил, что врага можно повергнуть, лишь хорошо изучив.
А для изучения нужно проникнуть в его логово.
Компания «Авонь» в этом плане ничем не отличалась от «Хорошей жизни». Поймешь, как дурят голову одни, сумеешь справиться и с другими. Кроме того, попробуй Топыряк заявиться на встречу поклонников хренолайфа, где уже побывал, это выглядело бы подозрительно.
Пришлось искать обходные пути.
– Слушай... эээ... а как бы вам не нужны новые распространители? – спросил Арс, отчаянно краснея.
– Всегда нужны! А ты что, решил подзаработать?
– И не я один, – Арс оглянулся на заднюю парту, откуда его подбадривали сообщники: Рыггантропов – суровым выражением лица, а Тили-Тили – едва слышным свистом. – Настрое...
– О, прекрасно! – Катина вновь улыбнулась, почему-то наведя Топыряка на мысли о вампирах. – Мне как раз не хватает нескольких человек в сетке, чтобы стать суперпупером...
– Кем?
– Ну это следующая ступень после заслуженного маниджура, – объяснила Фома. – У нас как раз сегодня собрание вечером. Если хочешь, то пошли.
– Э... да, конечно! Все пойдем!
– Тогда в шесть заходите ко мне. Буду ждать! – последнюю фразу можно было воспринять как заигрывание, если бы не алчные огоньки, горящие в глазах Фомы Катиной.
Обитала Катина совсем даже не в квартале, прилегающем к университету, а куда ближе к центру. Однокашникам пришлось ждать ее у ворот довольно большого особняка.
– Круто живут, типа, – заметил Рыггантропов, разглядывая украшающих ворота каменных львов. Звери имели настолько мученический и бледный (насколько может быть бледным серый камень) вид, что казалось, их мучает запор.
– Ну что, пошли? – спросила Катина, с улыбкой появляясь из дверей.
Идти пришлось на восток. По меркам Ква-Ква на улицах было малолюдно, на квадратный метр приходилось не больше двух прохожих. Фома бодро топала впереди, пробиваясь через толпу при помощи обаяния.
За ней мрачно тащились Рыггантропов, Арс и Тили-Тили.
– И ты, типа, думаешь, что все получится? – в шишковатую голову двоечника невесть откуда забрели сомнения.
– Конечно, – ответил Арс вполголоса. – Проследим за их самым главным и узнаем, откуда у всего этого дела ноги растут!
– А ты не знаешь? – изумился Рыггантропов. – Я бы сам тебе сказал...
Арс вдохнул и отвернулся.
В толпе то и дело попадались люди со значками на одежде. Надписи на них были самые разные: «Хочишь пахудеть?», «Кросота – страшшная сила!», «Недристид от паноса исцелит!», но одно во всех значконосцах было одинаковым – глаза, в глубине которых таилось безумие.
– Сколько же их? – прошептал Арс, когда навстречу попался мерно вышагивающий тролль. В его каменистую грудь был вбит штырь, на котором болтался кусок доски с надписью «Ифирные масла для умягчения тела!».
Похоже было, что продавцы масел готовы были умягчать даже тела троллей.
Храмовый квартал выглядел испуганным и притихшим. Большая часть нищих, от которых тут ранее было не продохнуть (в прямом смысле слова) исчезли, из храмов не доносилось церемониальных звуков, а встречные жрецы все до одного выглядели хмурыми, словно их разом одолела зубная боль.
– Оп-па, а тут что, в натуре? – спросил Рыггантропов, показывая на возвышающиеся около перекрестка развалины.
– Наверное, чье-то святилище, – отозвался Арс, пожимая плечами. – Было...
Предполагаемое святилище выглядело так, словно на него упал метеорит, причем особенно злонамеренный. Из руин торчала статуя сильно удивленной на вид богини, у которой кто-то отбил руки.
– И ведь кто-то назовет это шедевром, – буркнул Арс, проходя мимо.
Храмы закончились, потянулись обычные городские улицы. Мороз сделал их чуть более проходимыми, чем в осеннее время. Если раньше прохожий рисковал утонуть в грязи, то теперь – всего лишь, поскользнувшись, приложиться затылком об лед.
– Вот мы и пришли, – радушно сказала Фома Катина, Указывая на большое здание, выстроенное в стиле «а-ля сарай». Позже ему с помощью колонн, карнизов и лепнины Попытались придать нарядный вид.
Похожий эффект получился бы, если бы кто-то попробовал раскрасить бородавки на жабе в синий и оранжевый цвет. Красоты у здания не прибавилось, а вот естественность облика пропала.
Над входом болтался огромный плакат. Изображенная на нем девушка нюхала что-то с настолько томным выражением на лице, что можно было заподозрить, как будто дело вовсе не в косметике.
Вокруг девушки (буквам, судя по всему, предоставили полную свободу, и они расположились на плакате довольно произвольным образом) разместилась надпись: «Авонь – путь к савиршенству!».
Внутри студентов встретил запах. Настолько мощный, что он бил в нос не хуже кулака боксера. И что самое страшное, предполагалось, что этот запах должен быть приятным.
Возможно, что он таким и был. В несколько меньшей концентрации.
– Нам вон туда, в большой зал, – проговорила Катина. – Это со мной, новенькие...
Последняя фраза предназначалась двум громилам, выглядящим так, словно только вчера отреклись от преступного прошлого и теперь мучились угрызениями совести по этому поводу.
Большой зал оказался действительно большим. Тут в изобилии имелись лавки, длинные и неудобные – очень верный ход, если ты хочешь не дать слушателям заснуть. Кроме них, была сцена и болтающиеся на стенах красочные плакаты с изображением разноцветных бутылочек и флаконов.
– Это что, яды? – громогласным шепотом, который отдался во всех углах помещения, поинтересовался Рыггантропов.
– Они самые, – согласился Арс, – но только они действуют не на тех, кто их употребляет, а на окружающих...
Пытаясь осознать эту фразу, Рыггантропов открыл рот. Это сделало его похожим на ходячую пещеру.
– Садитесь, сейчас начнется! – прошипела Катина.
Собрание началось, как Арс и предполагал, с долгих и продолжительных аплодисментов. Собравшиеся самозабвенно отбивали ладони, а Топыряк настороженно поглядывал вверх, опасаясь, что держащийся в основном на честном слове потолок решит присоединиться к веселью внизу.
Но потолок устоял.
Продавцы косметики, в отличие от торговцев хренолайфом, свой товар не поедали и выглядели поэтому несколько упитаннее. Зато лица большинства из собравшихся напоминали картины художников-абстракционистов, и пах каждый как клумба безумного цветовода.
– Рад видеть вас снова, – вышедший на сцену, явно большая шишка, был длинным, как алебарда. Впечатление портил только выступающий на середине высоты округлый животик.
У алебард такой встретишь нечасто.
– И за этим мужиком мы будем следить? – Рыггантропов, похоже, решил обратиться к более насущным проблемам.