Без тормозов. Мои годы в Top Gear - Джереми Кларксон

В итоге мой приятель футболист рассылает эсэмэски, пытаясь разузнать про Super Snake Mustang. А я лезу в Интернет и смотрю, что это за хреновину он нашел.

Ничего себе. Вот это машина. Тут не скажешь «заботливо воссоздана и точна в каждой детали». Но не забывайте, это же Америка, где «подлинный» елизаветинский особняк зачастую выстроен вчера.

Поясню. Существовал один-единственный Super Snake Mustang, и сейчас он гастролирует по стране, развлекая парней с именами типа Бад или Скип. Новый Super Snake создан «легендарной» компанией — вероятно, образованной две недели назад, — под названием Unique Performance.

Они взяли старый Mustang и привели в соответствие со временем, поставив на него устройства, о которых мне никогда не приходилось слышать. Например, 31-шлицевый 9-дюймовый дифференциал повышенного трения.

Не говоря уже про усиленную рулевую рейку компании Chris Alston Chassisworks и регулируемые поперечные рулевые тяги с защитой от произвольного подруливания на ухабах. Или про спортивные алюминиевые передние тормоза.

Но интересное начинается под капотом: там мы находим V-образный 8-цилиндровик объемом 427 кубических дюймов (нехило), который выдает 532 л. с. (до хрена). И если хочешь, поставят еще турбонаддув, что даст тебе полных 725 сил. Тут перевода не требуется. При 725 лошадях вся канитель с подвеской теряет всякое значение, потому что поворачивать ты можешь хоть на трех км в час. С такой дурной мощью под капотом без труда наверстаешь потерянное время на прямой.

Но все-таки самое лучшее в этой тачке — ее вид.

Сперва она кажется обычным Mustang 1967 года, обутым в здоровенные шины и с припухлостью на капоте. Но присмотревшись, видишь, что кузов обновлен. Смотрится чудесно, и видимо поэтому в продаже остался только один экземпляр.

Так что я сказал своему другу, что машина дрянь. И всерьез раздумываю, не купить ли ее самому.

Июнь 2006 года

Дураки

Она сидит на диване с цигаркой в руке и переполненной пепельницей на колене. У нее внушительное пузо. В соседней комнате ее мамаша затягивается крэком и сообщает репортерам, что ужасно горда дочкой. Нет, дорогуша, «горда» — это не то слово. Хотя созвучное. Ты бесполезная… дыра, всасывающая полезные ресурсы человечества.

И ведь она такая не одна. Вообще, меня все больше озадачивает, какое же несметное число совершенно безмозглых людей зовет Британию своей родиной.

В прошлом году под конец двухдневного фестиваля под открытым небом я зашел в передвижной сортир в секторе для почетных гостей. Ну, знаете, как там. Голубая вода, засохший цветок и россыпи порошка на всех поверхностях. В общем, всё безупречно.

Но не так обстояло дело в клозетах за пределами почетного сектора. Там царил полный хаос. Моча на полу, дерьмо на стенах, целые рулоны бумаги размотаны и затолканы в унитаз. Ну так вот. Сложно ли пользоваться туалетом? И каким дебилом надо быть, чтобы не справиться?

Подобную картину все время приходится видеть и на бензоколонках. У меня был случай недавно заскочить в клозет на заправке — это что-то невообразимое. Даже поляки-дальнобойщики стояли руки в боки, гадая, кому это удалось вымазать дерьмом потолок. Такого даже коровы не могут.

Эти ребята выросли под прессом коммунизма. Им приходилось стоять в очереди за хлебом, зная, что всего в нескольких сотнях миль к западу люди покупают сдобный багет, чтобы покормить птиц. Интересно, как бы они думали о нас, если бы знали, что мы не можем сходить поссать без того, чтобы попасть кому-нибудь в глаз.

А теперь смотрите. Весь этот народец: матери беременных одиннадцатилеток, водители микроавтобусов, незнакомые с сантехникой, — все имеют право заседать в жюри присяжных.

Вчера я толковал с другом, который сидел в коллегии присяжных на суде у одного мальца, прилетевшего из Лагоса с чемоданом кокаина. От чемодана тот отрекся, заявив, что лишь согласился его доставить по адресу в центре Лондона — в дом, оказавшийся, когда туда нагрянула полиция, — вот сюрприз — пустым.

Конечно, парень был виновен. Это понял бы всякий, у кого есть хоть одно полушарие мозга. Но у большинства жюри мозга, выходит, не было вовсе. Двое не смогли прочесть с карточки заявление, что им понятно происходящее в суде, одна чернокожая заявила, что ни в коем случае не признает человека своей расы виновным ни в чем, и еще двое сказали, что им все равно, как голосовать, лишь бы поскорее отправиться домой. Не иначе, чтобы нассать на пол в туалете.

В итоге наркокурьер гуляет на свободе.

Сейчас, насколько я понимаю, член жюри присяжных должен отвечать определенным требованиям, одно из которых — быть в здравом уме. Его включили, чтобы олигофрены в паховых раковинах и армейских ботинках не верещали дельфиньими голосами во время заседания.

Мы не позволим решать судьбу человека лунатику, считающему себя сайлоном из «Звездного крейсера «Галактика»[160]. Так. Хорошо. Но можно ли позволить решать чужие судьбы особе, которая гордится своей беспрерывно дымящей беременной дочерью одиннадцати лет от роду? Или субъекту, не умеющему пользоваться туалетной бумагой?

Я тут недавно говорил с парнем, который сообщил, что не любит рыбу. Что, любую вообще? Рыбу в кляре? Рыбу с картошкой? Креветок, треску, окуня, форель, копченого лосося? Он имел в виду, что никогда не пробовал рыбу. Потому что у родителей не хватало ума ее покупать.

Или вот, например. Недавно по второй программе радио участницу викторины спросили, что происходит с водой при температуре в 32 градуса по Фаренгейту. Изрядно помычав и постенав, дамочка уверенно объявила: «Она тает».

Эта женщина может сидеть в коллегии присяжных и выбирать, кому править страной: и она считает, что когда на дворе свежо, вода тает.

Мы все наблюдаем человеческую безголовость в промышленных масштабах: люди, курящие на бензоколонке, бросающие мусор где придется, ходящие на четырех, отвесив челюсть. Форресту Гампу до них далеко. И вот что я подумал: равны ли они по уму хотя бы обычной собаке?

Собаку можно научить, где и как справлять нужду. Ее можно научить не бросать мусор и не играть с огнем, заправляя автомобиль. И к тому же я никогда не встречал собаки, которая не любит рыбу.

Но позволим ли мы собаке водить машину?

Конечно нет. Пусть у них хватает ума вынюхивать лис, неподвижно сидеть долгие часы и не курить во время беременности, вы все же не попросите своего спаниеля съездить в город за покупками.

Но тогда почему мы выдаем водительские права глупым людям? Ну правда, если такому существу нельзя доверить отправить собственные экскременты в унитаз, который по крайней мере в пятьдесят раз шире его ануса, то как можно позволять ему вести машину почти двухметровой ширины на скорости в 100 или 120 км/ч всего в каких-то сантиметрах от прохожих?

Подумайте еще вот о чем. Последние подсчеты свидетельствуют, что 18 % смертельных случаев на дорогах в 2004 году произошли по вине пьяных водителей. Еще в 34 % случаев виновато превышение скорости. Выходит, что в 48 % случаев виноваты люди, трезвые как стеклышко и не превысившие ограничений ни для себя, ни для машины.

Единственный вывод, который мы можем из этого сделать, — эти водители глупы, как целое поле пчел, тупы, как швабры. Может быть, в горячке момента они забыли, какая педаль для чего, или в какую сторону нужно крутить руль, или даже о том, что убивать людей нехорошо?

И потому я думаю, что, очистив дороги от тупиц, мы резко уменьшим число дорожных происшествий. Более того, раз им придется забрать с собой свои пролетарские ржавые ведра, то снизятся выбросы, и к тому же мы одним махом нанесем удар по пробкам.

Насколько свободней станет ездить, зависит от того, каким способом мы будем выявлять дураков. Я за то, чтобы не допускать к обучению в автошколе без теста IQ. Но где проводить черту? Формально всякий, у кого результат меньше пятидесяти, идиот, но мне думается, сотня — это вполне приличный рубеж.

Согласно моим выкладкам, тогда с дорог исчезнут от 90 до 95 процентов автомобилей. С одной стороны, удручающая цифра. С другой стороны — совсем нет.

Август 2006 года

Американцы

Всем знаком стереотип американского водителя: с большим перекатывающимся пузом он перекатывается из штата в штат в большой перекатывающейся машине с перекатывающейся подвеской на перекатывающихся 90 км в час.

Многие годы я доказывал, что сердце среднего американского водителя бьется примерно раз в пятнадцать минут. Формально все они в коме.

Но это, увы, не так. В наши дни американцы водят с той же скоростью, что и мы, 130–135. И американский водитель — самое агрессивное создание на Земле.

Если на шоссе ты захочешь перестроиться, потому что, например, приближается твой поворот, ты можешь подавать любые сигналы, но никто не притормозит тебя пропустить. И не ускорится тоже. Они так и будут сидеть, пока ты не вспомнишь, что машина арендованная, и не начнешь поворачивать, не глядя ни на кого. Тут ты увидишь богатое разнообразие жестов, о существовании которых никогда не подозревал.