Маленький чайный магазинчик в Токио - Джули Кэплин

– Я хотела посмотреть фотографии Кена, – сказала Фиона и села на стул рядом с ним, что его слегка удивило. В поезде, когда она большую часть времени глядела в окно, у него создалось впечатление, что она предпочла бы сидеть рядом со скунсом.

– Мы тут сделали несколько хороших снимков. – Он наклонился к экрану и щелкнул мышкой по нужной папке.

– Мы?..

Его рука замерла над мышкой. Мы. Само как-то вырвалось…

– Да! Командная работа! Раньше-то у меня не было ассистента. Ты оказала неимоверную помощь. – Не углубляясь в анализ этой оговорки, он быстро перевел тему: – Так что ты про них думаешь?

Она просматривала изображения, а он наблюдал за ее лицом – ему отчего-то нестерпимо хотелось услышать ее мнение. Он не сомневался, что самый лучший снимок Кена был тот, где он, поставив локти на колени и подперев руками лицо, широко раскрыл рот и непринужденно смеялся. Один из тех редких моментов, упусти который, Гейб корил бы себя вечно.

– Вот этот, – она указала и тут же опустила палец. – Невежливо тыкать пальцем, но определенно именно этот, – добавила она с несвойственной ей уверенностью.

Его распирало от гордости: у нее просто глаз-алмаз! Понимает, из чего состоит картинка, что делает ее необычной.

– Согласен… Думаю, Кену тоже понравится. Еще подумываю отправить вот эти.

Он пролистал еще пару снимков: на одном Кен улыбается в камеру в той же позе, но уже более серьезный, чем на снимке, где он смеется, но все так же видна его индивидуальность – добрые, участливые глаза смотрят прямо в объектив; на другом Кен откинулся назад, положив руку на спинку дивана, расслабленный и спокойный, как будто ждет, что с минуту на минуту к нему подсядет друг.

– И эти очень достойные.

– Согласен… Должно быть, ты меня вдохновила!

Хотя это было произнесено с игривой улыбкой, он именно это и имел в виду. Ее постоянный интерес к процессу, когда они готовили номер, и то, с какой легкой уступчивостью она согласилась ему позировать – все это придало ему новый импульс. Захотелось не просто качественно выполнить свою работу, а сделать больше. Да, помогло и то, что Кен – свой парень, но живой интерес Фионы – вот что заставило его выложиться по полной. С удивлением он понял, что долгое время работал абы как – просто ему повезло, у него был талант, и это ему сходило с рук… Это что?.. Ему теперь за это стыдно?

– Ага, ну конечно!

В голосе Фионы чувствовался скептицизм.

– Нет, серьезно. – Он положил руку на ее предплечье, почему-то захотелось ее коснуться, пытаясь так успокоить то ли ее, то ли себя. – Это лучшие портретные снимки, которые я сделал за последнее время. – Нажатием мышки он увеличил изображение так, что оно заполнило весь экран. – Вот! Разве Кен не тот человек, с которым ты хотела бы дружить?

Фиона кивнула.

– Это именно то, чего я хотел. Они вышли гораздо лучше, чем я надеялся. Посмотри! То, как он смотрит прямо на нас. Открытый, теплый, дружелюбный взгляд.

– Наверное, потому, что все эти люди не околачивались поблизости, – сказала Фиона, убирая руку и прижимая ее к груди, как будто его прикосновение было опасным.

– Я всегда стараюсь от них избавиться, – сказал Гейб, подавляя странное чувство разочарования. – В противном случае это разрушает близость.

Он вспомнил те короткие полчаса, которые они провели в номере до того, как все приехали, когда между ними воцарилось такая приятная рабочая атмосфера. Когда она позировала ему и когда у него возникло желание ее поцеловать. Теперь все было по-другому… что бы она сказала, если бы он действительно ее поцеловал? Она будет так же напугана, как и в прошлый раз? Он взглянул на ее лицо. Голубые глаза смотрели настороженно и отстраненно. Если он ее поцелует, появится ли в них улыбка, как это было в номере люкс? Странное чувство тоски, похожее на боль, скрутило его внутренности, и ему пришлось побороть желание поднести руку к ее лицу и провести пальцем по этому странно привлекательному широкому рту. Фиона избегала его взгляда, и он понял, что рискует совершить какую-нибудь глупость.

Что он там говорил? Прихлебатели Кена, точно.

– В девяти случаях из десяти пиарщики примчатся и скажут, что весь успех только из-за фильма.

Он пролистал еще несколько фотографий, и… о, черт! Только бы она не заметила! Он думал, что очистил от них эту папку, но нет, как гончая собака, идущая по следу, она их увидела.

– Ты же удалишь это, да?

– Что? – Его беспечный тон ее не обманул, она не купилась.

– Эту фотографию. Со мной.

– Ну если ты хочешь…

– Хочу!

Удивленный ее решительным тоном, он повернулся к ней лицом.

– Это хороший снимок.

Она фыркнула.

– Да не будь…

– Не будь какой?

– Ты ведешь себя…

Он нахмурился, глядя на фотографию. Она была не самая лучшая; он сделал гораздо лучше, но и в этом снимке не было ничего плохого.

– Давай выкладывай! Дай угадаю, ты думаешь, что твой нос не получился, или один глаз больше другого, или заметен крошечный прыщик на щеке?

Ее губы сжались, и она приняла свою обычную позу девы-воительницы: гордо подняла подбородок, не глядя на Гейба. Он почти рассмеялся, в то же время ему захотелось провести пальцем по обнаженной коже на ее шее. Он почувствовал напряжение в паху. В ней было что-то такое притягательное, всегда было, но, сейчас судя по ее позе и языку тела, кричащему «не подходи ко мне», он был первым в списке тех, кого она ненавидит.

– Ты же понимаешь, что каждый, кого я фотографирую, боится, чтобы я не допустил никакой, даже воображаемый, дефект. Даже Кен хотел, чтобы я проверил, что ни на одном из его снимков у него нет двойного подбородка.

Озадаченный Гейб наблюдал, как она судорожно сглотнула. Парой щелчков мыши он увеличил изображение с ней.

– Что в нем плохого?

Солнце освещало ее великолепные волосы, глаза закрыты, длинные ноги элегантно вытянуты, а на лице легкая улыбка. Богиня, охраняющая тайну, ключи к знанию. На самом деле «Богиня с секретом» – вот как он бы это назвал.

Она перевела на него измученный взгляд.

– Я выгляжу нелепо, и, думаю, что ты поступаешь низко.

– Что? Как?

«Она вообще смотрит на эту фотографию?»

– Я огромная, неуклюжая и глупая… Даже вот дивана из-за меня не видно!

– Нет, это не так.

О чем, черт возьми, она говорит? Она выше среднестатистической женщины, но определенно не крупная. Она казалась