Воин султана - Бейтс Болдуин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Мрачно улыбнувшись, Дик отложил трубу, прошел в середину комнаты, сел в кресло и приготовился принять «гостей». Через десять минут Зайдан и двое его капитанов стояли перед ним. Увидев Дика, Зайдан рванулся вперед, но стражники схватили, удержали его.
— Что это значит? — взревел он. — Клянусь бородой Аллаха…
Дик не обратил на него внимания и сделал знак стражникам, приведшим двух капитанов, подождать вместе с их пленниками в соседней комнате. Затем повернулся к Зайдану.
— Это значит то, мой старинный враг, что ты больше не халиф Суса, не правитель Агадира, не амир аль-вахр этого порта — все это отдано мне! Слишком уж часто ты выделывал свои фокусы! Султан, Мулаи Исмаил, устал от них и желает положить им конец.
— Хо! — Зайдан попытался укрыться под бравадой. — Вот таким, значит, способом? Тогда мне нечего бояться, собака-руми, потому что я умею говорить и из всего выпутаюсь!
Дик намеренно зевнул.
— Боюсь, на этот раз нет, Зайдан! Твой отец сыт по горло!
— Да брось! Я убегу! — выпалил Зайдан, хотя уверенность Дика явно испугала его.
— Попробуй — ты доставишь мне большое удовольствие! А то иначе я не могу убить тебя на месте, а очень хотелось бы. Тем более что мне даны такие приказания.
Зайдан промолчал, и Дик сменил тему.
— Сколько пленников ты захватил в этом плавании?
Глаза Зайдана сузились, словно он почуял надежду.
— Там было… Шестьдесят один, — ответил он, и ухо Дика уловило в его голосе легкое колебание. — И большие богатства, которые станут твоими, если ты освободишь меня!
Дик махнул рукой стражникам.
— Зайдан! — воскликнул он. — Ты мне надоел! Все сокровища на свете не помогут тебе купить у меня свободу!
Когда бывшего амира, брыкающегося и изрыгающего проклятия, уволокли, ввели первого капитана. Дик холодно обратился к нему:
— Один вопрос, раис аль-бахр. И не лги, не то я отправлю тебя живьем на корм крабам. Сколько пленных вы взяли?
Капитан побледнел. Ему пришло в голову, что здесь-то и кроется причина неприятностей, обрушившихся на него: султан каким-то образом узнал, что от него скрывают пленных.
— Шестьдесят два, мой господин! — поспешно ответил он. — Тридцать два на моем корабле и тридцать на другом.
Дик приказал ему отойти к стене и позвал второго капитана, чтобы задать тот же вопрос. Капитан заколебался.
— Шестьдесят два, йа сиди, — сказал он наконец, почесывая в раздумье затылок. — Их было двадцать девять на моем корабле и тридцать два на другом.
Дик недобро усмехнулся.
— Что-то сумма не сходится, капитан! Шестьдесят два — это тридцать и тридцать два! Может быть, есть еще один пленник? Он заперт в каюте, которую занимает сиди Зайдан, так?
Второй капитан чуть не упал в обморок, увидев, что выпустил джинна из бутылки! Тут не обошлось без дьявола, иначе откуда бы этот паша со стальными глазами узнал?
— Да! Да, сиди Хасан! — засуетился он. — Правда, я забыл! Как только мы их захватили, сиди Зайдан намотал на руки ее волосы и заявил: «Она моя! Я буду держать ее в своей каюте!» Я слышал, она настоящая львица, которая не покоряется никому, но кусает, бьет и царапает каждого, кто осмелится приблизиться. Это видно по лицу моего господина Зайдана с того самого дня!
Дик приказал страже увести капитанов и взглянул на Лерона Сола.
— Пойду на шебеку.
— Увидеть эту женщину?
Дик кивнул.
— И пока меня нет, Лерон, — продолжал он, — позаботься о том, чтобы в женских покоях приготовили первую комнату.
Сол удивленно уставился на него.
— Ты что, с ума сошел? — спросил он, забыв всякую почтительность.
— Да нет! — улыбнулся Дик. — Если это правда и женщина благородного происхождения, я думаю, она оценит нашу деликатность. Где еще она найдет такое обхождение?
— Ты считаешь, это разумно?
— Какая разница? Делай, как тебе сказано!
На борту шебеки Дика со всеми церемониями встретил офицер охраны. Охваченному нетерпением Дику казалось, что доклад его бесконечно длинен и бессодержателен, однако вежливо слушал. Как только офицер ушел, Дик поспешно достал огромный ключ, который забрал у Зайдана.
В каюте его глазам предстал полный разгром. Постель, одежда и множество разных вещей валялись по полу, а вся мебель была сложена в углу в подобие баррикады. Едва Дик вошел, мелькнула белая рука, и в его голову полетела массивная ножка от стула — он едва успел пригнуться.
— Полегче! Полегче! — негромко сказал он по-английски, потому что его испанский оставлял желать лучшего. — Не надо так волноваться.
В углу изумленно охнули, должно быть, оттого, что он говорил по-английски. Хорошо, что женщина узнала английскую речь и, по-видимому, понимает ее. Странно, но сердце его отчаянно забилось.
— Я не вижу вас из-за этой кучи. Разрешите взглянуть на вас? Может быть, я смогу вам помочь.
Он сообразил, что говорит глупости. Дурацкий тон, и слова не лучше… В углу, за кучей мебели, произошло какое-то движение: сначала появились каштановые волосы, отливающие медью, словно поверхность спокойного моря под лучами заходящего солнца, потом белый лоб и широко раскрытые, черные как ночь глаза. Дерзкий носик истончился, а прежде румяные щеки впали и побледнели от голода. Потом он увидел ротик, стиснутый от боли и возмущения, но губы были по-прежнему ярки, горячи и желанны!
На мгновение глаза их встретились, женщина смерила его взглядом с головы до ног — борода, сапоги, широкие красные штаны, зеленый кафтан, высокая феска… Она видела перед собой всего лишь еще одного мавра, пусть хорошо одетого, и лишь в глазах его было что-то притягивающее, почти знакомое.
— Кто вы? — спросила она.
Но ему спрашивать было не нужно.
— Эжени! — выдохнул он. — Эжени!
Глава вторая
ЭЖЕНИ
Ее глаза, расширенные от голода, округлились еще больше, когда он произнес имя. Женщина выпрямилась за своей баррикадой, от волнения позабыв о том, что ее одежда изорвана и в беспорядке.
— Вы?.. — она озадаченно нахмурилась, и, словно от испуга, прижала пальцы к губам. — Вы знаете мое имя?
— Вы… Не узнаете меня? — недоверчиво спросил он.
Она медленно покачала головой, изумленно глядя на него и явно пытаясь поймать какое-то ускользающее воспоминание.
— Нет… Да, что-то знакомое…
Дик резко отвернулся. Горло его болезненно сжималось, он был жестоко разочарован, но сейчас было не время для объяснений.
— Ладно! — отрывисто сказал он. — Возможно, попозже мы сможем рассказать друг другу свои истории. Но сейчас самое главное — доставить вас в безопасное место. Вы доверитесь мне?