Рыжее наследство - Ромич Инна

— Зря стараетесь, дорогой кузен, — сурово ответила она. — У меня уже сложилось впечатление о вас, и я не собираюсь его менять.

— И все-таки я надеюсь, что вы его измените, — нагло парировал Мак-Фергюс. — Может быть, когда этот замок станет моим...

Он окинул ее многозначительным взглядом, с особым вниманием остановившимся на ее груди, и Эрика почувствовала, что краснеет.

— Послушайте, — довольно грубо сказала она, — может, этот замок когда-нибудь вам и достанется, но это не значит, что вы получите все, что есть в его стенах.

Она резко развернулась и быстро пошла прочь. Руки сами собой сжимались в кулаки, сердце колотилось, как набатный колокол.

Эрика направилась к выходу, по пути лихорадочно соображая, как же ей избавиться от навязчивого внимания Роберта. Ведь ясно как божий день, он ее в покое не оставит... Она была настолько обескуражена наглыми домогательствами Роберта, что даже не сразу заметила Дика. Он стоял, окруженный шотландцами, и что-то с жаром доказывал им. Лица его собеседников были серьезны — судя по всему, слушали его внимательно, хотя не у всех его речь встречала одобрение.

Небольшая группка единомышленников, сплотившихся вокруг Ричарда, словно не замечала царящего вокруг веселья, целиком поглощенная своим разговором. «Кажется, на Пасху в Бархед все съехались лишь для того, чтобы обсудить какие-то важные дела!» — с досадой подумала девушка, незаметно придвигаясь поближе к спорщикам. Ей так нужно поговорить с Диком, а он опять ее не видит!

— Подумайте, стоит ли упускать такую возможность? — услышала она слова Далхаузи. — Мы наконец-то сможем добиться осуществления нашей мечты.

— Ты еще слишком молод, чтобы говорить о нашей мечте! — воскликнул один из лэрдов. — Что ты можешь знать об этом?

— Мне было тринадцать лет, когда я бился при Невилле-Кроссе[40] рядом с отцом, так что я прекрасно знаю, что мы тогда потеряли, — тихо ответил молодой рыцарь, и все пристыженно замолчали.

— Так-то оно так... — почесал затылок другой. — Но кто даст гарантию, что это предприятие станет успешным? Да и чтобы отправиться туда, нужны хорошие деньги...

— Это как раз не проблема, — тут же отозвался Далхаузи, — граф Мар обязуется...

Ричард нагнулся к своим слушателям, и они еще теснее сомкнули свои ряды, так что слов стало не разобрать. Эрика постояла в нерешительности, а потом потихоньку повернулась и медленно побрела прочь. Ему нет до нее никакого дела... В конце концов, раз ему безразлично, что она здесь, то лучше ей уйти.

— Благородные дамы и кавалеры! — прокатился в этот момент по залу звучный голос старого Финеаса Мак-Наба. — Прошу всех услышать мои слова.

Разговоры тотчас же стихли, и все почтительно уставились на крепкого старика с длинными желтыми волосами, одетого в темный килт. По-видимому, он пользовался тут всеобщим уважением — недаром Маргарет доверила ему быть распорядителем на празднике.

— Наши прекрасные хозяева, достойные Мак-Фергюсы, предлагают гостям веселиться дальше! Отправимся же на поляну перед замком, где растет старый дуб, чтобы, по освященной веками традиции, отпраздновать там Майскую Ночь, — откашлявшись, произнес он. — Там уже накрыты столы, а музыканты только и ждут, чтобы заиграть веселую джигу. Пришло время бросать кэбер[41], пить добрый эль и прославлять Всевышнего, не допустившего англичан на этот чудесный праздник!

Все весело загалдели, поддерживая эту прекрасную мысль, а Эрике стало немного не по себе. Хорошо, что мало кто знает о том, что одна англичанка все-таки проникла на их «чудесный праздник»!

—  Идемте же, и да будет над всеми нами мир в эту Майскую Ночь!

Гости приветствовали его речь такими громкими воплями, что Эрика даже уши руками заткнула. Радостная толпа немедленно повалила прочь из тесного зала, увлекая за собой и ее. Девушка попыталась было выбраться, но куда там! Всем хотелось поскорее выйти наружу. Только выбравшись на свежий воздух, она поняла, как же душно было в стенах замка. Она с удовольствием вдохнула пьянящий аромат весны. Стояла чудная майская ночь, в небе царила полная луна, заливая серебристым светом все вокруг.

— Хей-о! — от полноты чувств завопил кто-то из парней.

Остальные тоже завопили, заулюлюкали. Языческий праздник

Майской Ночи вступал в законную силу, и древние духи леса на время вытеснили из душ христианский праздник. Поддавшись общему настроению, Эрика припустила за толпой молодежи, которая спешила оказаться первой на поляне. Она почувствовала прилив беспричинной эйфории, бешеного веселья. Такая уж сегодня была ночь — пусть же несет ее, куда сама пожелает... Вокруг зажгли смоляные факелы, время от времени слышался неистовый женский визг — это кто-то из парней, пользуясь темнотой, пугал самых робких девиц.

Скоро показалась большая утоптанная поляна, на которой уже горел высокий костер. Несколько слуг из замка возились возле огня, а неподалеку прямо на траве расположились деревенские музыканты, наигрывая быструю мелодию. Тут веселье, судя по всему, уже давно было в разгаре. На краю поляны танцевали с десяток пар, остальные расположились тесным кругом под раскидистым столетним дубом, черпая из бочки душистый эль. По традиции хозяева замка выставляли угощение для крестьян из окрестных деревенек. Эрика с удивлением заметила, что те ничуть не смутились разодетых лэрдов и дам в длинных платьях. Круг смешался, но тут музыканты опять заиграли. Музыка ударила с новой силой, кто-то из парней первым выскочил в круг...

— Нет-нет, я не танцую, — отмахнулась Эрика от какого-то настойчивого кавалера, непременно желавшего с ней потанцевать.

Ей не хотелось показывать, что она совсем не знает шотландских танцев. Со смехом вырвавшись из его крепких рук, девушка спряталась за деревом, наблюдая издали за танцующими. Ах, как жаль, что она не умеет танцевать!.. В этот момент мимо нее торжественно проплыла Мэри Мак-Фергюс, оберегая свое шикарное бархатное платье от колючек. Увидев Эрику, она даже споткнулась, ее надменное личико исказила недоуменная гримаса.

— Как... как тебе удалось выбраться? — заикаясь от злости, спросила она.

— О, меня выпустил смелый рыцарь, — ответила Эрика, с удовольствием наблюдая, как меняется в лице Мэри. — Я знаю, ты очень переживала за меня. Но я бы на твоем месте так не волновалась. — Она участливо наклонилась к кузине и шепотом добавила: — Мне говорили, что от этого нос делается длиннее.

Мэри, кажется, даже позеленела от злости. Она бессильно топнула ногой и, резко развернувшись, ринулась прочь. Эрика от души расхохоталась ей вслед. Сейчас она была готова простить Мэри даже то, что та заперла ее в комнате. То, что она наконец-то оказалась в лесу, несказанно радовало ее.

Она медленно пошла вдоль опушки, выбирая местечко поспокойнее. «А что, если вообще удрать отсюда?» — пришла ей в голову крамольная мысль. Она так давно хотела побродить по лесу одна... Вряд ли в ближайшее время у нее появится такая возможность. Тетушка со своими нравоучениями и запретами никогда не выпустит ее из замка.

Эрика не привыкла долго раздумывать над своими желаниями. Воровато оглянувшись, девушка сделала шаг назад и скрылась под сводом деревьев. Стараясь не наступить на сухую веточку или споткнуться о корень, чтобы не шуметь, она двинулась вглубь леса. Уже через несколько минут она увидела перед собой узенькую тропинку.

Вскоре веселые крики и смех остались позади и ее обступила тишина. Время от времени отстраняя рукой ветви деревьев, Эрика шла по едва заметной тропинке. Она словно оказалась одна в зачарованном лесу, окутанном майским ночным туманом. В свете полной луны все вокруг было нереальным: деревья протягивали свои ветви над тропинкой, словно сказочные чудовища, кусты бересклета казались притаившимися эльфами, наблюдавшими за ней из-под деревьев. Сова издала свой глухой крик, и Эрика невольно вздрогнула. Она верила в сказочных существ, населявших лес, и немного побаивалась их. Старая Кэтрин часто рассказывала им в детстве о коварных фейри, уводивших за собой молодых юношей и девушек. Маленький народец, обитавший среди холмов, был коварным и недружелюбным к людям. Недаром крестьяне из деревни в лунные ночи особенно крепко запирали свои дома, опасаясь, как бы остроухие эльфы не утащили дитя из колыбели, подменив его[42]. Не раз они с братьями пугались, услышав тоскливый крик на холмах, думая, что это кричит баньши. Хитрые гномы, охраняющие клады, злобные тролли, гоблины, вредные паки... Правда, стоило показать им серебряный крестик, как колдовство должно было рассеяться. На всякий случай Эрика нащупала за пазухой крестик.