Право быть - Вероника Иванова

- Беги, маленькая моя, мы здесь тебя подождем!

Мышь, как заправский солдат, не заставляя повторять приказ дважды, проскользнула в щель между камнями и скрылась из виду. Темноволосый заметил мой недоуменный взгляд и хихикнул, правда, скорее печально, нежели весело:

- Никогда не видел ученых мышей?

- Признаться, нет. Ты сам ее выучил?

Он присел на выступающий из ограды камень.

- Можно сказать и так.

- А можно сказать иначе?

Темноволосый потянулся к продолговатому чехлу на поясе.

- Можно.

- Скажешь?

Он подумал и кивнул, поднимая к губам флейту. Тихая грустная мелодия наполнила ночь вокруг нас, зависла в воздухе на очень долгую последнюю ноту и развеялась сонным туманом.

- Слышал о неурожае в Кромане?

- Признаться, нет. Это было давно?

- Лет двадцать пять назад. Сразу после моего рождения, если быть точным. Лето выдалось дождливым, не удалось запасти на зиму вдоволь зерна и прочего продовольствия, а то, что осталось с прошлых лет, растащили мыши. Кто мог, подался в другие, сытные места, кто не мог, остался, чтобы умереть в родных стенах. Я только-только появился на свет, а у моей матери ни своего молока, ни козьего, да и другой еды толком нету, зато мышей повсюду… по самое горло. Вот она меня и поила мышиной кровью. Все младенчество поила. Я вроде поначалу капризничал, срыгивал каждый глоток, да только есть всем хочется, даже дитю неразумному, вот и пришлось привыкнуть. Куда деваться-то было? А когда уже вырос, однажды понял, что мыши меня вроде как за своего признают, даже речь мою понимают. Ох и напугал я свою последнюю зазнобу в ту ночь! Ох, как она визжала, когда мыши хоровод вокруг кровати водили…

Флейта снова обменялась с ночной тишиной десятком неразборчивых слов.

- Только с тех пор мне с женщинами не везет. И все равно, верю, что хоть одна на свете, да найдется, что мышей не боится. Как думаешь? Не в глупость верю?

- Нет. Я видел женщин, которые никого не боятся, кроме… - Перед глазами почему-то всколыхнулись черные пряди, живущие сразу в прошлом, настоящем и будущем.- Кроме своих мужей.

- Значит, и мне повезет. Когда-нибудь.

Тебе уже повезло больше, чем многие мечтают. Ты остался жив, когда другие умирали. А мыши… От них больше пользы, чем вреда. Я в это верю.

Темный комочек выкатился из-под ограды и застыл в ногах у флейтиста. Тот протянул ладонь, и, когда мышь взгромоздилась сверху, стало заметно, что ее живот надулся шариком.

- Ах ты, моя маленькая, справилась?

Могу поклясться, зверек утвердительно кивнул. Темноволосый опорожнил лекарский флакон и подставил его горлышко под мышиную мордочку. Мышь срыгнула, ухитрившись ни единой капли не проронить мимо, потом отряхнулась, почи-

стила лапками шерстку, нырнула под рубаху, немного повозилась там и затихла.

- Ну вот, что-то мы раздобыли. Это оно?

- Откуда я знаю? Надо бы попробовать. Темноволосый сунул флакон мне под нос:

- Так пробуй! Я отшатнулся.

- Вот еще! Тут не все так просто… Ни ты, ни я не должны брать это в рот. Нужен кто-то посторонний.

Парень задумался, пряча флейту в чехол.

- Кто жстанет пить незнамо что?

- Никто, находящийся в здравом уме, не станет. Значит… Мы переглянулись, одновременно придя к одному и тому

же выводу, и хором спросили друг у друга:

- Где здесь ближайший трактир?

Ночь требуется проводить в постели, дабы тело успело отдохнуть от дневных забот, а разум, лишенный необходимости тратиться на телесные нужды, обдумал все, что случилось в светлое время суток, и пришел к каким-либо выводам, не обязательно верным и уж совсем не обязательно окончательным, но таким, что позволяют устроить заслуженную передышку. Если же и днем не приседаешь, и ночью не спишь, к следующему утру становишься похож на старую развалину, желающую лишь одного. Покоя.

Хождения от дома Магайона к питейному заведению, от питейного заведения в Опору и из Опоры в «Три пчелы» заняли большую часть ночи, зато меня клятвенно заверили, что ближайшие дни могу полностью посвятить отдыху в ожидании, пока все запасы приворотного зелья будут изъяты из герцогского употребления, а сам герцог путем нехитрых лекарских процедур освобожден от чужого влияния. Кто должен был отдать приказ об обыске и прочих действиях, мне не сказали, но догадываюсь, что эту честь оставили на откуп милорду Ректору, а потому спешно отправили к нему гонца с соответствующим донесением.

Отправиться туда, вернуться обратно… Положим, Ксо может добраться до столицы мгновенно, но насколько быстро ему доставят депешу? Хотя есть ли смысл волноваться? Когда враг известен, пропадает эффект внезапности, врасплох Опо-

ра при любом стечении обстоятельств застигнута не будет, стало быть, можно с чистой совестью нежиться в постели. И наивно верить, что у других людей совесть тоже имеется, пока снизу не донесется гул знакомого голоса.

По лестнице он поднимался бесшумно, но в дверь все-таки постучал. Странная церемонность, нехарактерная для Борга в обычное время, не показалась мне поводом, достаточным для серьезных опасений, а потому я беспечно буркнул:

- Чего тебе?

- Спишь? - спросили из-за двери.

- А ты как думаешь?

Я поднял голову и посмотрел в окно. За окном небо начинало стыдливо розоветь, наверное, смущенное тем, что не оставило мне времени на отдых.

- Мне позже зайти?

Пресветлая Владычица! Ну что ему понадобилось от меня спозаранку? С другой стороны, если отложить разговор налогом, времени для сна точно не останется, а так можно успеть соснуть пару часиков днем.

- Нет уж, раз пришел, заходи.

Я перевернулся на спину, крепко зажмурился, подержал веки закрытыми ровно три вдоха, потом открыл глаза.

Рыжий великан снова выглядел по-другому. Если полгода назад в его чертах преобладали неколебимость и суровая уверенность, два дня назад - искренняя тревога, то теперь передо мной предстал человек, у которого выбили из-под ног опору. Или даже Опору, с большой буквы. Карие глаза смотрели на меня со страдальческим непониманием, как будто мир, знако-мый Боргу с детства и прекрасно изученный за время достаточно долгой уже жизни, вдруг повернулся ранее не виденным боком, вызывая замешательство на грани отчаяния. Я испытывал примерно похожие чувства в Элл-Тэйне, когда понял, что ничего не понимаю в происходящем. Но вряд ли у меня и моего старого знакомца были одни и те же причины схватиться за голову.

- Доброе утро.

- Извини, мне не стоило приходить.

Он выдвинул табурет и взгромоздился на него основательнее, чем садятся в седло, стало быть, намечающийся разговор