Колдовской мир - 3: Полет мести - Андрэ Нортон

Квен и Дуратан провели гостей через ворота и двор к похожему на казарму зданию, стоящему у второй уцелевшей стены. Они вошли в него и поднялись без каких-либо задержек, несмотря на возраст одного хозяина и хромоту другого.

— Большинство стариков живет внизу, потому что лестница для многих в Лормте была бы тяжелым испытанием, — объяснил Квен, — но гости и те, кому не трудно подниматься, живут здесь. Тут спокойней. По той же причине на этом этаже находится лазарет.

— Для нас это хорошо, — ответил капитан за своего лейтенанта, как требовал обычай их народа. — Наши люди предпочитают держаться обособленно.

Старый ученый долго вел их по бесконечному скупо освещенному коридору, но наконец остановился перед тяжелой дубовой дверью. За ней оказалась небольшая спальня с квадратным столом и несколькими грубыми стульями и другая обычная мебель, позволяющая использовать эту комнату как кабинет. В очаге весело горел недавно разожженный огонь, и воздух в комнате уже начал нагреваться.

— Подойдет, птичий воин? — спросил Квен.

— Более чем подойдет.

Быстро, почти инстинктивно осмотрев комнату, Тарлах снова взглянул на хозяина.

— Надеюсь, ваши люди простят наше отсутствие сегодня вечером. Я очень долго просидел в седле…

— Мы бы рассердились, если бы ты считал, что должен выйти к нам до того, как отдохнешь. — Квен помолчал. — Сумки твои и твоего товарища, естественно, принесут к вам, а сумки леди…

— Я беру на себя ответственность за них.

Маленький темный зверек последовал за людьми в здание и теперь потерся о ноги Тарлаха. Тот поднял Брейвери.

— Кошка тоже будет со мной.

— Все ваши животные, пушистые и пернатые, найдут у нас приют.

Капитан наемников хотел побыстрее закончить этот разговор и остаться один, но их приняли хорошо и без всяких расспросов, и теперь настала пора немного рассказать о себе, хотя бы просто назвать род приехавших. Обычай помог ему во время первого приезда. Фальконеры не называют свои имена людям из других народов и не обсуждают с ними свои дела, не говорят они и о делах тех, кому продают свои мечи.

— Женщина, о которой вы заботитесь, леди Уна, владелица Морской Крепости. Это в Высоком Холлаке, — добавил он, зная, что в Эсткарпе плохо знают названия долин. Они хорошо известны только салкарам, купцам и наемникам, у которых имеются дела на континенте.

— Та, кому отданы ваши мечи? — догадался Дуратан.

— Да, — коротко ответил Тарлах, — но как я вам уже говорил раньше, у меня здесь есть и свое дело, и я начну его, как только отдохну и выполню остальные свои обязанности. Конечно, если у вас найдется что еще показать мне.

— Есть еще записи, некоторые непосредственно о твоем народе. Они очень древние…

— Чем старее материал, тем он ценнее для меня.

— Осталось совсем немного, чего ты еще не видел, — предупредил Дуратан, — да и материалы эти отрывочные. Ваш народ никогда не делился щедро сведениями о себе…

— Ты сможешь увидеть все, что у нас есть, — торопливо прервал Квен. — Мы и сами искали для тебя материалы. Поворот открыл для нас огромные запасы, и мы пока даже сами не знаем, что теперь доступно для изучения. Мы и половину не успели каталогизировать.

— Мне понадобится все, что вы сможете дать.

— Мы сделаем для тебя все возможное. Твоя просьба для нас радость. Многие в нашей общине радуются подобным поискам и видят в них пользу для себя.

Капитан кивнул в знак благодарности. Поколебавшись, он взглянул на дверь и на полутемный коридор за ней.

— Вы мне сообщите, к какому заключению пришли ваши целители?

— Конечно, как только получим отчет, — заверил Квен.

После этого хозяева ушли. Они провели второго фальконера к его комнате, которая во всех отношениях оказалась такой же.

Бреннан поблагодарил их, но сразу же вышел в коридор.

— Я побуду немного с капитаном. Можно принести нам поесть? И вина?

— Все уже готовится.

Тарлах посадил Брейвери в ногах своей постели. Кошечка очень маленькая, вряд ли крупнее полугодовалого котенка, хотя на самом деле она уже взрослая. И казалось, что состоит она исключительно из пушистой шерсти. Само ее туловище весило не больше двух фунтов.

Сейчас она казалась еще меньше, съежившаяся и больше не скрывавшая своего горя. Брейвери знала, что фальконер понимает истинную суть ее отношений с хозяйкой, и потому не скрывала от него своих страданий.

Он сел рядом с ней, начал гладить, но она, видимо, не утешилась этим, и Тарлах убрал руку. Какую надежду он может внушить ей, если сам ее совершенно лишен?

Бросающий Вызов Буре негромко гортанно крикнул и подлетел к кошке. Начал чистить ее клювом, как поступает одна птица с другой, испытывающей боль или потерю.

У фальконера стиснуло горло. Он снял шлем и, осторожно отставив его, закрыл лицо руками. Как будто его крылатый товарищ сообщил о смерти леди долины…

Услышав стук в дверь, Тарлах выпрямился и потянулся за шлемом. Он не хотел разговаривать с жителями Лормта с открытым лицом, особенно сейчас. Но расслабился, потому что сокол сообщил, что это Бреннан.

К удивлению обоих мужчин, в комнату влетела и Солнечный Луч и села на кровать рядом с Брейвери. Она казалась такой же встревоженной и опечаленной, как и Брейвери. Кошка высунула розовый язычок и принялась вылизывать грудь и горло птицы.

— Она тоже понимает, что означала бы для всех нас смерть хозяйки крепости, — проговорил лейтенант, хотя его поразила глубина горя птицы. Он никогда не видел, чтобы самка сокола так печалилась даже из-за смерти воина, с которым связана дружбой.

Но сейчас у него было о чем тревожиться, помимо этого. Бреннан, как и Тарлах, снял шлем и со вздохом облегчения поставил его рядом с командирским. Приятно немного побыть без его тяжести.

— Нужно несколько часов отдохнуть, — предложил он.

— Да. — Тарлах заставил себя улыбнуться. — Я поспал бы. Ты хорошо разместился?

— Достаточно удобно. Моя комната — двойник твоей.

Бреннан взглянул на кровать.

— Почему бы тебе не полежать? Я попросил, чтобы нам принесли еды, но думаю, тебе больше нужен сон.

— Я не усну. Вероятно, переутомился.

Тарлах посмотрел на огонь.

— Если владелица долины умрет, вместе с ней умрут наши надежды. — Губы его сжались. — Она, как всегда, была права. Без нее и слов поддержки с ее стороны мы не можем обращаться к деревням.

— Может, женщины все-таки к нам прислушаются, — надеялся лейтенант. — Иначе они погибнут вместе с нами.

— Прислушаются, но вряд ли поверят, — горько сказал Тарлах. — Да и почему они должны нам верить? Что знают они о нас, а мы о них? Раз в году мы приходим к ним, чтобы зачать детей, как животные в распоряжении скотника.