Сверкающая бездна. Какие тайны скрывает океан и что угрожает его глубоководным обитателям - Хелен Скейлс

изменило его курс, чтобы модуль приземлился над желобом Тонга. Все прошло по плану: астронавты благополучно вернулись, а радиоактивная бочка, как предполагают, лежит сейчас где-то в недрах второго в мире по глубине ультраабиссального желоба, быть может, на самом дне, что составляет около 10 700 метров. Позднее, в том же году, в погожий солнечный августовский день, недалеко от побережья мыса Канаверал, штат Флорида, офицеры ВМС США наблюдали, как военный океанский лайнер, задрав нос к небу, медленно погружался на глубину около 4900 метров. На борту корабля «Лебарон Рассел Бриггс» находился вызывающий споры сомнительный груз – 24 000 тонн невостребованного химического оружия времен холодной войны, включая иприт и нервно-паралитические вещества – VX и зарин, доставленные на побережье по железной дороге, минуя толпы протестующих. Это был тринадцатый и последний корабль, затопленный с 1964 года в ходе секретной военной кампании под кодовым названием «Операция CHASE». Аббревиатура CHASE означает – «сделать пробоины и затопить их»[79].

Не только американцы регулярно сбрасывали химическое оружие в море. В середине XX века утилизация устаревших или ненужных нервно-паралитических веществ путем закатывания их в металлические бочки и сбрасывания за борт либо путем затопления целых груженых флотилий стала стандартной военной практикой во всем мире. После окончания Первой мировой войны в Северную Атлантику сбрасывали контейнеры с немецким отравляющим веществом кожно-нарывного действия – люизитом; после Второй мировой войны союзные войска отправили на дно более 300 000 тонн нацистских токсических компонентов; в 1950-х годах у берегов Северной Ирландии и Шотландии британские войска потопили старые торговые суда, заполненные нервно-паралитическими веществами. По различным оценкам, человечество затопило около 1 млн тонн химического оружия, и все оно находится вне зоны доступа.

Один из конгрессменов-демократов попытался привлечь внимание общественности к проблеме глубоководных захоронений, обнародовав подробности операции CHASE и вызвав всеобщий протест. Планы по затоплению тринадцатого судна были приостановлены. В ходе серии правительственных слушаний ученые ВМС США признались, что не смогли обнаружить ни одного из двенадцати уже затопленных кораблей, а также предоставить какие-либо доказательства того, что процедура затопления безопасна для людей и окружающей среды. Но все альтернативные варианты, в том числе утилизация оставшегося оружия с помощью подземных ядерных взрывов, были отвергнуты. В конце концов у военных не осталось выбора. Время поджимало, поскольку ржавеющие контейнеры со смертоносными химикатами становились все более нестабильными, и действия по плану затопления «Лебарона Рассела Бриггса» были возобновлены. Общественное возмущение не утихало, и в следующем, 1972 году в США вступил в силу закон об утилизации отходов в океане[80], впервые сделавший незаконным сброс туда токсичных отходов. В том же году вступила в силу Лондонская конвенция ООН о международном запрете загрязнения морей сбросами отходов[81]. После десятилетий бесконтрольного сброса наконец появились правила, которые и сегодня защищают океаны и морские глубины.

Пятьдесят лет спустя боеприпасы середины прошлого века вместе с грузом ядерных отходов все еще разбросаны по морским глубинам, и до сих пор никто не знает полного масштаба их воздействия. Случались и человеческие трагедии. Химическое оружие, сброшенное американскими войсками в море в окрестностях Японии после Второй мировой войны, стало причиной по меньшей мере 820 несчастных случаев, в том числе гибели десяти рыбаков, которые подняли затонувшие боеприпасы сетями. В период с 1946 по 1996 год более двухсот итальянских рыбаков были госпитализированы из-за воздействия нервно-паралитических веществ, вытекших из проржавевших бомбовых снарядов, выловленных тралом в Адриатике. Однако после этого было проведено всего несколько экологических исследований. На морской свалке недалеко от итальянского побережья, на глубине от 180 до 300 метров, в двух видах рыб (синеротом окуне и морском угре) был обнаружен повышенный уровень мышьяка – остатки люизита. На Гавайях, недалеко от Перл-Харбора, в отложениях на глубине 450 метров, в том месте, где были затоплены канистры с биологическим оружием и неразорвавшиеся бомбы, ученые выявили следы иприта. На глубине химикаты могли образовать коагулированную корку, запечатавшую активное вещество. Никто не знает, как долго продержится эта плотная корка, сколько еще загрязняющих веществ может просочиться наружу и на какое расстояние они расползутся.

Об угрозе распространения загрязняющих веществ в океане писала американская писательница Рэйчел Карсон в предисловии к изданию своего бестселлера «Море вокруг нас» 1961 года. «Правда в том, что загрязнение происходит гораздо быстрее, чем мы об этом узнаем, – писала она. – Мы сначала утилизируем, а уже потом исследуем, а это – приглашение к катастрофе». И эта катастрофа, вероятно, все еще длится, поскольку мы очень мало знаем о том, как загрязняющие вещества распространяются по морским экосистемам и каковы в итоге будут последствия десятилетий сброса отходов.

* * *

Первоначально Лондонская конвенция, вступившая в силу в 1975 году, содержала черный список запрещенных веществ, в том числе высокорадиоактивные отходы и химическое оружие, а также серый список материалов, требующих особой осторожности при сбросе в море. В 1996 году черный и серый списки отменили, а конвенцию перевернули с ног на голову; стороны, подписавшие пересмотренный протокол, стремились полностью воплотить в нем то, что известно как «принцип превентивности». Его суть в том, что любой сброс в океан может привести к нежелательным последствиям, пока не доказано обратное. Вместо того чтобы декларировать, что можно, а что нельзя сбрасывать в море, теперь запрещено все, за исключением нескольких веществ и объектов, которые по-прежнему можно утилизировать, но только при наличии строгой лицензии и контроля; к ним относятся рыбные и сельскохозяйственные отходы, суда и нефтяные платформы.

В 2013 году был введен запрет на сброс в океан нового вида отходов, вызвавший немало споров. За последние несколько десятилетий группы ученых и несколько частных компаний утопили в океане тонны железа. Не потому, что имели много лишнего железа, а чтобы проверить, поможет ли оно избавиться от другого вещества, которого в мире стало слишком много.

Эксперименты по удобрению океана, по сути, направлены на имитацию эффекта гидротермальных источников и испражнений кашалотов. Добавление железа в морскую воду вызывает цветение планктона и ускоряет действие биологического насоса, который начинает втягивать больше углерода в глубину, где он будет оставаться вдали от атмосферы сотни и тысячи лет. Во всяком случае, так гласит теория.

На сегодняшний день проведено тринадцать исследований, и они показали, что первый этап этого процесса действительно происходит: сброс железа в море (обычно дешевого сельскохозяйственного удобрения – сульфата железа) вызвал цветение планктона.

Но только одно из этих исследований показало, что затем происходит увеличение количества углерода, опускающегося на глубину.

Хотя неясно, работает ли данный