Тусклый Свет Фонарей - Xenon de Fer

— А ежли б она не за мной пошла, а за вами или за Сун Дисаном?

— У Сун Дисана его оберег, да и за себя мне тревожиться было нечего.

— Пускай. Ну а ежли б она о вашем замысле догадалась? Ловушку-то ведь она почуяла, да только не разобралась, что…

И тут меня посетила обидная мысль — то не охота была, а рыбалка, и ловили словно золотую рыбку лисицу-оборотня на меня будто на живца, словно я червяк какой-то. Мастер Ванцзу, заметив выражение моего лица, самодовольно посмеялся.

— Тогда всё вышло б не так, как мне хотелось. Но я ж хорошо придумал, а?

— Не серчайте на меня, но однажды ваша самонадеянность боком вам выйдет.

— Моя самонадеянность, — недовольно фыркнул мастер Ванцзу. — Да ты б о себе побеспокоился, твоя-то самонадеянность тебя заставила кое-что похуже вытворить.

— Но вы ж о том не доложите? — смутился я.

— Вот ещё. Сам знаешь, что нет, и отчего.

— А о Байхуа и шаманке? — понизив голос до шёпота, спросил я.

— Делать мне, по-твоему, нечего? Мало ли отчего хули-цзин в деревни приходят. А о шаманке-то я доложу да искать её тебя отправлю, ежли она кому-то так сильно понадобится. Только что-то сомнения меня терзают, что кто-то старуху будет в горах искать, которая то ль жива, то ль померла уже.

Я невольно улыбнулся, слушая эти рассуждения. И даже не обиделся, когда он, заметив мою улыбку, попытался было меня поддеть. И даже его бесконечные истории в дороге до столицы меня стали развлекать. Путь наш занял полторы недели, и в столицу мы вернулись аккурат в ночь полнолуния, на шестнадцатый день десятого месяца[6], когда вновь выпал и уж больше не сходил до самой весны снег.

Мастер Ванцзу сдержал своё слово и в поданных сяню Тану докладах упомянул шаманку как нечто незначительное, а о жене мельника не написал ни слова. Зато о ней как об одной из пострадавших от произвола сяоцзяна Вэй он написал в подробном докладе на имя цзяна Йе, который лично подал тому на аудиенции в двадцатый день месяца. И, может, сказалась слава самого мастера Ванцзу, может, моя всё крепшая дружба с племянником генерала и то, что я стал вхож в дом его брата после той истории с картиной, но в начале одиннадцатого месяца сяоцзяна Вэй и нескольких подчиненных ему командиров арестовали.

Разбирательство длилось почти полгода, после чего сяоцзяна сослали на рудники за произвол под его началом, который привел к надругательству над деревенской девушкой и её самоубийству из-за этого, и разрешение позвать шаманку стало отягчением его вины. Подчиненного ему юня, командира того самого чжана, наказали палками и обязали заплатить семье мельника двести лянов. Крестьян же по особому распоряжению самого императора не тронули, лишь провели с ними разъяснительные беседы, дабы впредь такое не повторялось, а неподалеку император повелел построить святилище и направить туда жреца для службы на такие случаи.

В одиннадцатый же месяц года прошли очередные императорские экзамены на должность, сдав которые я, с учетом своих заслуг, удостоился получения восьмого ранга и положенной по этому случаю новой одежды. А вот мастеру Ванцзу опять не повезло. Хотя он также успешно сдал экзамены, его щедро наградили, но четвертый ранг не присвоили. Зато под его началом оказалось ещё шестеро юнцов, и седьмым я. Лишь наблюдая за ними и вслушиваясь в их беседы, я внезапно осознал, что когда-то и сам был таким, и как возрос я с той далекой поры.

________________________________________________________________________

[1] Цзыю Юнци (792–725 гг. до Я.Л.) — знаменитый мудрец древности, ученик мудреца Дао Пинцзина (842–764 гг. до Я.Л.), основателя учения о Божественном Течении (Дао). Сам Цзыю Юнци известен тем, что создал собственную философско-магическую школу Дао Фуци, и как первый даос (инь-янь-мастер), чьи последователи прослыли знатоками стихийной магии, духовидцами, медиумами, экзорцистами, а также борцами с демонами, злыми духами и прочими силами зла. Во многом они опирались на изыскания основателя школы.

[2] Хэй Сянкэ (1025-981 гг. до Я.Л.) — легендарный мудрец древности, первый из известных Великих Мудрецов. Согласно легендам, родился ещё до переселения в Цю, по некоторым записям, в 1854-м до Я.Л. и, будучи величайшим магом, прожил несколько сотен лет. Более приземленные утверждают, что реальный человек с таким именем родился в 1025-м году до Явления. Правда, он действительно будто бы утверждал, что в прошлых жизнях жил в ином мире, и что в очередном перерождении оказался среди тех, кто прошел сквозь Врата. По сути, основоположник синской магической традиции. Первым изложил свои взгляды, касающиеся инородности людей в Цю и враждебности к ним изначальных её обитателей. Утверждал, что в силу своих уникальных способностей и опыта способен отличить изначальные элементы мира от привнесенных. Более того, известные ему элементы он перечислил, рассказал о способах различения, и о том, как и с чем следует (или не следует) взаимодействовать. Был жрецом и потому, подобно своим предшественникам, упор делал на общение с богами и духами. Первым выделил элементы и стихии, составил таблицы соответствия и привязал это, в числе прочего, к техникам гаданий. Полагал, что главная цель людей — выжить во враждебной среде. В числе прочего занимался медициной. Пропагандировал накопление и распространение знаний. Умер предположительно в 981-м году до Я.Л. в возрасте 44 лет и был советником Золотого Императора, основателя империи Хуандигоу (ок. 1000 до Я.Л. — 280 после Я.Л.).

[3] Мифическая птица юга с красным оперением, её элемент — огонь.

[4] Речь о пентаграмме у-син, состоящей из пяти стихий (огонь, земля, металл, вода и дерево) и трех кругов — порождения, преодоления и контроля. Традиционно, помимо философии, у-син широко используется в традиционной медицине, гадательной практике, боевых искусствах, нумерологии, в искусстве фэн-шуй. В данном случае пентаграмма использовалась синским магом для создания магического круга, действующего так же, как и традиционные магические круги — как препятствие для прохода духов и т. п., а также с ещё одном целью — «оживления фамильяра» (аналога шикигами, по-китайски это шишэнь(式神)).

[5] Хотя однозначного запрета на ложь у подобных существ нет, и они-таки вполне могут к ней прибегать, тем не менее они обязаны держать свои обещания и не нарушать клятвы, иначе их ждет наказание — снижение ранга или уровня силы, что в некоторых случаях может быть действительно критично. То, что хули-цзин в данном случае не соглашается сразу, а начинает выторговывать себе более приемлемые условия, это косвенно подтверждает.

[6] В данном случае это соответствует 23 ноября 755 года.