Пролегомены российской катастрофы. Трилогия. Ч. I–II - Рудольф Георгиевич Бармин

социалистических партий. Председателем Совета избран меньшевик Чхеидзе, его товарищами (заместителями) — трудовик Керенский и Скобелев (указ. соч., с. 82–83). Последний был меньшевиком (Вадим Кожинов. Россия. Век ХХ (1901–1939). М.: ЭКСМО-Пресс, 2002. С. 143). В этот же день был образован Временный комитет Государственной думы во главе с ее председателем Родзянко (Георгий Катков. Февральская революция. М.: ЦЕНТРПОЛИГРАФ, 2006. С. 399).

В ночь с 1 на 2 марта 1917 года на заседании Временного комитета Госдумы с участием представителей от Петросовета Чхеидзе и Керенского, которые были одновременно и членами Временного комитета, было образовано Временное правительство с председателем князем Г. Е. Львовым, бывшим руководителем «Земгора». Для этой должности больше подходила кандидатура председателя Госдумы Родзянко, волевого думского борца, лишенного лукавства, авторитетного и прямолинейного. Но из-за отказа поддержать идею дворцового переворота в конце 1916 года он потерял доверие заговорщиков в пользу мямли Львова (указ. соч., с. 316), или «шляпы», по определению Милюкова (указ. соч., с. 401), деятеля «политически малограмотного» (Павел Дмитриевич Долгоруков. Великая разруха. Воспоминания основателя партии кадетов. 1916–1926. М.: ЦЕНТРПОЛИГРАФ, 2007. С. 8). Мягкий Львов больше устраивал лидера кадетов, и на «тайной вечере» с 1 на 2 марта судьба Родзянко была решена не в пользу России. Есть мнение, что российское масонство активно готовило приход Февральской революции и крупный масон Львов (Бегунов Ю. К. Тайные силы в истории России. М.: Изд-во газеты «Патриот», 2000. С. 176) — их ставленник (Георгий Катков… С. 401). Масонами были и все три члена президиума ЦИКа Петросовета — Чхеидзе, Керенский (масон 31-й степени, — Бегунов… С. 176), Скобелев и два из четырех ведущих членов секретариата — Гвоздев и Соколов (Кожинов… С. 145). По утверждению Кожинова, во Временном правительстве первого состава 9 министров из 11 (кроме Гучкова и Милюкова) были масонами. Среди них и министр путей сообщения Некрасов, «негосударственный человек и мелкопробный демагог, один из предателей Корнилова» (Долгоруков… С. 11), впоследствии перешедший к большевикам. В целом из трех его составов было 23 масона из 29 (Кожинов… С. 144–145). Объяснять, кто такие масоны, я думаю, не надо — литературы о них более чем предостаточно. Организация, возникшая в начале ХVIII века по инициативе евреев, поставила целью подчинить своей власти, еврейскому Фининтерну, центром которого сегодня является Уолл-стрит, весь мир. И на сегодняшний день в реализации своих замыслов они продвинулись весьма далеко — долларовой паутиной опутана вся планета. Но вернемся к первым дням Временного правительства.

Итак, Временное правительство сформировано. Избран председатель. Портфель министра юстиции обрел Керенский, который одновременно с согласия солдат и граждан на митинге 2 марта в стенах Петросовета остался заместителем председателя Петросовета Чхеидзе (Февральская революция 1917… С. 94). Таким образом, руководители Временного правительства и Петросовета оказались членами одной политической организации, идеологическая направленность которой была враждебна интересам России и члены которой обязаны были исполнять волю высшего руководства Фининтерна. Последующая деятельность Временного правительства и Петросовета является демонстрацией реализации этой воли — демонтаж институтов бывшей государственной власти, насаждение политических институтов, подрывающих авторитет новой власти и сеющих смуту и хаос в головах людей и в обществе. Первый удар чудовищной силы был нанесен по вооруженным силам — выход 1 марта 1917 года приказа № 1 от имени Петросовета (еще до образования Временного правительства!). И хотя он формально предназначался для Петроградского военного округа, но тираж в 9 миллионов экземпляров (Кожинов… С. 141) явно подразумевал другую географию и аудиторию. Суть его сводилась к немедленному выбору во всех воинских подразделениях солдатских комитетов и отправке по одному представителю 2 марта в Петросовет; во всех политических выступлениях воинская часть подчиняется Петросовету и своим комитетам; любой вид оружия должен находиться в распоряжении и под контролем ротных и батальонных комитетов и ни в коем случае не выдаваться офицерам; вне службы и строя в своей политической, общегражданской и частной жизни солдаты пользуются теми же правами, что и все граждане, отдание чести вне службы отменяется; обращение офицеров к солдатам только на «вы» и т. п. (Февральская революция 1917… С. 89–90). И воюющая армия, уставшая от беспрерывных поражений, постоянного катастрофического дефицита боеприпасов и других видов вооружения, с восторгом встретила подобный приказ. Армия превратилась в дискуссионный клуб — бесконечные собрания-заседания по выбору солдатских комитетов, обсуждение приказов, демонстративное игнорирование и унижение офицерского состава. Началось всеобщее ослабление воинской дисциплины, деморализация армии и тыла, постепенное погружение всей страны в хаотическое состояние. Углублению общего кризиса в стране способствовала и принятая Временным правительством программа из восьми пунктов, которая по своей разрушительной силе ничем не отличалась от приказа № 1. Вот эти пункты:

1) полная амнистия за все политические и религиозные преступления;

2) предоставляются все демократические свободы (слова, печати, собраний и пр.) гражданам и военным;

3) устранение всех видов дискриминации по классовому, религиозному и расовому признаку;

4) немедленная подготовка к выборам в Учредительное собрание;

5) замена полиции народной милицией с избранием офицеров, подчиняющихся местной администрации;

6) новые выборы на основе всеобщего избирательного права для всех органов местного самоуправления;

7) военные части, принимавшие участие в революционном движении, не подлежат разоружению или выводу из Петрограда;

8) распространение всех гражданских свобод на солдат и военный персонал вне службы (Георгий Катков… С. 419–420).

Приказ № 1 и программа Временного правительства превращали Россию в самую демократическую из всех воюющих стран. Настолько демократическую, что это провоцировало разнуздание всех нравственных скреп. Вся злоба, веками копившаяся в народе против привилегированных классов, вышла наружу, воплотившись в дикие расправы над офицерами армии и флота, особенно высшего комсостава и в частях, расположенных ближе к Петрограду. В значительно меньшей степени анархическая волна коснулась южных армий, среди которых разложенческая литература широкого хождения не имела, хотя без эксцессов не обошлось. Развалу армии способствовало само правительство. Видимо, чтобы обезопасить армию от влияния преданных самодержавию старых служак, военный министр Гучков за два месяца пребывания на посту успел уволить до 60 % генералов (Я. Седова. Великий магистр революции. М.: Алгоритм; Эксмо, 2006. С. 181). Напрашивается вопрос: если объявляется курс на продолжение войны до победного конца, но декретируются принципы, до основания разлагающие фронт и тыл, то как в условиях всеобщей дезорганизации Россия может продолжать войну? А скоропалительное разложение фронта и тыла автоматически превращало Россию в недееспособного военного союзника по Антанте. Переворот закладывал условия гражданской войны, и предполагать, что в этих условиях Россия способна будет сохранять боеспособность армии к продолжению наступательных операций на Восточном фронте, было бы проявлением нездорового оптимизма. Думаю, все эти последствия переворота кукловоды Фининтерна, спровоцировавшие Первую мировую, предвидели и были убеждены, что Германия уже настолько истощена войной, что не способна на Западном