Убийца среди нас - Энн Грэнджер

— В вашем ржавом вагончике жить вообще нельзя! — категорично заявил Эрик. — Но вам и не придется страдать. Неподалеку отсюда есть один старый, полуразрушенный домик. Он очень маленький: там всего две комнаты внизу и две наверху. Но, если его отремонтировать, скажем, переложить крышу, там вполне можно жить. Я готов оплатить основной ремонт… — Он вздохнул. — К сожалению, я не могу построить вам новую конюшню, как и вы не можете взять своих лошадок в домик, хотя, по-моему, вы бы с удовольствием поселились вместе с ними! — Он побарабанил пальцами по карте. — А нельзя объявить подписку и собрать деньги на постройку конюшни?

— Все не так просто. Люди и так жертвуют нам много денег. Но сейчас речь идет о большой сумме. Понадобится несколько тысяч фунтов! — Зои покачала головой. — Нет. Спасибо вам. План замечательный, и вы все предусмотрели. Хороший участок, домик и все остальное… Жаль, что ничего не получится.

Ее собеседник открыл рот, чтобы ответить, но вдруг сзади послышался шум. Кто-то спорил на повышенных тонах. Зазвенела упавшая вилка. Эрик нахмурился. У входа в ресторан явно происходила какая-то потасовка. Вдруг листья пальмы заволновались, и из-за них показалось красное, разъяренное лицо.

— Вот вы где! — завопил пришелец.

— Робин! — Зои вскочила на ноги. С третьего раза ей удалось опрокинуть бокал и расплескать джин-тоник. — Что вы здесь делаете?

— Это я должен спросить! — рявкнул Эрик, хватая молодого Хардинга за шиворот и затаскивая его в нишу. — Как вы посмели ворваться ко мне в отель и устроить беспорядки? Генри!

Появился крайне взволнованный, запыхавшийся «эрцгерцог». За ним следовали двое мрачных официантов.

— Герр Шумахер, простите меня, пожалуйста! Он ворвался без спросу…

Эрик только отмахнулся.

— Выведите его вон! — сухо приказал он.

— Никто меня не выведет! — завопил Робин, забежав за кресло Зои и отгородившись от официантов столом. — Зои, вы что, с ума сошли? Думали, я ничего не понимаю? Я, если хотите знать, давно догадался, что вы что-то задумали, и выследил вас! Я выждал снаружи, потому что надеялся, что вы пришли только по делу… но вы все не выходили и не выходили. И вот я вижу вас здесь, за дружеской беседой наедине, в укромном уголке! Вы что себе вообразили?

— Придержите язык, отвратительный юнец! — зарычал Эрик.

Троим своим служащим он бросил:

— Потом я потребую у вас объяснений, как ему удалось прорваться сюда!

— Вы не заткнете мне рот! Я вас не боюсь! — сказал Робин, уклоняясь от «эрцгерцога». — Я разгадал вашу игру! Зои ничего не понимает, потому что очень наивна в такого рода вопросах! Она ни о чем не думает, кроме лошадей и ослов! Ей еще не приходилось иметь дело с учтивыми и обходительными ловеласами! Но если вы думаете, что я буду стоять и смотреть, как вы ее соблазняете…

Остаток фразы заглушил рев Шумахера, который рванулся вперед и схватил Хардинга за обшлага пиджака. Он выволок его из-за стола и швырнул в отнюдь не вежливые объятия двух официантов.

— Вон отсюда, пока я вас не задушил! А если он попробует вернуться, звоните в полицию!

Все посетители ресторана слышали, как вопит Хардинг, которого волокут прочь:

— Я еще не сказал последнего слова! Полиция? Ха-ха! Вызывать полицию не в ваших интересах! Вам есть что скрывать, больше чем достаточно! И руки прочь от моей девушки!

Наступила тишина. Не обращая внимания на застывшие лица обедающих, Эрик поправил пальму и сел.

— Сожалею! — сухо сказал он.

— Я тоже… я хочу сказать, мне ужасно жаль. — Зои взяла салфетку и принялась тереть лужу на скатерти — без особого успеха. — Роб очень вспыльчивый, но хороший…

— Ничего подобного. Он настоящий мерзавец и способен на всякую подлость, особенно когда думает, что его не поймают! — холодно возразил Эрик.

— Ах нет, вы ошибаетесь! — Зои изумленно воззрилась на своего собеседника. Потом, смутившись, опустила глаза. — Дело в том, что… конечно, все очень глупо, но Роб воображает, будто… ему кажется, что он влюблен в меня. Он даже почти признался мне в этом.

После паузы Эрик сухо спросил:

— А вы? Вы влюблены в него?

— Нет-нет, что вы! Разумеется, я в него не влюблена! Он мой друг, и всегда был добрым другом. Полагаю… наверное, мне надо было сказать ему, чтобы он больше не приходил мне помогать, после того, что он… в чем он признался позавчера. Но я решила, что со временем у него это пройдет. Мне так ужасно жаль, что он наговорил вам гадостей о… о вас и… обо мне.

— Гадостей? — Эрик тяжело сел. — Что ж, может, он не был так уж и не прав? Нет, прошу, не поймите меня превратно! Сейчас не время и не место для объяснений, но не стану отрицать, я нахожу вас очень привлекательной молодой женщиной. Конечно, я понимаю, раньше я представал перед вами в не очень выигрышном свете. Я попытался загладить свою вину. Я надеялся, что мы с вами подружимся. А может, в один прекрасный день…

Эрик осекся — не потому, что собеседница перебила его словом или жестом, но потому, что она молчала и не шевелилась. Ее трясло от гнева. Глаза излучали ярость, несоразмерную с ее субтильной фигуркой. Копна спутанных кудряшек подрагивала. Она была похожа на динамитную шашку, готовую взорваться.

— Мистер Шумахер, — проговорила она, еле сдерживаясь, — вы хотите сказать, что предложили мне помощь, потому что в ответ надеялись затащить меня в постель?

— Нет! — испуганно воскликнул Эрик. — Конечно нет! — Ответом ему было ледяное молчание. — По крайней мере, все не так, как вы выразились… — продолжал он, к своему несчастью.

Она не позволила ему договорить. Опершись ладонями о влажную скатерть, она подалась к нему с самым решительным видом.

— А я-то решила, что вы славный и милый! Корила себя за то, что раньше относилась к вам предвзято! До позавчерашнего дня, когда вы приехали ко мне в приют, я не ждала от вас ничего, кроме подлостей! Думала, вы пожалуетесь на меня властям или создадите для моих питомцев невыносимые условия… Я не ожидала, что вы предложите перевести приют в новое место, и… ваше предложение глубоко тронуло меня! Я ругала себя за то, что плохо думала о вас. Должно быть, я сошла с ума! Вы вовсе не из великодушия предложили мне помощь. Это был… своего рода вид сексуального домогательства! Теперь я понимаю, насколько Роб оказался прав! До какой низости можно дойти…

— Я не домогаюсь вас! — заорал Эрик.

Оба совершенно забыли о том, что они не одни, но сейчас им было все равно. В общем зале ресторана воцарилась напряженная тишина. Казалось, слышно будет, если на пол упадет булавка. Посетители даже не притворялись, будто едят. Все как один навострили уши и слушали гневные голоса, доносящиеся из-за кадки с пальмой.

Щеки у Зои раскраснелись.

— Не домогаетесь? Значит, то же самое можно назвать как-нибудь по-другому! — Не в силах усидеть на месте, она вскочила. — Знаете, кто вы после всего этого? Знаете, кто вы такой? Вы… вы — грязный старикашка! Соблазнитель!

— Вот уж нет! — заревел Эрик. — В жизни не слышал ничего нелепее! Если бы я хотел кого-то соблазнить, неужели я стал бы делать это в собственном ресторане, в присутствии персонала и гостей?

— Откуда мне знать, какие извращенные мысли бродят у вас в голове? Вы способны на все! Наверное, вы думали, что я буду польщена? Так вот, знайте: я не польщена! У меня другая система ценностей! Вы напрасно тратили на меня свои чары! Эх вы… ресторанный Ромео! Прощайте, мистер Шумахер! Пойду найду бедного Роба. Надеюсь, ваши прихвостни его не ранили!

Зои раздвинула листья пальмы и с гордо поднятой головой зашагала по ресторанному залу. Ее высокие каблуки звонко цокали в тишине. На пороге она остановилась и обернулась. На нее глазели любопытные, ошеломленные посетители. В нише, закрыв голову руками, сидел Эрик.

— Я ухожу! — провозгласила Зои, обращаясь к собравшимся. — Но прежде, чем я уйду, я хочу, чтобы вы знали, что свой сегодняшний костюм, а также сумку и ожерелье я купила в магазине подержанных вещей. Все вместе обошлось мне в пять фунтов! Когда закончите набивать брюхо и оплатите немыслимый счет, может быть, вы вспомните, что другие считают гроши, чтобы свести концы с концами, при этом делают нужное дело и помогают созданиям, которым повезло в жизни меньше, чем нам! Может, вы даже положите щедрое пожертвование в чью-нибудь кружку, если она попадется вам на пути!

Она развернулась и прошла мимо оцепеневшей красавицы администраторши, которая проводила ее безумным взглядом.

Мередит Митчелл, которая скромно обедала за столиком в дальнем углу, осторожно подняла голову из-за меню.

— О боже! — вздохнула она. — Еще того не легче!

Глава 20

Эрик не стал ждать возвращения своих подчиненных. Через несколько минут после ухода Зои листья пальмы дрогнули и из ниши вышел Шумахер. Он был мрачнее тучи. Все гости немедленно отвернулись и возобновили еду и разговоры. Эрик широким шагом проследовал через весь зал, не обращая ни на кого внимания. Но, дойдя до дверей, он, по какому-то наитию, бросил взгляд в угол и заметил Мередит. Круто развернувшись, он подошел к ее столику.