Первый выстрел - Георгий Тушкан

— Твоя гимназия! — Мама показала на длинное двухэтажное белое здание.

У Юры опять тревожно забилось сердце.

Дверь в гимназию им открыл бородатый старик огромного роста, в ливрее, обшитой золотым позументом. В вестибюле толпились мальчики, отцы, матери, дедушки, дяди, тети. Стоял разноголосый гул.

Господин в пенсне, в синем учительском сюртуке ниже колен, склонив голову набок, что-то терпеливо объяснял. Мама устремилась к нему. Юра, осмотревшись, увидел стоявшего неподалеку толстого белобрысого мальчика. Тот показал ему кулак. Это вернуло Юре боевое настроение, и он показал мальчику два кулака.

Огласили списки, кто в каком классе будет экзаменоваться. Воспитатели повели группы мальчиков в классы.

На экзамене по арифметике Юра неожиданно для себя получил пятерку. По закону божьему все сдали на пять. Вот по русскому языку, особенно за диктант, у многих оказались плохие отметки. Длинноносый учитель, диктуя, нарочно выговаривал слова не так, как они пишутся. Но этот диктант Юре был знаком. Потом писали сочинение «на вольную тему». Юра писал о нашествии Наполеона. Он сдал письменную работу последним. Уже все вышли из класса, и длинноносый учитель стоял над ним и ждал, очень недовольный. А потом он объявил, что сочинение Сагайдака самое лучшее.

На устном Юра с выражением прочел стихотворение «Скажи-ка, дядя, ведь недаром Москва, спаленная пожаром, французу отдана». А когда закончил, то добавил, что казаки могли бы взять Наполеона в плен, если бы не наткнулись на обоз.

— Вы думаете? — спросил несколько озадаченный экзаменатор.

И тут Юра увлекся и показал такое знание отечественной истории, что экзаменатор только твердил:

— Прекрасно, прекрасно!

— Вот не ожидала, — сказала мама, — что Наполеон поможет выиграть сражение за пятерки.

В списке принятых в первый класс гимназии значился Георгий Сагайдак. Мама торжествовала.

Когда они вышли из гимназии, Юра напомнил об обещании пойти в цирк, в зоологический сад, в театр и в музей к Дмитро Ивановичу.

— Юрочка, у нас очень мало денег, и мы должны спешить. Я уже взяла билеты на поезд домой. Бабушка очень больна. Может быть, мне скоро придется поехать к ней. Не огорчайся, ведь ты будешь здесь учиться и сможешь много раз побывать и в цирке, и в театре, и в музее.

Юра «бычком» наклонил голову и упрямо уставился в землю. Тогда Юлия Платоновна, зная характер сына, сказала:

— Но если тебе так хочется, я продам билеты и мы задержимся. Решай сам…

Когда его не заставляли, Юра всегда готов был поступиться своими интересами.

— Поедем домой! — сказал он.

— У нас еще есть время. Хочешь, погуляем в Потемкинском саду, покатаемся на лодке по Днепру?

— Лучше постоим здесь и посмотрим, как учат солдат…

Юра смотрел пять минут, десять, двадцать. Мать начала сердиться.

— А ты пойди погуляй в Потемкинский сад, — сказал он. — Я могу ждать тебя здесь до вечера.

И еще целый час они наблюдали, как новобранцы маршировали на площади, штыками кололи соломенные чучела, обучались ружейным приемам: «на краул!», «к ноге!», щелкали винтовочными затворами и с размаху падали на землю по команде «Ло-о-жись!» и снова щелкали затворы.

А мать стояла рядом и вздыхала. Опасное увлечение! Впрочем, все мальчишки одинаковы. Ее братья в детстве тоже увлекались солдатиками, войной, а выросли — все прошло.

8

Дома все торжественно поздравляли Юру. Больше других радовалась Ира.

— Вот хорошо! Ты рослый и сойдешь за третьеклассника, даже старше, — объявила она. — И мы вместе будем танцевать на балах: ты — в парадном мундире, а я — в парадном платье. Наши гимназии дружат и по очереди приглашают друг друга к себе на балы. Я уже была на вечере в вашей гимназии и танцевала в рекреационном зале. А ты был там?.. Нет? Он на втором этаже. На стене висит огромный портрет государя императора. Только ты должен стать кавалером, научиться танцевать и уметь по правилам приглашать даму на танец. Попроси маму, чтобы устроила для нас танцы.

Юра был поражен: он с удивлением, неловко улыбаясь и краснея, слушал ее. Куда девалась черная пантера, их Багира? Перед ним стояла совсем-совсем другая девочка, правда очень красивая…

Юлия Платоновна позвала на детский вечер всех «учащихся».

Юра танцевал только с Ирой. После первых двух танцев он разошелся вовсю, хотелось танцевать еще и еще. Кроме Иры, он сегодня никого не замечал, был счастлив и в душе решил: «Вырасту, женюсь на Ире». За чаем они сидели рядом. А когда разыгрывали фанты и Нина присудила одному фанту «поцеловаться с Юрой», фантик этот оказался Ирин. Девочки зашептали, что Нина так нарочно подстроила, и тотчас осудили Иру за то, что она «влипается в Юру». Мальчишки неодобрительно посматривали на него, а Алеша сердито надулся «за измену», не разговаривал с ним и даже не зашел на следующее утро.

Юра очень огорчился. Ведь Алеша тоже выдержал экзамен в Екатеринославское реальное училище, ему тоже придется ходить на танцы. Они и в Екатеринославе должны дружить. Так что им было о чем поговорить.

Но долго предаваться печальным размышлениям Юре было некогда. Он прошел на конюшню, попросил нового конюха оседлать смирную лошадку Ласточку — папа разрешил! — вывел ее за поводья на задний двор. Там он взобрался на седло и поскакал к балке.

Ира его ждала и рассердилась, когда он наконец появился верхом.

— А я уже решила уйти. Неужели ты до сих пор не знаешь, что кавалер должен приходить на свидание первым и ждать, а дама обязательно должна опоздать, иначе стыдно.

— Садись верхом — покатаю! — Юра спрыгнул, помог Ире сесть в седло, хотя она отталкивала его и кричала: «Я сама!»

Они катались по степи за садом часа два, взмокли сами, залоснилась от пота и тяжело дышала Ласточка. Конюх сердито ворчал, принимая поводья.

Дома Юре пришлось давать отчет папе — зачем он взял лошадь без спроса. Врать отцу он не мог, а сказать правду не хотел. Поэтому упрямо молчал, «бычком» опустив голову и уставившись глазами в землю. За упрямое молчание Петр Зиновьевич запретил ему ездить верхом, пока он не расскажет, что заставило его соврать конюху. Юра шумно вздыхал, но молчал, вспоминая сказанные как-то Татой слова: «Любовь требует тайны».

И все-таки Алеша заговорил первый:

— Только п-последний слюнтяй будет из-за девчонки дружбу ломать. Ты Андрей, а я Остап и даже сам Тарас Бульба, вот я кто.

— Я Андрей? — возмутился Юра.

— А кто п-предал запорожцев и ради красавицы п-перебежал к ляхам? Андрей! Я тебя п-породил, сказал ему Тарас Бульба, я тебя и убью… Становись!