Стальная бабочка - Вячеслав Шалыгин

«В любом случае придется прорваться в пятый блок, – подумал Хауэр. – Поможет это или нет – рассуждать бессмысленно. На открытой местности у нас точно не будет шансов. Но как подняться и преодолеть оставшиеся метры, если даже ползти опасно? Кем или чем еще прикрыться?»

Ответ на мысленный вопрос командора не смог дать ни один из синтетиков или живых воинов. Даже великий мыслитель Момо, похоже, не знал ответа. Кифер вообще зарылся в землю и прикинулся кочкой.

Ответ нашли, осмыслили и воплотили в жизнь… кто бы мог подумать?.. вильдеры! Поначалу Хауэр не понял, что происходящее – это их инициатива и что фактически они помогают влипшим по уши мароманнам. Но когда очередная устроенная наемниками диверсия принесла результат, командор мысленно поблагодарил этих странных типов за помощь. От души поблагодарил.

В тот самый момент, когда все три группы дактианцев и биоников очутились на площади между четвертым и пятым блоками лаборатории, со стороны инженерной башни прилетел отзвук глухого, но объемного взрыва, а затем что-то громко заклокотало и забулькало. Прошло несколько секунд, и к бульканью добавился новый звук – шум тяжелой, вязкой массы, текущей широкой и довольно высокой волной. Шум был не таким громким, как шум набегающей морской волны, но земля дрогнула и загудела примерно так же, как от удара мощного прибоя. «Драконы» и автоматические иглометы резко прекратили стрельбу, что позволило Хауэру поднять голову и осмотреться.

С западного направления к лабораторным корпусам приближалась высоченная, метра в два, волна серой полужидкой биомассы. Она вовсю хлестала из развороченных взрывчаткой огромных баков, стоявших вплотную к инженерному бастиону. Вязкая субстанция растекалась еще и в стороны, но волна не становилась от этого ниже. А еще она не теряла ход, наоборот, с каждой секундой ускорялась, и как раз в тот момент, когда командор поднял голову, в серую жижу вляпались несколько нерасторопных «медведей».

Вязкая масса без труда повалила биоников, накрыла их с головой и помчалась дальше. Очень скоро в серой липкой дряни барахтались почти все дактианцы на левом фланге и в центре. А правофланговые поспешно отходили к скалистой гряде – восточной стене базы.

Медлить было нельзя. Хауэр скомандовал подъем, и группа рванула прямиком к пятому корпусу. В этом забеге мароманны не потеряли ни одного бойца, и Макс еще раз поблагодарил вильдеров за взорванные баки с биомассой.

В пятом лабораторном блоке мароманнам попытались как-то сопротивляться несколько бойцов охраны, но эту проблему штурмовики решили в три секунды. Еще полминуты ушло на осмотр помещения – по дактианской традиции единого, – и секунд десять захватчики потратили на выбор позиций для обороны здания-панциря.

– Крепкие стены – это хорошо, – констатировал Бозе. – Но силовое поле будет лучше.

– Было бы лучше, – уточнил Макс.

– Будет. – Борис щелкнул пальцами и сделал шаг в сторону, открывая командору вид на знакомую любому мароманну-воину установку – мобильный генератор силового поля. Обычно такие генераторы ставились на машины огневой поддержки.

– Двести пятый, проверь, можно ли его активировать, – мгновенно сориентировался Хауэр и уже после спросил: – Откуда здесь наш генератор?

– Трофей, – ответил Бозе и «преданно» уставился на командора.

– Сам понимаю, не дурак, – поддержал его буффонаду Макс. – Зачем он дактианцам?

– Подзаряжать оружие и наноботов… – все еще изображая господина Прямолинейность, ответил Бозе, но затем сменил тон: – На последней стадии эксперимента подопытных мароманнов надо приводить в нормальный вид, а как это сделаешь, если наноботы разряжены?

– Стоп, стоп, доктор, сдай назад, я что-то пропустил. Начни с того, на чем мы остановились в четвертом блоке.

– Мы остановились на том, что «замороженных» отправляли по пневмотрубе сюда, в пятый.

– Это так? Ты нашел подтверждение?

– Да, нашел. Несколько капсул стоят на ленте транспортера с этой стороны замурованной трубы. А еще я нашел вот это. – Бозе указал на вырост в форме стола с ложем анатомической формы. Над ним висел какой-то омерзительный модификант, похожий на облезлую, покрытую плесенью птицу с длинным клювом. И этот «клюв» упирался точно в центр лба лежащего на столе человека. Чуть ближе на уровне глаз висела объемная проекция, на которой изображались какие-то графики и написанный по-дактиански текст. – На плотное изучение не было времени, но мне, как доктору, и с первого взгляда ясно, что это дактианский аналог машины для психовоздействия. Ну, знаешь, в психиатрии да в тайной полиции используют – кого-то вылечить от стресса или избавить от психической травмы, а кому-то «промыть мозги». Раньше с этой целью отправляли кого-то в санатории, а кого-то в «лагеря для переформатирования», а теперь все стало проще, засунули в мозгомойку – и порядок! Сплошная экономия средств.

– Твой сарказм понятен, Борис, но сейчас не об этом, – остановил приятеля Макс и окинул взглядом стоящие поодаль аппараты той же конфигурации, что и ближайшая машина для психовоздействия. В общей сложности их было полтора десятка. И на всех лежали подопытные мароманны. – Это все тоже мозгомойки, я верно понял? Дактианцы промывают пленным мозги?

– Разрешите уточнить?

Рядом возник Ботаник.

– Успел разобраться?

– Так точно, командор.

– Докладывай.

– Это не аналоги наших машин для психовоздействия. Это более мощные биомашины, и у них другое назначение, хотя область приложения та же – человеческий мозг. Основная программа подразумевает блокировку высшей деятельности коры головного мозга при сохранении полного объема навыков и умений. Также сохраняются все возможности синтетика-компаньона.

– Выходит, это не мозгомойки, а мозгоклюи какие-то, – заключил Хауэр. – Аккуратно выклевывают народу мозги?

– Образные сравнения мне недоступны, командор.

– Тогда и не парься.

– Снова недопонял.

– Не пытайся понять, говорю. Спасибо, Ботаник. Найдешь еще что-то интересное, докладывай немедленно. Иди. Нет, стой! Отключи всех этих мозгоклюев.

– Будет шумно, – предупредил триста первый. – Эти модорганизмы очень эмоциональны. Разрыв связей с уничтожаемым сознанием ощущается ими как острая боль.

– Надо же! Нежные какие! А что испытают люди?

– Сначала тоже боль, но затем облегчение. Если процесс будет остановлен вовремя. Если все зашло слишком далеко – ничего не испытают.

– Тем более нечего тянуть, режь все связи.

Хауэр обернулся к Борису.

– Все сошлось?

– Более того, можно сказать, наступает момент истины. – Бозе вновь щелкнул пальцами, теперь включая анимированную иллюстрацию своих слов.

Делал так он исключительно редко, считая это все баловством для детей, но сейчас отступление от правил было оправданно. Возмущенные вопли отключаемых Ботаником мозгоклюев заглушали половину слов, а непонятные помехи мешали связи между синтетиками. Вот и пришлось доктору пойти на детские уловки – подвесить между ним и Хауэром простейшую объемную проекцию.

Максу вдруг опять вспомнился «вещий» сон, в котором он тоже был вынужден перейти на язык жестов из-за неполадок с боевой связью. Похоже, и впрямь был сон в руку. Кстати, девица из сна похожа на Маритту, а тот дактианец – на Сайруса Рема. Хотя, возможно, Хауэр пытался подогнать их образы под внешность персонажей из странного сна. В любом случае факт оставался фактом – дамочка из сна была вильдершей и вела себя, как «амазонка» Маритта, а дактианец был высокомерен, как Сайрус. Хотя кто из дактианцев не высокомерен?

Хауэр, как обычно, зафиксировал свое внутреннее наблюдение в файле «всякая всячина, или неразобранное» и переключился на Бозе. Посторонняя мысль неплохо «прочистила каналы восприятия», и Макс был готов впитывать каждое слово доктора, произнесенное вслух или прописанное в объемной подсказке. Шутка ли – момент истины!

– Слушаю тебя, док.

– Снимаю шляпу перед Ботаником, его версия оказалась правильной на сто процентов. Дактианцы будто бы выслушали все, что он сказал, вернулись в прошлое и воплотили подсказанное триста первым в жизнь. Не поленюсь повторить ход мыслей триста первого. Вырастить андроида из нашего генматериала для дактианцев не проблема, но они поняли, что им не совместить клона с синтетиком во взрослом виде так, чтобы они «сроднились». Им не написать сотни легенд такого качества, чтобы не докопалась наша военная контрразведка и тем более тайная полиция. А главное, им не удалось бы искусственно состарить и «ухудшить» тела так, чтобы их дефекты походили на натуральные, – хронические процессы слишком сложны для быстрой имитации.

Поэтому дактианцы поступили проще – обратили наше преимущество в оружие против нас самих! Все мароманны имеют компаньона-синтетика, который технически увеличивает возможности разума, а еще полностью его копирует! И это не резервная копия в виртуальности, которая, по сути, лишь файл памяти, вроде подробной видеосъемки всей жизнедеятельности связки мароманн – синтетик и отчета о физиологических и технических процессах. Копия внутри синтетика – это слепок личности! Ну, за минусом некоторых исключительно «живых» способностей, вроде эмоций. Синтетик их имитирует, но не испытывает на самом деле. Все это наши плюсы.