Ученик ученика - Владимир Корн

Ладно, Артуа, не все так мрачно: и тушенная в овощах свинина достаточно аппетитна, и вино не самое плохое. Тебе приходилось и много хуже пить. Просто настроение испортилось от всех этих мыслей о Милане.

В ту ночь мне снились весьма безнравственные сны. Все бы ничего, но каждый раз в постели с дамой меня обнаруживала Милана и всякий раз плакала, причем навзрыд. А мне было очень-очень стыдно.

После обеда на тренировочную площадку, где я оттачивал вольт со следующим подходом, финтом под правую руку и быстрым выпадом в горло предполагаемому врагу, в сопровождении Тибора ко мне подошел Край по прозвищу Ухо. Одно из ушей у него отсутствовало полностью. Зато через все лицо шел шрам от сабельного удара.

Было бы логичней называть его Шрамом, но такой уже имелся, причем еще до прихода Края к Горднеру в отряд. Здесь почти у всех были прозвища, и очень подозреваю, что я избег такой участи только лишь благодаря необычному звучанию моего имени. И зачем в таком случае что-то менять?

Мои неожиданные зрители, естественно, пришли полюбоваться на меня не просто так. Как я уже упоминал, болтливость Тибора не знала границ – его рассказ о нашем ночном рейде в Мельничную падь не слышал, пожалуй, только ленивый. Не знаю, что он там наговорил, я при этом не присутствовал, но Край подошел с просьбой о помощи в решении схожей проблемы. Ухо просил разобраться с человеком, который никак не возвратит взятые взаймы деньги. Сумма, одолженная им, была недостаточно мала, чтобы попросту позабыть о ней, и в то же время недостаточно велика, чтобы пойти на крайние меры, наплевав на все. В общем, они с Тибором решили, будто бы у меня получится сделать все так же тихо и ровно, как и в гостях у мельника.

Я не стал обещать ничего, попросив немного времени на раздумья.

В принципе в прошлый раз я не сыграл ни одной фальшивой ноты, а то, что было у меня внутри, пусть там и останется. Никому об этом знать не обязательно.

Что касается Края, у меня к себе целых два вопроса. Смогу ли я сделать такое же опять и нужно ли мне это? Ведь в доме мельника я действовал больше по наитию.

С другой стороны, человек я здесь новый, и если ко мне обратились за помощью, то это кое-что значит. Парни у господина Горднера собрались простые и долгим разговорам за жизнь не обученные. Порубать кого – так это в два счета. Так что их логика понятна.

Ну и потом, когда у меня самого возникнут проблемы (а как без этого), кто согласится мне помочь после моего отказа?

Да и подзаработать бы не мешало хоть немного, денег у меня – кот наплакал. Во всяком случае, попытка не пытка. Надо только сразу договориться: если что-то пойдет не так, никаких военных действий.

Глава 29

Буссоль

Дождь закончил свое мокрое дело через пару дней нашего отъезда из Дрондера. К полудню небосвод переливался всеми оттенками лазоревого. И местное солнце, воскликнув: «Ага, заждались!» – без всякого перехода начало жарить, как в парилке.

Колонна наша, состоявшая из без малого трехсот всадников, была разделена на три неравные между собой группы. Самая большая группа была свитой и охраной наследного принца Великого герцогства Эйсен-Гермсайдр, того самого молодого человека, на которого указывал мне Горднер через приоткрытые двери.

Звали наследника престола Жюстин Эйсен, и в Империи он побывал с неофициальным визитом. А вся неофициальность заключалась в том, что принц решил навестить одну весьма очаровательную леди, ту, которой я великодушно подарил второе место на негласном конкурсе красоты собственного изобретения.

Эта леди не так давно сама побывала в герцогстве и сумела очаровать наследника престола. Юный Жюстин без ума влюбился в роковую красотку и даже пал перед отцом на колени, умоляя дать благословение на брак. Что характерно, сама красавица о планах принца даже не подозревала.

Отец влюбленного Жюстина, старый циник, – а что же ему еще оставалось при такой должности? – высказался категорически против. Леди Биссиоль, а именно так ее звали, не устраивала его в качестве невестки по многим причинам: красавица имела далеко не безупречную репутацию, к тому же была несколькими годами старше наследника. Но главная причина состояла том, что великий герцог Дрюмон XVII, вдовец, сам неоднократно мог убедиться в том, что выбор сыном леди Биссиоль как любовницы великолепен. Правда, было это еще до того, как принц познакомился с роковой красоткой. Ну и какая из нее после этого невестка, спрашивается?

В общем, был у герцога разговор с леди Биссиоль, в течение которого он ясно дал понять, что перспектив стать супругой сына у нее нет никаких, но и причин, чтобы отказывать в ласках его отпрыску, тоже не имеется.

Леди все отлично поняла, и сумма, запрошенная ею, оказалась не очень велика. В любом другом случае просить денег ей, наверное, и в голову бы не пришло, но слишком уж ситуация к тому располагала.

Дама, сославшись на неотложные дела в Империи, в спешном порядке отбыла из Великого герцогства Эйсен-Гермсайдр. Разумеется, в окружении Жюстина сразу же нашелся человек, который открыл наследнику глаза на некоторые вещи. Естественно, этот тип получил нескромное вознаграждение от герцога-отца и срочно покинул родину, сославшись на внезапно полученное наследство.

Через некоторое время герцогство покинул и сам Жюстин, отправившийся в Империю. Понятно, что он бросился в погоню за своей прекрасной леди, все еще пытаясь сделать то, что сделать было уже невозможно. Чтобы все не было слишком уж очевидным, отец снабдил его письмом к Конраду III и попросил решить один вопрос, недостаточно важный, чтобы отправлять целую делегацию, но и не настолько мелкий, чтобы доверить его кому попало.

И вот теперь наследник возвращался домой, старательно пытаясь удержать маску повидавшего жизнь циника, давно уже понявшего, что некоторые вещи существуют только в необузданной фантазии недалеких людей. Такие, как любовь, например.

Откуда я все так подробно узнал? Да просто слышал разговор Горднера с одним человеком. Причем не подслушивал, а присутствовал при этом.

Когда из каких-то непонятных соображений барон решил держать мою скромную персону при себе, сначала мне это совсем не понравилось. Подай, принеси, натри сапоги, разбуди с первыми лучами солнца… Не та это роль, о которой можно мечтать. И я уже заготовил целую речь, почему я не буду выполнять подобные поручения, и приготовился к самому худшему после вполне закономерной реакции Горднера.

Есть такая заповедь: для того чтобы научиться командовать, научись подчиняться. Но исполнять приказы и быть на побегушках – это совершенно разные вещи.

Но мои опасения не оправдались: Горднер просто держал меня при себе и иной раз даже интересовался моим мнением по тому или иному вопросу. Я ехал рядом с ним впереди нашего маленького отряда и изредка выполнял его поручения, по большей части касавшиеся всяких мелочей. Таких, например, как обратить внимание Лигруса на то, что его переметная сумка расстегнулась и он рискует потерять часть своего имущества.

Вторая группа состояла из сотни имперских кирасир, которые должны были сопровождать его сиятельство наследника престола Жюстина Эйсена до границ с герцогством.

Задачей третьей, самой малочисленной группы (в ее состав входило двадцать восемь человек, возглавляемых бароном Эрихом Горднером) заключалась в том, чтобы сопроводить наследника до Кергента, небольшого городка, расположенного в предгорьях Агнальского горного хребта, на самой границе с герцогством. Затем мы должны были отделиться от остальных и заняться каким-то делом, о котором никто из нас ничего не знал. Кроме Горднера, конечно.

Герцогство Эйсен-Гермсайдр представляло собой суверенное государство и управлялось великим герцогом Дрюмоном XVII, к которому следовало обращаться «ваше королевское величество».

В свое время, когда предки императора Конрада собирали под единое начало все графства и герцогства, до которых только могли дотянуться, герцогство Эйсен-Гермсайдр сумело сохранить суверенитет. Вероятно, тогдашний император не слишком настаивал на своем или просто посчитал, что небольшая горная страна ничего не сможет добавить в его корону, но факт остается фактом.

С тех пор прошло несколько веков и ничего в этом плане не изменилось. Кроме того, вольнолюбивое герцогство пресекло и посягательства соседей на свою территорию, кстати, не без помощи имперских союзных войск. В последней такой войне за независимость участвовал отец Горднера, командовавший полком драгун, одним из трех, что Империя прислала на помощь.

Издревле герцогство славилось своей промышленностью и передовыми технологиями. В Империи даже существовала поговорка о чем-то необычном: такого и в Эйсен-Гермсайдре сделать не смогут.

Двигались мы довольно быстро. Дорога до самого Южного Мулоя (а это примерно две трети расстояния, которое нам предстояло преодолеть) была отменная, вымощенная большими каменными плитами. Кстати, и путаница же у них здесь с географическими названиями: тех же Мулоев, к примеру, целых две штуки: Южный, тот, куда мы сейчас и направлялись, – город на Мулойском тракте, и просто Мулой – столица одноименной провинции.