Адриатика (Собрание сочинений) - Владимир Виленович Шигин

добычи. Володя же был просто счастлив, но не из-за денег, а оттого, что исполнилась его самая заветная мечта: он сам командует каперской операцией и ему сопутствует удача!

Солнце к этому времени уже село за горизонт, а ветер все сильнее и сильнее гудел в снастях. Начался дождь. Предостережение лоцмана сбывалось: надвигался шторм и шторм нешуточный.

– Курс в залив! – скомандовал Володя, стараясь не замечать упрекающего взгляда лоцмана.

Теперь нельзя было терять ни минуты: опоздаешь – окажешься на скалах, и тогда успех обернется несмываемым позором! На руль Владимир встал сам. Семь бед, один ответ! Держа, несмотря на ветер, все верхние паруса, тартана мчалась почти лежа на боку. Трещали мачты. Клочьями летела пена. Шкипер, простившись с жизнью, шептал "Аве Мария". Матросы крестились. Но русский Бог любит храбрых, а потому, несущаяся на всех парусах, тартана, каким-то чудом проскочила мимо всех оскаленных каменных клыков и спустя какой-то час уже бросила якорь возле фрегата.

– Браво, Броневский! – только и сказал Развозов, выслушав рапорт мичмана об обстоятельствах захвата приза.

Не откладывая в долгий ящик, тут же допросили шкипера, который рассказал, что вся Далмация захвачена французами и в портах они разыскивают суда, годные к боевым действиям.

– Теперь тебе надо быть поосторожней, и не удаляться далеко от фрегата! – резюмировал командир "Венуса".

С восходом солнца Броневский снова повел свой баркас к наблюдательному островку. Следующие несколько дней прошли безрезультатно. Море было пустынно, зато, не переставая, хлестал дождь. Все вымокли насквозь, но радость первого дня засады не пропала, и Володя с удовольствием слышал, как в матросской палатке всю ночь распевали песни. Причина столь большой веселости стала ясна Броневскому утром, когда обнаружилось, что его бравые подчиненные за ночь выпили весь четырехдневный запас вина. Теперь, коротая время, матросы собирали местные кисловатые ягоды. Пытались было поохотиться на коз, но те разбежались по всему острову. Вокруг охотников бродили истошно кричащие ослы, но не питаться же ослиным мясом! Пришлось довольствоваться изрядно надоевшей всем солониной и сухарями, которые теперь тоже приходилось экономить. Стихли песни, неслышно стало шуток, да и кому придет в голову шутить на голодный желудок, к тому же будучи насквозь вымокшим. Сильный накат исключал возможность добраться до "Венуса"". А дождь все лил и лил не переставая.

– Когда ж там, на небе водица-то кончиться! – бурчали матросы, силясь развести то и дело затухающий костер. – Так всю землю затопить можно! Будем потом, как первоотец Ной, к горе Араратской плавать!

На шестые сутки, когда за завтраком был поделен последний кусок солонины, а очередная попытка поохотится на коз, не увенчалась удачей, Броневский решился на попытку вырваться с голодного острова. Матросы его единодушно поддержали:

– Не подыхать же нам тута с голодухи, авось повезет, прорвемся!

Броневский уже давно заприметил домик на другой стороне залива и теперь решил попытаться пересечь залив, чтобы добраться хотя бы до домика, потому что до фрегата было слишком далеко и опасно. Но едва, несмотря на сильный накат, отвалили от берега и поставили зарифленный парус, как резким порывом ветра баркас завалило на борт и, наверное, перевернуло бы, если бы в этот же момент не порвало парус. Но баркас все же встал на ровный киль. Кое-как добрались до противоположного берега, нашли более-менее спокойную бухточку, зашли в нее, вытащили баркас на берег. Оставив на берегу караул, Броневский, водрузив на плечо тяжеленный мушкет, возглавил свой маленький отряд. Когда же моряки в тягостном молчании взошли на прибрежную возвышенность, все просто замерли от неожиданности. Прямо у их ног в долине раскинулось большое селение, окруженное виноградниками. Все обрадовано крестились:

– Вот Господь за голодуху нашу и изобилие послал! Не зря, видать, постились! Сразу прибавив шагу, двинулись к домам. Внезапно Броневский остановился. Следом за ним встал и весь отряд.

– Чтобы поесть, надо купить еду, а чтобы ее купить, нужны деньги! – сказал он как бы самому себе и принялся ожесточенно рыться по карманам.

Вывернули свои карманы и матросы. Однако ни один не нашел у себя ни копейки. Кто ж думал, отправляясь в каперство, что надо захватить с собой денег. Радость заметно поубавилась.

У крайнего дома моряки нашли старика, который объяснил, что селение это зовется Жупано. А правят здесь канцлер, губернатор, сенатор и помещик.

– Не много ли для одной деревни? – удивился Броневский.

– Нам в самый раз! – возразил старик.

Решив, что лучше всего дело иметь все же с губернатором, мичман послал к нему гардемарина Мишу Баскакова. Вскоре тот вернулся и сообщил, что Броневского ждут. Едва войдя в дом губернатора, Броневский с удивлением узнал, что и канцлер, и губернатор, и сенатор с помещиком – это все одно и тоже лицо.

– Для чего вам столько титулов? – не удержавшись, спросил мичман.

– Для солидности! – важно ответствовал хозяин.

Затем канцлер-губернатор ни с того ни с сего завел нескончаемый разговор о проблемах франко-российских отношений, а голодный мичман, кивая головой, думал только об одном: когда же ты иссякнешь и предложишь мне хотя бы кусок хлеба! Но собеседник был явно неиссякаем. Положение неожиданно спасла губернаторша, миловидная дама средних лет. Войдя, она предложила Броневскому чашку кофе.

– Конечно! – торопливо кивнул тот и тут же густо покраснел за свою неучтивость. Служанка принесла чашку кофе, но к кофе не подали больше ничего.

Делать нечего, пришлось пить пустой кофе под разлагольствования об осложнениях австро-французских отношений. Наконец вернулась хозяйка и сказала, что она уже распорядилась покормить матросов, а господина русского офицера через десять минут приглашают к столу. Володя, встав, подошел к зеркалу. Глянул на свое отражение и мысленно ужаснулся. С зеркала на него смотрел рыцарь весьма плачевного образа, с небритой и закопченной от дыма костра физиономией, в измятом и грязном мундире и изодранный сапогах. Но на войне, как на войне!

Десять минут ожидания показались вечностью. Наконец служанка пригласила к столу. За завтраком хозяин снова завел разговор, на сей раз уже о проблемах отношений между Францией и Турцией. Но теперь Володя был настроен к политизированному губернатору, куда как более снисходительно. Поддевая вилкой кусок дымящейся баранины, он даже иногда бросал какие-то реплики. Завтрак постепенно перешел в обед и через час пребывания за столом, Владимир почувствовал, что желудок отвечает ему на проявленную заботу приятной тяжестью. К полудню начал стихать и ветер, а потому сердечно поблагодарив гостеприимных хозяев, наши моряки поспешили на берег к баркасу и спустя пару часов были уже на "Венусе".

Все оставшееся время нахождения "Венуса" на