Паладин развивает территорию. Том V - Greever

на ребёнка, с которым было связано столь многое, но теперь у него появился шанс вернуть его.

Пусть Лантарис и стал сильнее, но Армондэль также не сидел сложа руки.

После снятия Лами всех ограничений на легендарных рыцарей, они смогли привлечь ещё двоих рыцарей этого уровня, а также получили несколько Верховных магов.

Единственное, что злило графа, что как только выяснится, что он делал со своими детьми, без наказания не обойдётся.

Аристократы как хотели могли наказывать своих детей ради воспитания, но ни в коем случае их нельзя было унижать, так как статус аристократа — это не то, что принадлежит какой-то семье, и, унижая его, вы унижаете всех дворян.

Король же в этом случае стоит на защите аристократии, и то, что сделал граф, он не сможет оставить без внимания и обязан будет наказать его.

Выйдя из тронного зала, граф быстрым шагом направился прочь из этого дворца.

Теперь нужно было как можно скорее вернуться ко двору и доложить королю, пусть и получив наказание, чтобы вернуться и забрать ребёнка, пока его жилы не срослись с телом, иначе всё окажется напрасным.

Тем временем в тронном зале Виктор попросил всех уйти, включая Сильвию, и, оставшись наедине с ребёнком, поднявшись с трона, спустился к нему.

Встав на одно колено перед ним, чтобы быть на одном уровне, он закрыл всё помещение своей аурой и тихонько спросил:

— Что ты имел в виду, что небо неправильное и там прячутся спутники? Не бойся, я верю тебе, просто хочу знать больше.

Грейг, когда ему было два года, уже хорошо мог говорить и тогда пытался заслужить одобрение семьи, говоря им о своей прошлой жизни и о том, что у него есть знания, которые могут помочь графству.

Однако его никто не слушал и посчитали сумасшедшим. Именно тогда он и прекратил говорить об этом, так как всё равно их с сестрой продолжали презирать.

Теперь, видя это суровое лицо с единственным глазом, смотрящее на него, он наконец мог честно сказать, что заметил.

— Каждую ночь я смотрел на небо, и в некоторых местах звёзды примерно в одно и то же время слегка сдвигались. Словно перед ними появлялось увеличительное стекло и изображение искажалось.

Мальчик был уставшим и с трудом стоял на ногах, но больше не хотел откладывать, после всего, что получил от герцога, поэтому продолжил говорить.

— Я проследил за звёздами и понял, что какой-то крупный объект их закрывает, но, кажется, он сам невидим, а искажение создаётся благодаря тому, что то, что находится за объектом, просто показывается перед ним. — Опустив голову, Грейг сделал самое смелое предположение: — Предполагаю, это спутник планеты, который вращается вокруг неё, но почему-то мы его не видим, или небо нарочно закрыто магией, и мы не можем видеть настоящие звёзды, а лишь их изображения.

Виктор стоял ошарашенный услышанным, потому что его очень давно смущал вопрос отсутствия хотя бы одной луны у такой гигантской планеты, как эта, но прямо сейчас он больше всего был удивлён поведением системы, которая уже давно никак не подавала признаков жизни и лишь помогала следить за навыками и отслеживать статистику.

Перед его лицом висело голубое облачко, на котором золотыми буквами красовалась надпись:

«Первый этап пройден!»

Следом вылезло ещё одно облачко, в котором также золотыми буквами красовались надпись и текст:

«Задание: Расколотое небо!»

«Условия задания: Развейте иллюзию и верните планету домой!»

Глава 373

Прошлые грехи

Прошла неделя с тех пор, как Виктор получил задание от системы, и с той поры он лишь занимался делами своих владений и планировал вернуться на несколько дней в Балтес, так как не мог пропустить знаменательный день для своих детей.

Тем временем в демонических пустошах купол, созданный Иггдрасилем над местом взрыва Папы, с каждым днём становился всё более прочным, потому что древо жизни постоянно вливало сюда ману.

Однако часть её вбиралась не конкретно этим куполом, а находившимся рядом небольшим коконом, в котором был заперт Тирандаль.

Всё это время в него вливалась не просто мана, а энергия древа, постепенно изменявшая его.

Многие авантюристы, а также звери, вышедшие из мира питомцев и теперь осваивавшие эту территорию, постоянно приходили к нему, чтобы ощутить эту энергию и подпитать себя.

Ни одно живое существо на континенте не могло удержаться от желания приблизиться к древу жизни, ведь это хорошая возможность стать сильнее.

В самом лесу только травоядным и мелким хищникам, таким как тигры и леопарды, позволялось приблизиться к лунному озеру, где росло основное тело Иггдрасиля в виде дерева, которое уже поравнялось по размерам с остальным лесом.

Если бы он позволил, его тело уже давно превысило пятьдесят метров, что на двадцать метров выше нынешнего размера, но Виктор настаивал на том, чтобы тот сдерживал свой рост, пока не будет ясности, кто напал на древо жизни в Вечном лесу, не желая подвергать Иггдрасиля опасности.

Каждый день его сила увеличивалась в геометрической прогрессии, а корни расходились по всему континенту и расходились бы больше, не забирай купол и Тирандаль часть маны.

Однако, если с куполом всё было ожидаемо, то такая переменная, как повышающийся маг, появилась по неосторожности, и теперь мальчику было интересно, что с ним станет.

Ощущая колебания новой маны, ребёнок вернулся к кокону, вокруг которого на несколько километров земля заросла высокой зелёной травой и появились ростки деревьев будущего леса.

Стоя здесь среди многочисленных отдыхающих зверей, Иггдрасиль, протянув руку к кокону, стал убирать корни, опутавшие мага, и вскоре перед ним предстал беловолосый эльф с ветвистой диадемой на голове.

Изящный, как и все представители его рода, мужчина лежал, свернувшись в позе эмбриона на траве, одетый в свою робу мага.

Хотя он не сильно отличался от местных эльфов, но всё же отличия были.

Его кожа слегка блестела золотым цветом, а тонкие брови были непропорционально длинными для утончённого лица, как и его острые уши.

Иггдрасилю очень нравился этот эльф, как и вся их раса, но конкретного от этого исходило невероятное тепло, знакомое и в то же время неизвестное.

Позади древа послышались тяжёлые шаги, а вскоре раздался голос Баллиона, белогривого льва, отца питомца Рагнара.

— Высший эльф? Десятки тысяч лет не встречал этих высокомерных ублюдков… странно. — после этих слов он приблизился своей гигантской мордой и обнюхал лежащего на земле мужчину, после чего обратился к древу жизни. — Хозяин, он ваш потомок?

Однако мальчик и сам