Поход (СИ) - Князь

А кстати… Они же от моих действий побежать должны? Должны. Куда? Да на эвакуацию, конечно. И не то чтобы это я такой крутой и наглый – просто такое соотношение сил. Сколько их? Ну пусть шестеро. Один – где-то сверху, две пары – возле домов локалки: им вечером пришлось быстро сменить позицию – а мы не приехали… Ещё одного просто на всякий случай считаем. И – что? Сейчас вам придётся выползать из укрытий и начинать нас искать. Ибо – не отбрешетесь перед начальством. Четыре человека, из них две бабы. Все видели, даже голыми. И вы не стали воевать?! – Не поймут-с. Так что – вперёд, ребята, на поиски.

А я пока пойду на место вашей эвакуации. Ведь убегать вам придётся? Да, по-любому. А я, когда впервые здесь причаливал, чуть не полчаса крутился, место искал. Значит, и вы туда же пристроитесь. А я – вон там, возле берега – разорюсь на целых две гранаты. Одну на растяжку поставим нагло, проволочка чуть не на уровне колена, чтобы заметнее… Только будет она на обрыв, вдруг кому в голову придет её просто обрезать. А вторую – на крючок рыболовный сверху, потому что эти кусты не обойти, только под ними, пригнувшись. И «эфку» – тоже сверху, чтоб уж накрыло так накрыло…

А теперь пошли воевать. Вот не тянет меня наглухо валить этих, пока незнакомых, людей. И так – слишком нас мало здесь. Но – грабёж наказуем, а никаким другим словом их действия не назовёшь. И меня не волнует ваша географическая близость. Я нашёл. И это у меня отнять пытаются. И – ша!

Потихоньку, всё время осматриваясь и принюхиваясь, вышел на гребень малого холма. Время как раз подоспело: солнце поднялось выше крон деревьев, и теперь наблюдатель, где бы он ни был, нихрена не видит. Вы-то позицию занимали вечером, на заходящем солнышке… Теперь и расхлёбывайте.

А я, хоть и пониже, но на гребне и на боковом солнце. И всё прекрасно вижу: вот вы выползаете из своих укрытий и щуритесь. И думаете – а что предпринять? Две двойки. Упакованы – как в Голливуде. Все в броне, напашники, наколенники, наплечники, налокотники… шлемы с забралом… на шлемах хрен знает что навешано: что именно – не понимаю, но много. У двоих – калаши или их производные, у двоих – что-то от FN-FАL ведущее родословную. Хорошо идут, красиво. Прикрывая друг друга. В сторону выхода на нижнюю дорогу. Только никого там нет – все, если всё выполнили правильно, должны быть значительно правее.

Так, надо гасить, а то дистанция увеличивается. А дальше трёхсот метров стрелять не хочу. Хоть и винтовка в руках, всё равно – привычка. Оп, встали, разговаривают. И пулемётчик поднялся на том холме – понятное дело, ослеп. Солнце-то ему прямо в глаза лупит. Вот его и заминусуем сейчас – метров двести дистанция, как раз. Пулемёт такой же, что и предыдущий – чех по происхождению. Только надо всех остальных развернуть. Нажал тангенту:

– Нора!

И бах-бах!… Во весь магазин. Зараза, вы… накажу, в смысле. Вот как с таким контингентом работать? Мало того, что бабы, так ещё и русский неродной. Чего пулять, от неё до цели полкилометра будет. Хотя… Нет, пожалуй, поручу Ивану наказать. Чтобы... В общем, попала Нора. Во всех смыслах попала. Прямо между ног, судя по тому, как его скрючило. Пусть там и напашник висел, но ощущения должны быть… Это ж как кувалдой. Интересно, а дети у него уже есть? Ибо потом – вряд ли… А под шумок – пулемётчик с моей помощью прилёг. И уже вряд ли встанет. Хотя тоже весь в броне, но у меня-то – восемь миллиметров. Даже если и удержала, что мало реально, но три штуки в бочину – это уже не боец. А первый, в кого Нора попала, начал шевелиться и орать. Трое оставшихся лежат, не зная, что предпринять. Один виден, двое заныкались.

Рявкнул своим: «Всем – дробь!».

А эти пускай выползают сами, помощи им ждать явно неоткуда. Минут пять движения не было. Только орал подстреленный Норой. Потом зашевелились, и к раненому перебежками добрался один из уцелевших и потащил его за собой. Ну что же, молодец, живи. Пока.

Вся четвёрка потянулась к берегу. Двое тащили на плечах подстреленного. Один прикрывал сзади. На реке уже слышен был звук мотора – значит, на заводине второй пост был, на лодке. Это ж какие силы они против нас кинули! Как в России – половина регулярной армии.

На растяжку они-таки налетели. И сразу же – на вторую. Совсем под ноги не смотрят, что ли? Хотя с раненым на плечах – и правда, неудобно… После взрывов – вроде звук какой-то есть, живой кто-то остался.

– Иван, ко мне! Остальные – на месте, прикрывают!

Дождался прибежавшего через пару минут Ивана, и мы аккуратно, с разных сторон пошли к подорвавшейся четвёрке. А тут и лодка как раз подходит. Большой Зодиак, даже крупнокалиберный пулемёт на него всунули на самодельном станке. Браунинг М2, похоже. А вот такого счастья нам не надо: от него и стволы деревьев не спасут, тем более, что лодка к противоположному берегу начала уклоняться, оттуда из пулемёта поливать удобно будет.

Вскинул Манлихер и постарался достать сидящего за рулем. О, знакомец наш, Васыль! Вот тебя почему-то совсем не жалко. Ба-бац! Ба-бац! Зараза, я ж обойму не сменил… Хотя – хватило. Рулевого отбросило назад, и он кувыркнулся через борт. А лодка, продолжая движение, налетела на край отмели. Стоящий за пулемётом тоже вылетел в воду. Нарушение техники безопасности однако: на воде надо спасжилет надевать, а не броник. Не всплыл, хотя там глубины-то… Мотор отбило вверх, он заглох, лодка затормозилась на мели у противоположного берега.

Перезарядился, подходим к подорвавшимся. Да, броня у них хорошая оказалась. Живые все. Один медиком работает, осколки-то всех достали, хоть и не смертельно. Броня прикрыла, но руки-ноги никто не отменял. Тот, который медик, смотрит обречённо. Показываю – работай. Только оружие убрать подальше. Вытряхнул его из броника – ох и много на нём навешано… кинул ему подсумок с медициной. Нормальный такой ариец, под два метра, белобрысый, как с плаката. Пробитый в двух местах по ногам, но не жалуется, других обрабатывает. Уважаю. Показал Ивану – других раздень. Броники козырные, всё на липучках и пластиковых замках, быстросъёмное. Все уже пришли в себя, хоть и истекают кровью понемногу, но понимают, что сейчас это не главное. Смотрят недобро. Бойцы по духу, что сказать. Хоть и совершенно, с моей точки зрения, необученные.

– Кто русский понимает?

– Я могу говорить, – медик закончил обрабатывать одного раненого и занялся своими ногами.

– Скажи всем: не будете дёргаться – останетесь живыми. Если все сейчас мне дадут слово, что не будут предпринимать ничего против сложившейся ситуации – отвезу вас к своим. Ваши жизни мне не нужны. Повоевали, и хватит. Сам видишь, не на вашей стороне сила. А значит, и правда не на вашей стороне.

Белобрысый разразился речью на непонятном языке, и все трое в конце концов пропели по очереди:

– Я, я ска инте ёра де лэнгие… – Так услышал. Не знаю, что они сказали, но «я-я» – это определённо согласие.

– Нора, ком цу мир! Сандра – контроль и посмотри пулемётчика.

– Уже посмотрела. Ты ему попал между пластин бронежилета. Зачем-то два раза.

– Хорошо, возьми пулемёт и контроль сверху. Иван, сплавай за лодкой. С мотором справишься?

– А то… У нас с батей на Дону «Прогресс» с Меркури.

Первоначально обработанных шведских бойцов в одном исподнем и со связанными за спиной руками мы с натугой, но всё-таки загрузили в лодку – и погнали. Восемьдесят сил мотора на такую нагрузку – это моща необыкновенная. Летим, едва касаясь воды. Скорость ограничивают только повороты. За час с небольшим долетели до Карьера. Влупил из пулемёта предупредительную очередь по домику Томаса, вернее, – в ту сторону. Отдача у Браунинга такая, что с лодки только «в ту сторону» точно стрелять можно. Впрочем, хватило. Из домика пара человек порскнули куда-то по сторонам.

Причалили возле угольной калоши Гуннара со всё так же лежащим сверху настилом во всю длину. Шведов пришлось выгружать на берег буквально на горбу: за время дороги они уже расслабились, и ранения дали о себе знать...