Поход (СИ) - Князь

Не понимаю пока, по какому поводу им такое счастье привалило, но если, к примеру, по племенам с их языками, то только мозамбикским неграм монокластеров здесь положено минимум восемь, это если по основным языковым группам считать, а если по всем языкам, так там их десятка два наберётся...

Но «Князь» – это не оттуда. В Никарагуа тоже королевство было, называлось Мискито. Чуть ли не единственное на Земле место, где англичан любят. Ну, они же это королевство под себя и создали.

– Никарагуа… Королевство... Англичане. Ничего не понимаю. Первый раз такое слышу, если честно.

– Это старая история. Когда ещё не было Панамского канала, из Атлантики в Тихий океан перебирались как раз через Никарагуа. Был там не очень удобный, но единственный путь. Вот англичане, чтобы контролировать такое хлебное место, и создали на Атлантическом побережье, где Рио-Сан-Хуан в океан впадает, подконтрольное королевство Мискито.

Места там совершенно гиблые – болота, от остальной территории оторванные, добраться туда по суше почти невозможно. Половина территории Никарагуа по площади, а населения всего тысяч триста, а то и меньше.

А я там был в то время, когда в Никарагуа то социализм строили, то наоборот, – индейцы мискито, кстати, прелестей социализма не оценили, воевали против… Вот и пришлось мне туда лететь – с королём местным общаться, посредником выступать. И на всякий случай, для солидности, назваться князем. Вот тогда кликуха «Князь» и прилипла. А потом это «погонялово» в позывной перешло, узаконилось, так сказать.

– Андрей Владимирович, а дальше мы что делать будем? Какая у нас основная задача?

– Не задача, Ваня, а цель. Всё, что планируется, делается по формуле: «цели – задачи – силы – средства». Цель у нас – установить свой контроль над этой пока ничейной территорией. Такой контроль, чтобы поползновения сюда проникнуть без разрешения сразу включали инстинкт «попаболь». А задачи решаем по мере их возникновения. Сначала – вывезти металлическую локалку, причём так, чтобы не то что потерь при этом не понести, а чтобы все, могущие быть причастными, посчитали за благо, что мы только этим и ограничились. Потом ещё строительную локалку разобрать, но это так, попутно.

А вот когда кран пригонят – а его сюда пригонят однозначно, – может, мы ещё чего высмотрим. Хороший способ разведки получился. А если ещё и с биноклем…

А потом… Ну, не стратег я. Покатаемся, посмотрим. Целина же здесь.

Сандра

Третий «второй сон»

От непривычно большого количества людей и разговоров Сандра слегка «перегрелась» и не могла заснуть дольше обычного. В таких случаях, или когда нужно было делать монотонную работу, не требующую особого внимания, Сандра сочиняла «письма Карле», как она их называла. Самое забавное в этих «письмах» было то, что сочиняла их Сандра по-русски: на итальянском я и так расскажу, – оправдывалась она сама себе. Слов мучительно не хватало, и нужно было понятно описать ситуацию, обходясь тем запасом, что есть… Если бы она действительно всё записывала, получился бы уже довольно подробный дневник. Места, машины, происшествия, пещерники-мишки… О чём она не «писала», так это о «боевых действиях», об оружии и о том, чем вообще занимается их маленький «партизанский отряд».

Сандра заснула раньше, чем успела «дописать» своё письмо. Приснилось ей, что сидит она на какой-то крыше, свесив ножки, и жуёт шоколадку… Вдруг подлетела большая птица, выдернула у неё из руки остаток шоколадки и улетела, чиркнув крылом по лицу. Сандра проснулась – в другом сне. Она поднималась на гору по узкой тропинке, а в руках у неё был флаг, впрочем, скорее флажок, который она должна была установить на вершине – тонкое прозрачное полотно с косым жёлтым крестом. Воздух знакомо «звенел»…

Ей осталось до вершины совсем немного, но тут она услышала далёкий, но хорошо различимый тяжёлый рокот пещерника и остановилась, оглядываясь. Пещерников вокруг не наблюдалось, зато снова подлетела большая птица, вырвала у неё из рук и понесла трепещущий на ветру флажок куда-то вниз – и скрылась за горой… Сандра проснулась… сидя на крыше, свесив ножки. Только вместо шоколадки в руке у неё был большой ржавый ключ. Надо его почистить, – подумала Сандра…

Проснулась она уже утром, и не сразу вспомнила о своих снах. Только когда, закрывая ворота локалки, – не оставлять же их нараспашку, – она увидела жёлтый косой крест, вспомнился и сон. Всё равно ничего пока не было понятно, и только слово «ключ» давало надежду на разгадку.

Вчера, когда Андро отдирал чёрную верхнюю часть липучки, она снова «услышала» тот же «звон», что и там, у водопада с картины. Поэтому на его вопросительный взгляд ответила утвердительным кивком – это явно была часть пазла. Огорчало Сандру то, что она не могла услышать этот «звон» издалека или хотя бы вблизи, тогда собирать пазл было бы легче. Пещерника издалека – слышала и могла узнать, а этот «звон» возникал только тогда, когда «ключик» был уже найден. А сны… сны только подтверждали, что картина и крест – это действительно связанные между собой «ключи». Дело за малым: собрать все ключи и найти ту дверь, которую они отпирают...

Глава 27. За металл!

Большая война для маленькой компании

«Война» на металлической локалке и возле неё оказалась самой настоящей, какой она и есть девяносто процентов времени – тяжёлой, потной и грязной. Женщин старались не грузить, но и они хлебнули полной мерой. В общем, как приехали, так до сих пор – а уже скоро вечер – повышаем свою физическую немощь.

Баррикады Северяне соорудили на совесть. А было их одиннадцать мужиков – по брошенным мискам-ложкам и зубным щёткам сосчитали. Ладно, один – начальник. Но нас-то только двое полноценных. Вот и пилим-таскаем. Ещё и я время затянул – ну просто не мог поверить, что на таком шикарном месте, зная, что будем именно тут возиться, ничего взрывающегося не воткнули. Всё облазил, всё осмотрел – нету.

Хотя, если подумать, то всё правильно. Первоначально в Замке Россия было только два профессиональных военных, в Берлине – столько же. Так что и у Альянса не должно было быть радикальной разницы. Даже если с монокластерами и потеряшками. Сапёр был, но один раз ошибся, других нет. Клеймор поставить – наличие ума даже не предполагается. Смотри на картинки и делай, даже если неграмотный.

Так что, глянув на часы, распорядился:

– Всё, шабаш. Сейчас едем, купаемся, отмываемся, потом немного включим дурку – и тихо свалим поспать пару часиков. Утро должно быть весёлое.

– Ой, наконец-то… Сандра потянулось аж с треском. – И постирать надо, а то грязно очень.

– Стирать завтра будешь, сразу и грязь, и кровь отстирывать.

– Какую кровь? Ты поранился?

– Я – нет. А крови завтра должно быть много. Если я что-нибудь понимаю в военном деле, завтра ночью, а скорее всего – с самого утра, нас захотят убить. А на это я пойтить не могу (голосом Папанова из "Бриллиантовой руки"). Так что сегодня, пока светло, устраиваем цирк, а с утра – воюем. Всё, поехали.

– Так а зачем ехать, здесь до реки совсем рядом. – Нора тоже умаялась, лишние движения делать неохота.

– Во-первых, убрать технику, во-вторых, уйти от слежки, чтобы – в-третьих, – раствориться.

– От какой слежки?

– Нора, вот смотри. Мы суммарно умыкнули у них два мотоцикла, квадрик, тяжёлый грузовик и автокран. И грохнули человек где-то пять. Наконец-то появились после долгого отсутствия. Думаю, что у Альянса душа горит с нами поквитаться. Шумим тут, то возле пристани, то уже на локалке. Они тут рядом: километра три – и карьер. Неужели ты думаешь, что они ничего не предпримут? Да здесь уже как минимум час наблюдатель где-нибудь сверху сидит, а в Стокгольме планы строят, как с нами посчитаться в особо извращённой форме. Тем более, что тебя с Сандрой они и в расчёт, скорей всего, не берут.

Поэтому снимаемся, уходим от наблюдения здесь, и едем на заводину, где они причаливали. Там, на противоположном берегу, наверняка, тоже кто-то есть. Появляемся там, даём им свободу действий здесь. Пусть готовятся, сектора огня распределяют, по секретам рассаживаются, ожидая нашего возвращения. А вы им там, на заводине, стриптиз покажете, чтобы слюни потекли. Может, заодно вычислить получится, где наблюдатель сидит. А нет – показываем полностью наплевательское отношение, купаемся, прыгаем-бегаем, орём как дурные. Можно даже к моей фляжке приложиться, только воду в неё налить.