Через забор - Мелани Морлэнд

им придется нанять сиделку или поместить отца в дом престарелых… ну, это было ужасно. Они наговорили мне гадостей, а Энди так сильно толкнул меня в стену, что я несколько дней не могла пошевелить плечом. — Кортни с грустью посмотрела на меня. — Тогда я поняла, что всегда буду для них лишь бесплатной прислугой. Они не любили меня ребёнком и, конечно же, не полюбили и взрослой.

«Этому козлу лучше не встречаться со мной в темном переулке. Да и в хорошо освященном тоже!» — подумал я, глотая гнев.

— И что ты сделала?

— Я поднялась к себе, собрала вещи и уехала, когда они легли спать. Я приступила к новой работе, нашла небольшую квартирку и начала самостоятельную жизнь, — она улыбнулась. — Раньше у меня никогда не было такой свободы, и мне понравилось.

— Они тебя беспокоили?

— Какое-то время. Энди звонил и угрожал, говоря, сколько я им должна, и что я в очередной раз их подвела. Я сказала врачу отца, что больше не смогу за ним ухаживать и он настоял, чтобы поместить отца под медицинский уход в доме престарелых. Папе это не понравилось. Но звонки прекратились, и я подумала, что наконец-то освободилась от них. И я не слышала и не видела Энди до того дня, как он явился сюда.

— Твой отец до сих пор в доме престарелых?

— Да.

— И он хочет уйти оттуда? — спросил я с беспокойством в голосе.

— Да, ему там не нравится.

Я сжал её руки в своих.

— Мне плевать! Ты не вернёшься туда. Ты не их рабыня, — я пристально смотрел на неё. — Я не позволю, чтобы они снова использовали тебя и причинили боль.

— Я знаю.

— Ты ничего им не должна. Ты ведь знаешь это, правда? Они больше не имеют над тобой никакой власти.

— Я пытаюсь это помнить.

Я с нежностью обхватил ладонями её лицо.

— Вот и хорошо. Я не дам тебе забыть. — Я понимал, что она уже достаточно отвечала на вопросы о своей семье, и поэтому сменил тему: — Кстати… мне всегда было интересно, как ты купила этот дом?

— Я копила, мечтая о доме с небольшим двориком. Мне не нужно что-то большое или необычное. Моя квартира была всего в десяти минутах отсюда. Я часто проходила через этот квартал, когда ходила в лес пофотографировать или на пробежку. Я увидела знак о продаже и позвонила агенту. Дом мне сразу же понравился, и я захотела его купить.

— Я рад, что ты его купила.

— Я тоже, — улыбнулась Кортни.

— Правда?

Она кивнула.

— Даже если теперь в результате ты связалась с тем, о ком тебе тоже приходится заботиться?

— Мы заботимся друг о друге, Натан. Это большая разница.

— Есть ещё одно отличие, Кортни.

— Какое?

— Этот кто-то обожает тебя.

Глаза на ее милом лице казались просто огромными от удивления.

— Ты… обожаешь меня?

Я притянул её к себе и крепко обнял.

— Очень, мисс Шеф-повар. Очень-очень.

— Раньше меня никто никогда не обожал, — прошептала она и её прекрасные глаза наполнились слезами.

— Привыкай. Это не изменится, — пробормотал я, и накрыл её губы своим, показывая, насколько она обожаема.

_______________________________________________

Остаток вечера прошёл спокойно. Кортни, казалось, хотелось быть как можно ближе ко мне, и я был более чем доволен. Я рассмешил ее, демонстрируя свои магические способности по управлению микроволновкой, разогревая нам ужин. Затем Кортни устроилась на диване с книгой, положив ноги на мои колени, а я работал на своем iPad.

Я заметил, как Кортни бросает тоскливые взгляды за окно, где все еще лил дождь.

— О чём думаешь?

— О том закончится ли дождь, чтобы завтра я пошла на пробежку.

— Ты бегаешь каждое утро?

— Стараюсь.

— Я пойду с тобой.

Она закатила глаза.

— Я уже это поняла.

Я сжал её ногу.

— Вот и хорошо.

— Ты не можешь из-за меня забросить свою жизнь, Натан.

Я взглянул на её обеспокоенное лицо и покачал головой.

— Я там, где хочу быть. Мы заботимся друг о друге, помнишь? — я взял её руку и тихо добавил: — Вместе.

Её удивительные глаза расширились и ярко заблестели.

— Мне это нравится, — прошептала она.

— Хорошо.

Я встал и потянулся.

— Это был долгий день, — я протянул руку. — Бери свою книгу, и пойдём со мной в постель.

Она покраснела, но молча приняла мою руку. Потянув, я поднял её с дивана и привлёк к себе, улыбнувшись, когда она спокойно, не напрягаясь, приняла мои объятия.

— Я пойду проверю, всё ли заперто. Встретимся там? — я поцеловал ее в лоб.

— Встретимся там.

Глава 23

Краем глаза я уловил движение и посмотрел на Кортни. Она полулежала на подушке, волосы, словно темный ореол окружали ее голову. Книга, которую она читала, теперь лежала на груди. Ненавистные мне очки для чтения с тонированными линзами соскользнули на кончик ее носа, а рука опустилась на кровать между нами ладонью вверх. Улыбнувшись, я снял с себя футболку, выключил лампу и iPad, и осторожно встав на колени, наклонился над Кортни. Забрав книгу и очки, я положил их на тумбочку.

«Ох уж эти очки! Интересно, поддастся ли Кортни на уговоры сменить линзы? Скрывать ее уникальные, прекрасные глаза — это просто преступление!»

Откинувшись на изголовье кровати, я, любовался Кортни. Ее лицо все еще было бледным из-за сегодняшних переживаний, и редкие веснушки выделялись на фоне светлой кожи, а родинки напоминали капли чернил на бумаге. Её рот был чуть приоткрыт, и кончик языка, прижимался к нижней губе. С трудом сглотнув, я сопротивлялся желанию наклониться и поцеловать Кортни, но всё же не удержался и убрал с ее лица прядь волос, которая тут присоединилась к тёмным локонам на подушке.

Снова взглянув на Кортни, я понял, что она проснулась.

— Ты заснула. Я убрал книгу, — улыбнулся я.

— Ты убирал вовсе не книгу, по-моему.

Я усмехнулся.

— Не могу устоять перед твоими волосами. Их тоже нужно было убрать.

Кортни посмотрела на меня с нервной тоской, и воздух вокруг нас словно стал на несколько градусов теплее. Долгое время мы просто молча смотрели друг на друга.

— Твои глаза снова говорят со мной.

— И что они сказали? — выдохнула Кортни.

— Что ты хочешь, чтобы я тебя поцеловал. Прямо сейчас. — Я замолчал и облизнул нижнюю губу. — Со всей страстью.

— Я надеюсь, ты прислушаешься…

Я ринулся вперёд, моя рука легла на её затылок, и я накрыл её губы своими. Тихое хныканье, вырвавшееся из её горла, только подстегнуло меня, и, прижав её к себе, я перекатил нас, вторгаясь