Осколок - Дмитрий Юрьевич Сычёв

них не смотрите, не приведи демоны, зацепитесь. Разгрузили, загрузили и ушли. Гару этот Карагаз нос сломал за взгляд. Если начнётся заварушка, мы живыми оттуда не выйдем. Так что любопытство и гордость сразу в жопы позаталкивайте, да так глубоко, чтобы даже кончиков не торчало! — он прервался, тяжело вздохнул и помолчал с минуту. Затем продолжил: — И ещё одно. Парни, в этот раз такое дело… Кхм… В этот раз мы забираем людей.

Повисла тишина.

Плотная и холодная, она затопила всех, и никто не осмеливался её потревожить. Гарви уткнул взгляд в один из костров и хмуря брови жевал губы. Толс внимательно разглядывал на лицах, сидевших вокруг людей изумление, испуг, отвращение, озадаченность и безразличие. Кто-то хмурился, кто-то озабоченно скрёб в затылке.

Немного подождав, пока до них дойдёт смысл сказанного, Гарви добавил:

— Такие дела, парни. Сам узнал… Совсем недавно. Но решать не нам. Нам делать.

— Как людей? Каких? Кто такие?

— Местные все. Тут не очень далеко есть посёлок. Все оттуда, — нехотя ответил Гарви.

— Это что же получается? Как так? Ладно, мы орков возили. Этот скот на продажу не жалко. Да хоть так в костёр бросай. Ну а теперь, что же? Своих повезём? Людей? Я на такое не вызывался!

— Тихо, Гвинс! Ты на работу подрядился, ну так делай её. Да, кое-что поменялось, но для нас всё по-старому. Задача стоит прежняя. Повторюсь, это решать не тебе и не мне. Не приведи демоны отказаться или сорвать обмен — окажемся, в лучшем случае, на их месте! Подумай, Гвинс, — он обвёл тяжёлым взглядом окружающих, на мгновения задерживаясь на глазах каждого. — И вы, парни, мозгой пошевелите! Слишком большие люди и деньги тут варятся. Рабы — это всегда дорого, а тут коротышки ещё какие-то корни нам отгружают почитай бесплатно. При одном упоминании о них алхимики уже готовы кошельки отдавать. Слишком большие деньги это приносит каждый год. Ты думаешь, кого-то там интересует, чего ты хочешь? Ага, держи карман шире! Сожрут с костями и… Прочим. Гвинс, скажи, тебе дышать нравится? Этого можно легко лишиться. Помогут, только повод дай. Да и на одно жалование стражника, поди, отвык уже жить? Так что делай свою работу, да помалкивай! Всё! Рты на засов! Чтобы я об этом ничего не слышал!

Выдохнув, он немного смягчился.

— Эти обрубки дикие, Кровобороды, такую кость выкинули. Никто этого не ждал. Похищать людей на своей же земле и продавать слишком рискованно. Это все понимают. Но их теперь не отпустить. Либо в клетки, либо сразу на корм падальщикам. Если иначе, они же всем растреплют, и пропадёт такой канал… Кхм… Торговли. Парни, мне поручили сказать им, что такой товар нам больше не нужен, и впредь пусть ловят орков. Так что это первый и последний раз. Моё слово! Оно ого-го весит! Вы со мной давно, знать должны. Ладно, парни, ситуация никому не нравится, но мы должны просто сделать это. Поэтому ужинаем, ночная стража на посты, остальные спать, — он выразительно посмотрел в глаза Толса, развернулся на пятках и быстрым шагом ушёл устраиваться на ночлег в сторону стоявших невдалеке телег.

— Да, дела… — Гвинс смачно плюнул в костёр, и тот оскорблено шикнул в ответ. — Что делать?

— Тебе же Гарви сказал. Работу. Твою, за которую тебе платят, — Толс невозмутимо строгал фигурку. — Или ты не слушал?

— Слушал. Да только, сука, спать мне потом как? Я же не тварь последняя, мне совесть уснуть не даст. Это же люди.

— Спать как? С уверенностью, что у тебя всё будет хорошо. А уснуть можно настолько спокойно и крепко, что тебе вряд ли понравится, Гвинс. Да и это неплохая прибавка к жалованию. Бери в постель кувшин вина и спи как младенец.

Тот не ответил, уселся у огня, сильно сжав подбородок, будто горло врага, и застыл. У костра тут и там пробегали шепотки.

— Гвинс, ты чего? — спросил заросший по глаза щетиной мужчина лет тридцати. — Они тебе что, родня какая?

— Нет, — глухо отозвался тот. — Просто это… Неправильно. Как ты так легко об этом говоришь, Килк? О чём ты думаешь?

— Гарви правильно сказал. Я думаю о Лори. О нашем сыне. О нашем завтра и о хлебе с мясом на столе.

— Ты думаешь, у этих нет своих Лори, своих сыновей? Теперь у них ещё и завтра маячит поганое. Они же на рудники идут. Выблёвывать лёгкие, в которых застыла пыль. На галеры, рвать жилы под свист кнутов. На юг поедут, убивать друг друга за ломоть плесневого хлеба под чей-то смех. Ладно, орки. Хрен с ними, эту грязь не жаль. Но это люди. Как ты и я. Со своими Лори и сыновьями.

— Так то не мои, — отмахнулся Килк. — Они пусть как-нибудь сами. Всех в сердце не удержать. Не выдержит и лопнет.

— Ты бы, Гвинс, послушал. Килк тебе дело говорит, — Толс вытянул ноги и спокойно потянулся. — К тому же выбора у тебя нет. Хорош парням голову своим скулежом забивать.

Сагри всунул ноги в чёрные зевы солдатских сапог и подошёл к Гвинсу. Мозолистая рука сочувственно легла на плечо.

— О чужих пекутся, когда самому беда не грозит. Не горячись. Оно, конечно, погано, но так почти всегда и бывает. И у тебя с этим, парень, нихрена сделать не выйдет.

Гвинс дёрнул плечом, скидывая руку. Сагри хмыкнул, хлопнул его по спине и пошёл в темноту.

— Всё. Посидели, и будя. Первая смена по постам.

Толс швырнул в костёр выструганную фигурку человечка, сыто рыгнул, и откинувшись на спину стал любоваться по-осеннему яркими звёздами.

На противоположном конце опушки обоз вставал лагерем. Отрывистые крики и удары топоров метались из одного края опушки до другого, рикошетом отскакивая от древесных стен. Сумрак густым киселём затапливал окрестности, обволакивая собой каждую травинку и веточку.

Но ещё не совсем стемнело, и Арди, засев в кустах, пристально разглядывала выдающийся на опушку лесной язык. С её позиции было совсем не видно лагерь, зато прекрасно просматривалось место, из которого располагающиеся на ночь люди были как на ладони. Почти весь день они с Адреем потратили на то, чтобы выбрать такие точки возле каждого крупного завала. Теперь оставалось только ждать.

Лук с натянутой тетивой стоял рядом, прислонённый к стволу дерева. Из земли у её ног странными пернатыми ростками торчали стрелы. Арди почти нежно поглаживала меч на своих коленях. Рука то скользила по прохладной стали клинка, то цеплялась за ухватистую рукоять.

Где-то в лесу стих монотонный стук дятла, и Арди замерла. Вскоре звуки