Ссыльные лекари - Екатерина Стрелецкая

– Ланс, ты у Линги что, говядину умудрился выторговать за наши услуги? Рий так себя ведёт только на этот вид мяса. Сожрать готов, конечно, любое – на отсутствие аппетита никогда не жалуется, но скотину ещё рано резать. Время не пришло, поэтому всё, что не курятина, оценивается дорого.

Ланс довольно хмыкнул, вытаскивая приличный кусок охлаждённой говяжьей вырезки: – Так мы же с тобой молодцы: не дали Растану умереть, а жизнь всегда ценится дорого. Не знаю, по какому поводу он решил зарезать молодого бычка раньше срока, но я не стал скромничать.

– Не в Веройсе точно, но ты молодец. А что ещё смог с Линги стрясти?

– Хочешь узнать, насколько я оценил нашу с тобой работу?

Ох уж этот его хитрый прищур! Не удивлюсь, если он половину погреба Растана вынес. Получив по рукам от Ланса и обещание открутить любопытный нос, я села за стол и продолжила наблюдать, как передо мной появляются яйца, свёкла, репа, картошка, горшочек с топлёным маслом и даже мёд.

– Обалдеть...

Ланс тут же подбоченился: – Вот видишь, какой я хозяйственный, а ты за меня замуж не хочешь!

– Ой, иди ты... – я сцапала каравай, уведя при этом из-под руки Ланса мёд.

– Давай хотя бы похлёбку какую-нибудь по-быстрому сообразим, куда всухомятку ешь? Риона! Что ты как маленькая?

– Сладенького хочу. Можешь считать меня кем угодно, но после таких сложных пациентов мне всегда страшно хочется есть. А пока мясо сварится, точно от истощения умру. И тогда моя смерть будет на твоей совести, вот!

В итоге половину каравая мы умяли вдвоём с Лансом, пока тушилось нарезанное тонкими ломтиками мясо. Какая похлёбка? Почистили овощи, порубили на куски и засыпали под крышку! Два голодных лекаря – это не хухры-мухры! Особенно когда с пола безотрывно смотрела ещё одна пара жалобных глаз. Рий свою порцию мяса получил, но это не мешало ему продолжать попытки выклянчить ещё чего-нибудь съестного.

На вечерний осмотр Растана мы с Лансом отправились сытые и довольные. Даже забрали полагающиеся вязанки дров без лишних претензий со стороны Линги. Выглядел её муж по-прежнему паршиво, но в его ситуации вполне красавчиком. На предложение Ланса слегка подлечить друга старосты магией, я ответила резким отказом, предложив побыть немного меркантильными сволочами до тех пор, пока естественным способом всё не заживёт. Деревенские хорошо обчистили мой двор, так с какой стати экономить на оплате, сократив таким образом срок лечения? Цинично? Да! Но кушать тоже хочется. Тем более что речь о намеренном затягивании сроков выздоровления не шла, а за быструю поправку нас никто не отблагодарит дополнительно.

Ланс вначале хотел настоять на своём, но после пары перлов Линги насчёт того, что мы вообще бесполезные люди, раз неспособны за несколько часов поднять её супруга на ноги, резко передумал.

– Слушай, Риона, а ты как тут вообще выжила? У меня уже появилось стойкое желание уехать отсюда как можно скорее... – ошарашенно произнёс Ланс, когда мы вернулись домой. – Нельзя же настолько бесцеремонно относиться к тем, кто оказывает помощь.

– Привыкла. Поначалу тоже дико было, а потом как-то перестала обращать внимание, чтобы с ума не сойти или не стать агрессивной. Неужели ты не понял из моих рассказов, что представляют собой деревенские?

– Просто не предполагал, что настолько всё запущенно. Ладно на желудочное недомогание или простуду такое услышать, но на ранение, когда бык все кишки наружу выпустил...

– И ты привыкай, хозяйственный наш.

Ланс покачал головой: – Нельзя к такому привыкать, иначе душа и сердце очерствеют. Тогда грош цена такому лекарю станет.

– Вот никогда бы не подумала, что подобное услышу от демона, в чьём мире в порядке вещей использовать яды для устранения неугодных.

– Это другое, Риона. В Зерейре иные понятия и нормы морали. Впрочем, я попытался пойти против них, за что и поплатился.

– А, то есть сочувствующий и сопереживающий совестливый демон – это не норма?

– Смотря в каком случае. Отравить врага или покарать таким образом преступника – с моей точки зрения, нормально. А вот убрать соперника, чтобы занять более выгодное место в правлении или даже лучший лоток на рынке – нет. Увы, в таком случае о честной конкуренции речи быть не может. Вот и получается, что от этого двойной вред: мало того, что погибает невиновный демон, чьи прегрешения заключаются в том, что он умнее или у него товар по качеству лучше, так ещё и куча продукции дрянного качества вытесняет хорошую. Про последствия, возникающие у рвущихся к власти, вообще молчу. Но увы, закон о распространении ядов древний и пересмотру не подлежит. Выжил – молодец, а нет... Значит, недостаточно прозорлив и изворотлив. Сам виноват. Среди демонов должны выживать сильнейшие.

– Брр... Не хотела бы я жить в твоём мире, если честно.

– Тебе точно не стоит. Хитрости не хватит.

– Спасибо, утешил.

– Я серьёзно, Риона. Какой бы ни пыталась показать себя колючей, а мне-то видно, какая ты на самом деле. Тебе и в Веройсе делать нечего, иначе со временем так же сломаешься, как Тония.

От слов Ланса мне стало как-то не по себе, но вместе с тем даже такое своеобразное проявление заботы грело душу. В принципе, не так уж он был и плох, если рассматривать в качестве спутника жизни, но... Не знаю, как-то не готова я была сейчас думать в эту сторону. Зато работать с ним было истинное удовольствие, да и пикироваться фразами во время приготовления еды или обсуждения различных снадобий – тоже.

Растан уверенно шёл на поправку, помимо него появилась ещё парочка пациентов с проблемами попроще: всего-то перелом руки у кузнеца и лихорадка у дочери Ханта. Обычных простывших даже не считала, так как времени на них уходило не так много, а выздоровление наступало быстро. За три с лишним недели Сортон нам почти не попадался на глаза, каждый раз бросая такие взгляды, что я внутренне готовилась к очередному обвинению. Ланс видел моё состояние и старался успокоить, не только вручая кружку с заваренной ромашкой при возвращении домой, но и практически не оставляя одну. Вот никогда не считала себя невротичкой, но спорить с ним не решалась, вспоминая, что со стороны всё-таки виднее.

И вот одним прекрасным утром нас разбудил не рассвет, а отблески факелов во дворе. – Колдуны! Уничтожить колдунов!

Выдохнув так, словно самое ужасное не