Дома костей - Ллойд-Джонс Эмили

Но ничего подобного он не сделал и не сказал.

Только улыбнулся и предложил:

– Пойдем посмотрим, какие припасы оставил король иных в кладовых?

Минутное напряжение рассеялось, Рин покачала головой, не возражая, а усмехаясь.

– Ладно, – согласилась она. – Найдем еду, а потом поищем место для ночлега. Лучше всего в той части замка, где еще сохранились прочные двери, которые можно запереть. А завтра, когда отдохнем, продолжим поиски.

Он кивнул, и они вместе поднялись.

Глава 27

Сновидение Эллиса имело вкус горького дыма.

Он знал, каким бывает дым, различал легкую сладость вишневой древесины, пряные оттенки дуба, тяжелый запах ясеня. Но этот дым был неестественным – плотным, сырым, и каким-то образом Эллис понял, просто понял, что это запах сгорающих трупов.

А потом он вдруг очутился на берегу озера, которое отражало закатное солнце и казалось огненным. Кто-то поднимался из воды – не аванк, а человек. Его лица Эллис не различал, но от одного вида неизвестного по его спине пробежал панический холодок.

Посмотри на меня. – Эллис услышал, как кто-то произнес эти слова, и ощутил странную отрешенность. Голос был женским, тем же самым, который он слышал только в миг между сном и пробуждением. – Эллис, посмотри на меня.

Он почувствовал жгучую боль. Ее очаг находился в левом плече, чуть ниже ключицы. Он сжимал плечо пальцами, безуспешно пытался хоть как-нибудь унять боль…

Пока не заметил, что пальцы выглядят странно. Он подставил их под солнечные лучи и увидел, что их свет легко проникает сквозь кости.

Он мертв. От него не осталось ничего, кроме костей.

А потом он понял, что горит не кто-нибудь, а он.

Эллис очнулся. Он был весь в поту, рубашка пропиталась им насквозь. От нестерпимой жары и тесноты он стал отчаянно барахтаться, выпутываясь из одеяла, стараясь вместе с ним сбросить воспоминания о недавнем сне. Потом попытался выровнять дыхание. Прошло уже много лет с тех пор, как его в последний раз будили ночные кошмары.

В северной башне крепости они отыскали казарму – круглую комнату, уставленную веревочными койками, застеленными одеялами. Здесь стража могла прикорнуть на несколько часов. После череды ночей, проведенных на корнях, камнях и земле, даже тощие тюфяки показались восхитительными перинами. Неяркий лунный свет заглядывал в узкие бойницы, легкий ветер перебирал волосы. Эллис сел и обтер лицо ладонью. Будто это поможет стереть с него сон.

Потом он взглянул на Рин. Укрывшись одеялами, она лежала не шевелясь, ее рыжеватые волосы разметались по матрасу. Ее сон был глубоким и спокойным. Эллис прерывисто вздохнул. Бояться было глупо, он понимал, что сон не может стать явью, но все же обрадовался, увидев ее безмятежно спящей.

Рядом с его койкой стояла чашка с остывшим настоем пижмы, который он залпом допил. Горькое на вкус растение исправно приглушало боль.

Эллис выскользнул из постели. Каменный пол холодил босые ступни и вместе с тем возвращал Эллиса из мира сновидений, напоминал, что он уже не спит. Подойдя к двери, он приоткрыл ее. Надежда вновь уснуть казалась призрачной. Пожалуй, ему стоит пройтись, попытаться утомиться.

Залы и коридоры крепости Сиди словно были созданы для лунных ночей. Бледный луч лунного света пробивался сквозь каменную кладку над головой, отражаясь в стеклах и зеркалах. Все вокруг было будто соткано из света звезд и древней магии и не предназначено для таких людей, как он.

Еле различимые шаги насторожили его, побудив вскинуть голову. В коридоре стояла Рин, одетая только в длинную нижнюю рубаху и штаны. Ее лицо оставалось в тени, Эллис не сразу заметил меч в ее руке.

– Все хорошо, – тихо произнес он. – Ничего… ничего такого.

Рин подошла и протянула к нему свободную руку, приложила ладонь к груди пониже левой ключицы. Ее прохладное прикосновение к лихорадочно горящей коже было приятным.

– Тебе больно?

Эллис попытался улыбнуться, однако понимал, что она заслуживает большего, чем ложь, которой он обычно отговаривался от подобных вопросов знакомых.

– Всегда, – ответил он, – но не это меня разбудило.

Ее рука по-прежнему касалась его груди, от этого прикосновения Эллис неожиданно для себя расслабился.

– Расскажи, – попросила Рин тихо и все же властно.

Не будь Эллис так измучен, он бы сконфузился. Каким человеком надо быть, чтобы испугаться сновидения? Но Рин не двигалась, не говорила, просто ждала.

– Меня разбудил кошмар, – признался Эллис.

Ему показалось, что ее взгляд стал изучающим. Она убрала руку, и он сразу испытал чувство потери.

– Идем со мной.

– Куда?

– Я кое-что покажу тебе, – пообещала она.

Он зашагал рядом с ней.

– Куда мы идем?

– Увидишь. – Они прошли через большой зал, и Эллис невольно взглянул на изваяние Арауна. Лицо короля скрывалось в тени, глаза пристально смотрели вдаль.

Рин открыла боковую дверь, через которую Эллис не ходил: должно быть, за ней начиналась часть крепости, которую она успела осмотреть. В камне была вырублена винтовая лестница, и Эллис, спускаясь по узкому проходу между древних каменных стен, поймал себя на мысли, что они, возможно, навсегда покидают привычный мир. Их окутала темнота, Эллис услышал треск огнива и шипение. Вспыхнул один из факелов, по лицу Рин заплясали тени. Она улыбалась и, озаренная резким светом, будто очутилась в родной стихии. Как одна из телвит тэг, неподвластная времени и задумавшая какую-то шалость.

Они продолжали спускаться, а когда наконец вышли в просторную комнату, Эллис понял, что это погреб. Потолок нависал слишком низко, ему пришлось пригнуться, чтобы не угодить лицом в паутину. Вдоль стен выстроились бочки, кувшины и другие сосуды с неизвестными жидкостями внутри. Одни были мутными, другие прозрачными – какая-то магия не давала им утратить чистоту. Рин подошла к одной из полок, сдула пыль и сунула в глубину полки руку.

Она достала бутылку.

– Когда король иных забрал с островов свою свиту и магию, запасы вина он оставил, – объявила она, и Эллис вдруг понял, почему она так проказливо улыбается.

– Оно наверняка окажется или омерзительным, или восхитительным, – заметил он. – А может, сведет нас обоих с ума.

Он слышал истории о том, как люди пили напитки иных и ели их еду, и ничем хорошим это обычно не заканчивалось.

– А если оно так и будет пылиться здесь, то никому не принесет никакой пользы. – Рин усмехнулась. – Идем. Хочешь, поднимемся на самый верх башни?

Они нашли круглую винтовую лестницу, ведущую наверх, Рин стала подниматься первой: одной рукой она держалась за старую веревку, чтобы сохранять равновесие, в другой сжимала бутылку вина. Эллис отважился посмотреть вниз всего один раз и больше не пытался, упорно устремляя взгляд вверх и вперед. Чем выше они поднимались, тем уже становилась башня, и к тому времени, как они добрались до самого верха, у Эллиса слегка кружилась голова.

Вид отсюда днем наверняка был изумителен: с башни открывалась панорама гор и лесов, простирающихся до самого моря. Но теперь, в темноте, Эллис едва различал очертания деревьев и холмов. Кажется, он разглядел силуэт какого-то здания – наверное, амбара или конюшни. Они уселись, свесив ноги с карниза, Эллис почувствовал прикосновение ноги Рин к его ноге – легкое, мимолетное, но от него екнуло в животе.

Рин откупоривала бутылку маленьким ножом, воск снимался с горлышка полосами. Открытую бутылку она поднесла к носу, понюхала и закашлялась.

– Так себе начало, – высказался Эллис.

Рин метнула в него проказливый взгляд.

– А я все равно попробую. И даже если оно выдохлось и превратилось в уксус, я смогу потом говорить, что пила вино короля иных у него в крепости. Будет что рассказать внукам.