Сыщики с Нанкин-роуд - Сильвия Алиага

время смутно знакомый. Весь номер люкс был заполнен сладким назойливым ароматом, от которого у нее на миг помутилось сознание. В спальне запах стал еще интенсивнее.

– Открою, пожалуй, окна, – сказал Хуберт, подходя к первому и распахивая его настежь. Свежий ночной воздух отрезвил Эмму. – Понятия не имею, откуда здесь этот проклятый запах, но от него прямо в глазах темнеет. Когда я вошел сюда в первый раз – было то же самое, даже хуже.

Маргарет подошла к окну в прихожей и распахнула его: закашлявшись, она согласилась с мнением Хуберта. Потом взяла со столика графин с водой и вернулась в гостиную. И перевернула его над раскаленными углями камина.

– Нам будет легче, когда станет прохладнее, – пояснила она.

Эмма подумала, что она права. В воздухе веяло чем-то удушливым и тоскливым, трудно определяемым, словно в нем присутствовал невидимый враг. Не говоря уже о столь очевидном источнике дурноты, как само по себе нахождение в одной комнате с человеком, убитым ножом.

В последнем Эмма была уверена: как только номер проветрился, она с первого же взгляда поняла, что в постели мистера Поула лежит его бездыханное тело. На спине, с закрытыми глазами. Наполовину одетый, будто бы он и не подумал разуться и снять брюки, ложась спать. Сорочка пропиталась кровью, и Эмма была вынуждена подойти ближе, чтобы разглядеть разрезы на ткани: нож дважды входил в его живот.

Все указывало на то, что мистер Поул не оказывал сопротивления, сделала вывод Эмма, прежде чем успела мысленно сама себя одернуть. Делать выводы – не ее задача. Никогда это не являлось ее задачей, не для этого была она нужна. Поспешные выводы искажают объективное видение ситуации. Шерлок Холмс не уставал повторять это «Сыщикам».

«Мне нужны не теории, а факты».

Она сделала глубокий вдох, наполнив легкие теперь уже свежим воздухом, сконцентрировалась. И принялась обводить взглядом комнату, останавливаясь на каждой детали. От бутылки коньяка на тумбочке до осколков стекла на полу, от расположения головы мистера Поула на подушке до наполовину сгоревшей свечи на комоде. Пока она производила осмотр, Хуберт и Маргарет молча ждали. В какой-то момент она услышала, что Маргарет вышла из комнаты, а спустя несколько минут вернулась. Когда Эмма повернулась к ним лицом, в руках женщины обнаружилось темное пальто, пара брюк и кепка.

– Я закончила, – объявила она. – Думаю, что увидела все, что нужно. Что теперь?

Маргарет подошла к ней, набросила ей на плечи пальто, а на голову нахлобучила кепку.

– Убери волосы под кепку, сними юбку, надень брюки, – велела она. – Так ты будешь менее приметной для полиции, если та вдруг попадется тебе по дороге к дому мастера Вэя. Девочка на городских улицах ночью привлекает к себе большее внимание, чем мальчик.

Эмма кивнула и вышла в гостиную переодеться. Оттуда она услышала тихий разговор Хуберта и Маргарет.

– Чтобы перенести тело, – говорила Маргарет, – нам понадобятся еще руки. Если мы не будем крайне осторожными, он нам кровью весь матрас пропитает. Хуберт, я знаю, что ты не хочешь привлекать к этому делу кого-то еще, но мне придется разбудить и Элис…

– Я готова, – сообщила Эмма, снова войдя в спальню. Не приди она еще раньше к выводу, что убегающая фигура, которую она увидела в темном коридоре после того, как записка оказалась под дверью этого самого люкса, была именно Эвелин Спенсер в мужском костюме, она непременно бы сделала это заключение сейчас, увидев в зеркале на комоде в номере мистера Поула собственное отражение.

– Очень хорошо. – Хуберт благодарно ей улыбнулся. Этот мужчина, всегда столь серьезный, улыбнулся ей так открыто вроде бы в первый раз. – Идите к мастеру Вэю и расскажите ему и Шаожаню обо всем, что видели. Дорогу помните? – Эмма молча кивнула, и Хуберт продолжил: – Будет лучше, если вы покинете Поселение не через главный выход. Там пост полиции. Идите на восток, через арку возле методистской церкви. А когда окажетесь за пределами Поселения, сразу увидите канал – нужно идти вдоль него до рынка. От рынка дорогу к дому мастера Вэя вы уже знаете.

Маргарет протянула Эмме пакет с лекарственными травами.

– Если кто-нибудь тебя остановит или спросит, не нужна ли тебе помощь, ты просто скажешь, что невестка миссис Ян, которая работает здесь экономкой, только что родила и что мы послали ей кое-какие лекарства.

– Хорошо.

– И еще одно, – с горечью начал Хуберт. – Скажите учителю и Шаожаню, что Джонатан пропал. Шаожань, возможно, знает, где он, тогда идите вдвоем его искать. – Он глубоко вздохнул, а потом добавил: – А еще скажите, что все указывает на то, что мистера Поула зарезал Джонатан.

У Эммы перехватило дыхание, в голове сгустился плотный туман, и ей стоило неимоверных усилий сохранить способность думать. Джонатан убил собственного отца? Он – убийца? Что могло заставить его пойти на такой шаг?

«Мне нужны не теории, а факты», – вновь раздался голос в ее голове.

Эмма, очень серьезная, еще раз кивнула.

– Хорошо. Можете на меня рассчитывать.

Маргарет подошла и поцеловала ее в лоб, чего никогда прежде не делала.

– Я горжусь тобой, Эмма, – прошептала она девочке.

– Будьте очень осторожны, мисс, – напутствовал ее Хуберт.

Эмма в последний раз обвела взглядом спальню мистера Поула, хорошо понимая, что, когда она увидит ее в следующий раз, комната будет иметь совсем другой вид, после чего быстро вышла, растаяв в темной ночи Шанхая.

XL

В жизни Элис случилось уже не одно ужасное пробуждение. Например, когда у Эммы посреди ночи вдруг началась рвота и Элис до смерти испугалась того, что девочка подхватила ту же самую хворь, которая тремя днями ранее свела в могилу ее мать. Не менее неприятным было пробуждение Элис от криков пожарников, колотивших кулаками в ее дверь, потому что квартира этажом выше оказалась охвачена пламенем.

Несмотря на все эти ужасы, ей бы никогда и в голову не пришло, что наступит тот день, когда старшая сестра войдет в ее комнату среди ночи с просьбой помочь очистить место преступления и избавиться от тела. Если она, конечно же, все поняла правильно.

Маргарет оставила ее буквально на секунду. Сказала, что должна избавиться от орудия убийства. Когда Элис переступила порог номера мистера Поула, Хуберт уже разложил на полу возле кровати толстое плотное одеяло. В прихожей стояла огромная тележка для белья с целой грудой грязных полотенец. Элис сделала вывод, что они собирались положить тело в тележку и завалить его грязными полотенцами. Однако покойник лежал на прежнем месте. Том самом месте, где, как догадалась Элис, этой ночью он и был убит.

Она увидела колотые раны на животе и прорезанную сорочку. Часть полотенец уже лежала по бокам тела, чтобы, подумала она, не позволить крови течь на матрас, пачкая все вокруг. Потом взгляд ее остановился на лице Хуберта, смутившегося при ее появлении. И она вновь перевела глаза на проколотое мертвое тело на кровати.

– Элис, – тихо проговорил Хуберт, инстинктивно потянувшись ей навстречу, но отступив в последний момент на шаг. – Мне ужасно жаль, что пришлось впутывать вас и ваших сестер в эту историю. Мне бы никогда и в голову не пришло, что…

– Как-то странно, не знаю, заметил ли ты, – оборвала его Элис, не отрывая взгляда от трупа. Она совсем иначе представляла себе обстоятельства, в которых перейдет на «ты» с Хубертом, но, в конце концов, данный момент был ничуть не хуже любого другого.

Хуберт проследил за взглядом Элис, направленным на мертвое тело, а потом вновь перевел глаза на нее. Лицо его осветилось пониманием.

– Да, я заметил, – сказал он. – Но не нахожу этому никакого разумного объяснения.

Элис кивнула. Сама она тоже его не находила.

Мистер Поул получил два удара ножом в живот, но почему же он так и не проснулся?

XLI

На пути от отеля «Белгравия» до дома мастера Вэя Эмме практически никто и не встретился. Попалась навстречу только пара легких повозок со свежей рыбой, следовавших, по-видимому, на какую-то биржу, и прошла мимо небольшая группа дворников с ведрами воды: они мыли улицу, где утром откроется рынок. И никто из них не обратил никакого внимания на предполагаемого мальчика, пробежавшего через улицу, шлепая по воде. И все же, когда Эмма достигла круто поднимающихся в гору переулков, где начинался тот район, в котором жили мастер Вэй и Шаожань, у нее вырвался вздох облегчения. У нее