Синдром самозванца - Виктор Че

пожалуйста, где вы были, когда убивали девушек в Лос-Анджелесе и в Иркутске.

— Очень ловко вы задали вопрос, господин профилер, — сказал Кончиков и снова одарил меня улыбкой для идиотов. Зубы у него были меленькие, но кристально-белые. — «Где вы были, когда убивали». Когда кто-то убивал девушек, я был в отпусках. В Мельбурне и Сиднее — когда кто-то убил девушку в Америке. В Токио, как я уже говорил, но вполне способен повторить, я был, когда произошло убийство в Пекине. А когда все произошло в Иркутске, я был в Гонконге.

— Очень странно, что вы все время где-то были, — сказал я. — И кстати, правильно говорить «профайлер», а не «профилер».

— Разве есть такая профессия? Где это написано, покажите? А до тех пор как считаю нужным, так и говорю, спасибо за понимание. Да, я часто путешествую. Один раз в месяц. Теория вероятности вам знакома?

— Знакома, — ответил я.

Я прекрасно понимал всех, кто его ненавидел. Я уже ненавидел его сильнее других. И при том, что Кончиков успешно нашел, как задеть нас обоих (а Диану еще и заткнуть — мастер!), он не терял самообладания и вообще ни разу не посмотрел никуда. Не изменил позы, не двигал руками. Двигались только его губы и слегка голова. Он контролировал не только каждое свое слово, но и язык тела.

— У меня плавающий график. Работаю когда захочу. Основные средства из частной практики. Проверьте, у меня ИП. У вас все?

— Да, у нас все, — сказал я.

— Не стоило тратить время, — ответил Кончиков.

Дверь за Кончиковым закрылась. Диана повернулась ко мне и сказала:

— Давай во всем обвиним его и посадим? Умоляю. Такое он говно…

— Что говно, согласен, — ответил я, — но у него алиби на каждое преступление. Это надо проверить, конечно же, но я не думаю, что он бы наврал.

— Все равно давай посадим. Ты видел его руки? Пальцы? Видел, какие длиннющие и тонкие, как лапы у какого-нибудь насекомого? Он из Гонконга до Пекина в два счета дотянется. Его только брось на скамью подсудимых, он там себя сразу покажет. Ни один присяжный против не проголосует!

Мне стало смешно. Диана так искренне негодовала. Видимо, это ее первый опыт встречи с эгоцентричным перверзным нарциссом. Мой, если честно, тоже. В такой стадии я людей раньше не встречал. Мне захотелось срочно пообщаться с кем-то мягким, уютным и добрым. Но под рукой была только Диана. Ее, видимо, одолевали те же чувства, поэтому она полезла мириться.

— Витя, мне очень жаль, что всплыла история твоей семьи, — сказала она.

Что обычно в таких случаях отвечают?

— Спасибо, — пробормотал я.

— На какое время брать билеты? Ехать семь часов. Лучше, думаю, в ночь, да?

— Мне нужна первая половина завтрашнего дня. Так что давай вечерним поездом, чтобы утром мы были там и могли работать.

— Вот этот рейс подойдет… Отправила Саше. Она все выкупит. Обратно тем же днем?

— Да. Спасибо, — ответил я.

Диана захлопнула ноутбук и сказала:

— Ты мог бы предупредить.

Сначала я не понял, о чем она, а потом сообразил, что снова о подкасте.

— И что бы ты сделала? Не указывала бы мое имя? Судя по отклику, дело на слуху. Мое имя быстро бы раскопали и сделали бы то же самое, только еще и со злостью за попытку скрыть профайлера-самоучку. Или, как выразился Кончиков, «профилера».

Диана стала собирать со стола папки с материалами дела.

— Видимо, ты хочешь сказать, что мне не следовало публиковать подкаст сейчас. Наверное, для тебя бы это было лучше. Но не для меня.

— А что лучше для дела? — спросил я.

— Мой подкаст никоим образом не вредит делу. То, что я говорю там, мы транслируем всем вокруг. И насколько я могу судить, ты думаешь, что убийца среди авиационных работников. Тут очень узкий круг. Слухи распространяются быстро.

— Возможно, — ответил я и вдруг улыбнулся.

Диана поймала мою улыбку и ответила тем же. А потом до нее дошло. Она вспыхнула, вскочила из-за стола и сказала:

— Поверить не могу! Я не могу в это поверить! Ты меня использовал!

Я ничего не ответил, продолжая улыбаться.

— Ты и сам хотел, чтобы я выпустила подкаст!

— Ну, наши желания ведь совпали, верно? Ты хотела выпустить подкаст, и я тоже.

— Но ты был категорически против! Заставил меня чувствовать себя виноватой!

— Сомневаюсь, что тебе это доставило много неудобств, — ответил я. — Ну, правда, ты настолько самодостаточная и сама себе на уме, тебя бы не проняло ни одно мое слово!

На самом деле я блефовал. Я сначала был в бешенстве от того, что она все же решила публиковать подкаст и рассказывать неопределенному кругу лиц о нашем расследовании. Это могло спугнуть убийцу.

Но, как оказалось, подкаст помог.

Неизвестно, когда бы мы узнали о ситуации с Жанной и успели бы вмешаться, не подними пресса эту историю. Так что спасибо, уважаемые журналисты, что перетрясли мое исподнее у всех на глазах. Мне не привыкать — когда судили Кристину[4] и собирались приговорить к смертной казни, мои фотографии не сходили с новостных лент. Мои ужаснейшие фотографии, на которые мне было плевать тогда. Но не плевать сейчас, когда гугл выдает именно их по запросу моей фамилии. Так что тряску трусами я как-нибудь переживу, а вот узнать про Жанну мы могли и слишком поздно. Несмотря на то что мы уже давным-давно — по моим меркам — не женаты, Жанна остается для меня родным человеком, и я хотел бы ей помочь.

Возможно, убийца, тишайше затаившийся в глубокой норе, захочет вылезти наружу и дать о себе знать? Позволит себя немного откопать? Покажет пару чешуек на хвосте? Я объясню, почему я так думаю.

Штат, в котором некий доктор Уильямс выдал рецептурный препарат некоему мистеру Смиту, посещает Павел Отлучный и находит там пузырек, в котором прячет купленный на черном рынке цианид. Могло быть так? Могло. Пусть даже рынок не черный, а самый обычный «Садовод» американского типа с бесконечными прилавками отравы. Вместе с этим пузырьком едет и стеклянная капсула с цианидом в жидкой форме, купленным, скажем, там же, у того же продавца. Этих концов никогда не найти, и правильно судья в приговоре написала: где подсудимый разжился цианидом в двух формах, нам неизвестно, установить невозможно, да и черт с ним. Закрывать рынок сбыта — не наша цель.

Что бы между Павлом и девушками ни происходило, подробностей мы никогда не узнаем, поэтому напишем, что девушки ему отказали. Все три. Если в