Колыбельная горы Хого - Елена Кондрацкая

пояснил Хидэо. – Она дочь нашего отца и по закону полноправный член императорской семьи, но Такаюки так не считает и любит… упрекать её за это. Уж не знаю, за что он так её невзлюбил, возможно, за своеволие и смелость. В отличие от нас с братом, Сацуки не боится перечить императору. – Хидэо рассмеялся. – Иногда мне даже кажется, что из нас троих она была бы лучшим правителем.

– Она и правда замечательная, – кивнула Кёко. – В ней дремлет сила воина, а люди видят только её красивое лицо и заставляют танцевать, себе на радость. И все считают, что так и должно быть, даже она сама.

– У каждого из нас своё предназначение, – мягко возразил Хидэо. – Сацуки предстоит стать женой благородного человека и заботливой матерью его детей. Она это понимает.

Кёко фыркнула и забросила в котелок очищенные куски рыбы.

– Иногда ты говоришь как непроходимый болван, Хидэо.

– Разве я не прав? – удивился он. – Ты тоже однажды станешь матерью и женой.

– Только если сама этого захочу! – пылко ответила она.

– Пока ты свободная волчица, ёкай, – сдержанно сказал Хидэо. – Но когда ты станешь императрицей, у тебя появятся некоторые обязательства…

– Я не говорила, что хочу стать императрицей. Вот уж! Сидеть во дворце и рожать тебе детей? Такая жизнь не по мне.

Хидэо покраснел, нахмурился и поджал губы. Слова Кёко его явно задели.

– Да и взгляни на себя, – продолжала Кёко. – Спутался с волчицей, бросил невесту, пошёл против воли отца, но всё ещё болтаешь о каком-то предназначении своей сестры.

Хидэо открыл было рот, чтобы ответить, но остановился и задумался, а Мико с Райдэном, молча наблюдавшие за их внезапной перепалкой, переглянулись. Райдэна происходящее забавляло, он помешивал суп и ухмылялся. Мико же чувствовала себя неловко, поэтому изо всех сил делала вид, что очень занята чисткой нагаймо [15], которую они раздобыли в деревне по дороге.

– Может быть, ты и права, – наконец сказал Хидэо, смягчаясь. – Мне есть над чем подумать.

– Это точно, – буркнула Кёко, но беззлобно.

Они были такими разными. Пылкая, острая на язык Кёко, кровью выстелившая им путь побега, и нежный, мягкий, рассудительный Хидэо. Словно пламя и лёд, они казались несовместимыми, но всё же смотрели друг на друга с искренней любовью, которую невозможно было не заметить и не почувствовать.

– Как вы познакомились? – спросила Мико.

Кёко рассмеялась, посмотрела на Хидэо и толкнула его локтем в бок.

– Впервые Сацуки сбежала из дворца, когда ей было десять, – ответил Хидэо. – Не знаю, как няньки её упустили, но я узнал об этом первым. И если бы новость дошла до отца, то казнили бы всех слуг принцессы. Я приказал им молчать и сам отправился на поиски.

– Сацуки перелезла стену по сосне, ловкая девчонка, – подхватила Кёко.

– Я грозился срубить эту сосну, если она сбежит снова, но Сацуки мне не верила, и сбегала ещё не раз, когда стала старше, – вздохнул Хидэо, а Мико вспомнила, как сама примерялась к сосне во дворце – с неё открывался отличный путь на ближайшую крышу за стеной. – В тот раз она добралась до рынка.

– Съела пол-лавки сладостей, пока хозяин отвлёкся, и отказывалась платить, – продолжила Кёко. – Я долго размышляла, подойти или посмотреть, как торговец будет выбивать из неё дурь. Она тогда кричала, что не должна ни за что платить, потому что и лавка, и торговец принадлежат ей. – Кёко покачала головой и закатила глаза. – В итоге мой кошель полегчал, а девчонка как-то уговорила меня купить ей ещё и лапши с мясом. Сказала, что за мою щедрость император сохранит мне жизнь. А потом увязалась за мной, требуя, чтобы я дала ей пострелять из лука. Не знаю, почему я не прогнала её. Сацуки… показалась мне забавной.

– Я нашёл их на берегу реки. Сацуки не могла толком удержать лук, не говоря уже о том, чтобы натянуть тетиву, но упорно пыталась стрелять по деревьям. Я попытался увести её домой, но она стала плакать и кричать, что не знает меня.

– Я чуть его не застрелила, – хихикнула Кёко. – Мерзкого похитителя детей. Но Сацуки меня остановила, вовремя решила признаться, что Хидэо её брат.

– То есть это не была любовь с первого взгляда? – осторожно спросила Мико. – Аки… Я слышала, что ёкаям нужен всего один взгляд, чтобы полюбить.

– Некоторым, – пожала плечами Кёко и смутилась, пряча глаза. – Я Хидэо полюбила не сразу.

– Чего нельзя сказать обо мне, – засмеялся принц. – С тех пор уже я стал сбегать из дворца, чтобы увидеться с Кёко.

– И как же ты поняла? – тихо спросила Мико. – Что любишь его.

– Однажды я обратилась перед Хидэо в волчицу. – Кёко запнулась и посмотрела на принца, он в ответ нежно улыбнулся. – И он не испугался. – Она шумно выдохнула и повернулась к Мико. – Не знаю, что тогда переменилось во мне, и можно ли это вообще объяснить, но то, как он смотрел на меня… Я поняла только, что в этот миг между нами всё изменилось и уже никогда не станет по-прежнему.

Мико украдкой взглянула на Райдэна. Он разливал по бамбуковым пиалам суп, серьёзный, будто выполнял важнейшее дело в жизни, и, кажется, совсем не слушал разговор. Мико вернула взгляд к Хидэо.

– Вы правда совсем её не испугались? – спросила она.

– Мне было всё равно. Я уже любил её.

19

Мертвая голова

На шестой день пути Хидэо не выдержал. Они пробирались через густой лес, охваченный пожаром заката, когда сонную тишину расколол напряжённый возглас Ханзо.

– Ваше высочество!

Было в его голосе что-то, отдалённо напоминающее страх. Мико обернулась. Ханзо сидел в седле и крепко сжимал в объятиях обмякшего Хидэо. Голова принца завалилась набок, руки безвольно висели вдоль тела, только стальная хватка Ханзо удерживала его от падения.

Кёко, которая ехала первой, дёрнула поводья так сильно, что лошадь недовольно взвизгнула, замотала головой и забила ногами, но Кёко не обратила на неё никакого внимания. Она уже выпрыгнула из седла и неслась к Хидэо. Мико с Райдэном обеспокоенно переглянулись и тоже спешились. Райдэн поспешил успокоить разволновавшуюся лошадь Кёко, а Мико – помочь спустить Хидэо на землю.

Принц был бледен, если не бел, дрожал и тяжело, надсадно дышал.

– У него лихорадка. – Мико ощупала ледяные пальцы Хидэо и приложила ладонь к разгорячённому, покрытому испариной лбу. Она вскинула быстрый взгляд на Ханзо. – Что произошло?

– Его сердце… – Он сделал паузу, будто что-то мешало ему говорить. – Билось быстрее обычного с самого утра, он чувствовал слабость, а сейчас… потерял сознание.

– С самого утра?! – Кёко набросилась на Ханзо, хватая его за ворот. – Почему